СашАшаС

стихи, рассказы, фанфики, не относящиеся к КК

Модератор: Ksenia

Ответить
Аватара пользователя
Klimova_O_V
Сообщения: 7
Зарегистрирован: 15 апр 2017, 16:22

СашАшаС

Сообщение Klimova_O_V » 24 май 2017, 19:05

Добрый день. С детства история Венди поражала моё воображение. Венди - сильная девушка, которая "боролась за жизнь", цеплялась за мечту и верила в добро... возможно так и надо... Позже я выложу свои попытки в написание фанфика о ней, а сейчас история о столь же сильной девушке. Критика приветствуется!!!
Приду домой. Закрою двери. Оставлю обувь у дверей. Залезу в ванну. Кран открою. И... просто смою этот день...

Аватара пользователя
Klimova_O_V
Сообщения: 7
Зарегистрирован: 15 апр 2017, 16:22

СашАшаС

Сообщение Klimova_O_V » 24 май 2017, 19:07

1 "Дневник на чердаке"
Чечня, Грозный, 8 мая 1992 года

Александре было 17 и она была дочерью офицера. Два года назад роту ее отца подняли для разоружения одного террористического гадюшника, а после операции ?за проявленную находчивость и отвагу? поручили командование батальоном и перевели в Грозный. Поскольку ни военнослужащим, ни их семьям выбирать самим, где им жить, не приходится, они с матерью поехали вслед за отцом.
И она не жаловалась, была понятлива и терпелива ? дочь гарнизонов. Только по вечерам, возвращаясь перебежками из школы, не потому, что страшно,(живя в постоянном страхе привыкаешь к этому чувству до такой степени, что перестаешь бояться), а потому, что страшилась увидеть что то, что навсегда перевернет ее внутренний мир, она поднималась на чердак и подолгу плакала.
Она сидела на полу, поджав ноги и обхватив руками колени. Голова покоилась на коленях и плечи нервно вздрагивали, а перед глазами стояли колонны автобусов, увиденные ею сегодня, к которым из-за смрада нельзя было подойти на сто метров, потому что они были набиты телами зарезанных русских. Она видела женщин, ровненько распиленных вдоль бензопилой, детишек, насаженных на столбы от дорожных знаков... Саша подняла голову и огляделась. Где-то совсем рядом послышался знакомый свист: приближался неприятельский снаряд. Полминуты спустя ? еще четыре глухих звука выстрелов и снова какие-то необычно глухие тона разрывов. Александра встала и нерешительно подошла к слуховому окну. Чердачное помещение было захламлено: все покрылось пылью и обросло паутиной. Видно было, что здесь бывают крайне редко. Взгляд ее упал на стопку книг, готовую развалиться под собственной тяжестью и взяла первый попавшийся толстый фолиант в кожаном переплете, сдула пыль и прочитала:?Сибиряки-гвардейцы ?, перелистала несколько страниц и отшвырнув книгу, взяла другую, это была толстая потрепанная тетрадь в тисненом кожаном переплете, давно утратившем и свой шик, и былую свежесть с названием ?Обо мне?. Девушка нахмурилась, глубоко задумавшись, и открыла засаленный переплет. Это был дневник хаотичный, нерегулярный, отчасти зашифрованный, иногда в рифмах. Она медленно перелистывала желтые, чуть потертые страници, пока взгляд не остановился на подписи. Дневник принадлежал ее полной теске Александре Петровне Орловой, мало того, с фото, приклеенного тут же на девушку смотрела ее полная копия, только волосы ее были коротко острижены, а правую шечку, кокетливо скрытую локоном, рассекал еле заметный, но от этого не менее уродливый шрам. Тут же располагалась надпись - ?Снайпер Шунечка за трое суток до гибели, умираю так и не достигнув цели..?. В глаза бросились бурые пятна, принятые ей изначально за капли воска
-Да ведь это кровь...её кровь...
Запинаясь, Саша подошла к кособокой табуретки и опустившись на нее, перевернула страницу. В руки скользнул плотный треугольник. Пятен на нем было больше и Саша поняла, что это последние слова ее далекой прабабки, в которые она вложила, возможно, последние свои чаянья, последние надежды на жизнь, вопль души, который так и не был услышан.
На конверте была надпись, разобрать которую Александра так и не смогла.
Девушка развернула конверт, почерк был неровный, рука часто срывалась, ручка соскальзывала со строки, буквы расплывались образуя неровные кляксы, но несмотря на это Александра прочла:
Дорогой Никитушка!
Нет, не встретимся мы с тобой. Сегодня выслеживали немцев. Мы уже стояли, не каждый в своей амбразуре, потому что у немцев никакого движения не было, и у нас не стало. Надоело нам с Марусей это бездействие,решили мы с ней идти в тыл к немцам, место было лесистое, видимости никакой, ни для нас, ну и не для них. Поставили винтовки в амбразуру и наблюдали за немецкой обороной. Солнце глаза слепит, наблюдать неудобно, вот мы и решили наблюдать по очереди. И вот Маруся наблюдала в свою очередь, вижу, что устала, глаза красные, но упертая ведь, не скажет, что больно. Я говорю: "Давай, я теперь встану". И встала, а солнечно-жуть, видно, шевельнула линзу. Только встала ? выстрел...Я и понять то ничего не успела, только вздрогнула и холодно как-то стало, пусто...Краем глаза увидела, как неестественно выгнувшись, падает рядом Маруся...Падает и тут-же замирает...На гимнастерке в районе сердца расплывается багровое озеро. Я пыталась подобраться к ней, но силы покинули меня и несколько минут я лежала придавленная...нет, нет, не болью, здесь боль-часть жизни, а осознанием, что это конец... А знаешь, сегодня исполнилось ровно два года с тех пор, как я не получала от тебя теплых, душевных слов, которые греют в холодные осенние ночи, которые ласкают душу.
Если бы ты знал, как тоскую я по тебе. Если бы ты знал, как много хочется мне рассказать тебе...
За эти два года я многое узнала. Война ожесточила меня. Когда я вспоминаю прошлое, мне кажется, что я была маленькой девочкой, а теперь я ? взрослый человек, у которого только одна задача ? мстить немцам за все то, что они натворили. Мстить за страдания моей матери-старушки, которая, наверное, умерла от голода в плену у немцев.
Очень обидно, что мы не все сделали. Но мы сделали все, что смогли. Вы,уже без нас, погоните врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам.
Никогда я не прожила бы жизнь так, если бы не ты, Никитушка. Ты помогал мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки, кто любит, тот добрее к людям. Спасибо тебе, родной! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут.
Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь.
У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить.
А я счастлива, что ухожу от вас с великой любовью к тебе.
Твоя Шунечка!

Слезы, такие мокрые, холодные и жгучие... и остановить их было невозможно, они текли не ручьем, а стремительным потоком! Боль и обида толкали их вперед, слова, написанные на этом обугленном листке горели в глазах. Саше казалось, что она видела эти огненные, наполненные отчаяньем и любовью строки, даже сквозь веки, сквозь мокрые от этих бесконечных потоков кулачки. Эти слезы, наполненные неявной, но прочувствованной потерей, преодолевали бумажные платки, пальцы рук, ладони, скатывались по лицу и падали на пол, постепенно превращаясь в маленькую лужицу... Так горько Александра не плакала уже давно. Мало того, Сашка помнила те первые, такие же отчаянные слезы на груди у матери. В тот памятный вечер отец рассказывал о той, первой операции в Чечне, после которой вся семья и перебралась на жительство в этот кромешный Ад. Он редко рассказывал такое ?своим любимым девочкам?, но в тот день сама Саша, нехотя напросилась на это горькое откровение...
У сашкиного отца был старый приятель ? дядя Слава, высокий, черноволосый паренек с залихватскими усами, как у гусаров из книжки. Всегда оптимистично настроенный, он нередко приходил к ним в гости, весело шутил и подолгу возился с Сашей. В один день он не пришел. Вместо него пришел какой-то суровый командир и забрал отца. Отца не было неделю. Мама плакала и подолгу смотрела в окно. Когда отец вернулся, он был хмур и суров. Саше даже казалось, что он постарел лет на 20. Не было ни шуток, ни лукавой, чуть кривоватой улыбки, а через неделю они переехали. Спустя год, Саша, уже повзрослев, не по возрасту, но по мироощущению, решилась спросить у отца, что же случилось тогда и почему дядя Слава больше не приходил. Отец долго хмурился, пытался отшучиваться и перевести разговор, но Саша, со свойственным этому возрасту максимализмом, никак не хотела отставать и тогда отец вздохнул и начал рассказ.
- Было раннее утро, объявленное вчера Перемирие, позволяло надеяться, что хоть этот конвой пройдет без потерь. Однако уже спустя час ?перемирие? обернулось кровавой трагедией. Колонна, которую мы сопровождали медленно двигалась по склонам. Мы со Славкой оказались в разных ее концах, просто...так было надо... В 10 часов утра на С... шоссе, по пути нашего следования боевиками был произведен подрыв установленного на обочине шоссе управляемого фугаса. Осколками разорвавшегося 152-мм гаубичного снаряда пробило броню БТРа и мгновенно убило механика-водителя и седящего радом с ним Славку...
Отец закашлялся и отвел глаза, потом охрипшим вдруг голосом продолжил...
Неуправляемый БТР на скорости выскочив на противоположную сторону шоссе и срезав бетонный столб освещения, остановился, залитый кровью и забрызганный мозгами находившихся на броне военнослужащих 101-й бригады ВВ.
Четверо солдат погибло в считанные секунды, пятый, которому оторвало взрывом ноги, умер позже, по дороге в госпиталь, шестой умер на операционном столе. Еще более десятка были буквально размазаны по земле, разбросаны нелепой и ужасающей мозаикой, которую предстояло собирать таким же молодым ребятам, более удачливым, менее счастливым, поскольку не успели увидеть, прочувствовать, понять этот день...
Отец нервно сглотнул и обхватил голову руками. Сашина мама, тихо присев на подлокотник, обняла его за плечи. Отец выплямился и, положив свою большую шероховатую ладонь на хрупкую мамину ручку, продолжил
После этого заработала их ?артиллерия?, очень аккуратно, только по склонам, не задевая населенный пункт, только нас. Мы отбивались как могли, но нас было слишком мало и все, что нам оставалось, это скрываться за раскуроченными железяками в ожидание подмоги, а может быть смерти. Потом пришли четыре Ми-24, отработали по горам. Нехотя так, будто бы знали, что им тут уже делать нечего( всегда удивлялся как у этих ублюдков появлялось наше вооружение). Их артиллерия ушла в начало колонны, туда, где подорвался фугас. Я было рванулся за ними, но вскоре пришло осознание, что стрелять то мне уже нечем, последний патрон был выпущен в лицо особо наглого духа, не побоявшегося подобраться к нам вплотную.
Стемнело. Слышим, со стороны ННН-ого полка - жуткий грохот. Оказывается, подмога катит. Впереди Т-72, за ним БМП, затем снова танк. Не доезжая метров 20, он останавливается и наводит на нас орудие. Думаю: "Все! Духи не грохнули - свои добьют с перепугу!" Вскакиваем, руками машем - мол, свои. Танк покачал стволом, развернулся и как шарахнет в "зеленку" в 5 метрах от себя. С этой "подмоги" народу повыскакивало - по траве ползают, вокруг себя из автоматов поливают. Мы им орем: "Мужики, вы что ползаете? Тут же никого уже нет". Оказывается, это была разведка ННН-ого полка. Подошел я к офицерам, говорю: "Что вы здесь-то воюете? В голову колонны идти надо!" А они мне: раз ты здесь был да еще и соображаешь, бери десять человек и двигай с ними, куда сам сказал.
Походил я, нашел разведчиков, и двинулись мы вперед. Я насчитал более сорока сгоревших трупов. Судя по тому, какие машины остались целы, у духов была четкая информация, что где находится. Например, медицинский МТЛБ вообще остался нетронутым, только механика из стрелкового оружия завалили, а ЗУшка за ним буквально в сито превращена. Потом мы интересовались, почему помощь пришла так поздно: если бы они пришли на час-полтора пораньше, то в голове колонны кто-нибудь да уцелел бы, а так там до последнего один БРДМ сопротивлялся, в котором почти всех поубивали.
Как рассказали потом парни из ННН-ого, когда они доложили, что в ущелье мочат нашу колонну и неплохо бы рвануть на помощь, им ответили, чтобы не дергались и стояли, где стоят. Помощь пришла к нам спустя два с половиной часа, когда уже все было кончено...
Вот тогда Саша и плакала так горько впервые, когда увидела как невыносимо несправедлива была судьба к этим сильным и храбрым мужчинам. Как погибали они ?не за что?, просто потому, что так решило начальство. Просто не вмешиваться... Тогда Саша начала по настоящему бояться за отца, а вдруг завтра и его посчитают малой жертвой в борьбе за общее благо.
На следующий день они всей семьей пошли на могилу к дяде Славе. Саша шла, остервенело цепляясь за руку отца, грустная и какая-то притихшая.
Сегодня на душе была та же тихая грусть, та же внутренняя боль. Когда она спускалась вечером по крутым деревянным ступеням, сжимая в руке дневник прабабки, она дала себе слова, что жертвы ветеранов ВОВ, ее, сашкиной бабушки, так похожей на нее саму и дяди Славы не будут зря, не для нее, ведь она больше никогда не будет слабой, никогда не позволит себя обижать. Она станет сильной и смелой, как они и будет идти с гордо поднятой головой, по улицам этого гадющника, с достоинством неся имя дочери офицера российской армии. А еще она постарается найти адресата письма Шунечки. Даже если он тоже погиб в ту войну, должны быть родственники, внуки, правнуки, они прочтут, они узнают, что на свете жила девушка, которая перед смертью думала о их деде, прадеде. Если же у него нет семьи, она найдет его могилу и принесет туда это письмо, пусть ее бабушка будет услышана...пусть...
Приду домой. Закрою двери. Оставлю обувь у дверей. Залезу в ванну. Кран открою. И... просто смою этот день...

Аватара пользователя
Klimova_O_V
Сообщения: 7
Зарегистрирован: 15 апр 2017, 16:22

СашАшаС

Сообщение Klimova_O_V » 24 май 2017, 19:09

2 "Моральный наряд вне очереди"
Белорусия, Минск, 9 мая 1992 года

Минское суворовское военное училище. Будучи в этот день в увольнении, ребята выпускного курса направились в парк Марата Казея или как тогда называли ?КЗ? - кадетский заповедник. В руках у каждого было по букетику гвоздик, которые они дарили женщинам-ветеранам. Букеты были розданы, а до конца увольнения было еще времени достаточно, почти пол дня и они решил прогуляться вдоль реки Свислочь. Потихоньку, как это случается обычно, все разбрелись кто-куда. Девушки, семьи, неотложные дела, старые долги...А на решение этих глобальных проблем у кадета всего один день.
Александу Петлицину некуда было спешить. С девушкой он расстался еще на первом курсе, родители уехали в Москву к родственникам на майские праздники и поэтому Саша тихо брел по людным улицам, улыбаясь полуденному солнцу и любуясь праздничным городом. Около домика I съезда РСДРП на лавочке сидели двое мужчин и разговаривали. Когда Александра поравнялся со скамейкой, один из них зычным голосом окликнул: ?Товарищ военный, подойдите сюда!?. Саша, нехотя подошел и обомлел, - на лацканах гражданских пиджаков у каждого из них блестела звезда Героя Советского Союза! Такую он видел только на кителе у начальника училища, фронтовика, Героя Советского Союза, генерал ? майора П.Р. Саенко.
- Ты знаешь, какой сегодня праздник?
- Так точно! День Победы.
- Выпей с нами за праздник.
Тут же в мгновение ока, как у фокусника в цирке, появилась бутылка водки и граненый стакан.
Все объяснения и аргументы, что, мол, суворовцам пить нельзя, что он водку никогда не пил и пить не хочет, не подействовали.
- Тебя Герой Советского Союза просит выпить за Победу, мы пять лет за нее воевали.
Эти слова на мальчишку подействовали магически.
Одним тостом все не обошлось?
Так Сашка напился первый раз в жизни. А дальше могла быть беда. Силы покинули мальчишку. Ноги стали ватными, сознание помутнело. А в голове калейдоскопом побежали мысли: ?Залет! Подведу роту! Выгонят из училища. Не стать мне уже офицером?. Что было дальше он узнал только назавтра.
Два фронтовика не бросили мальчишку. Отвели в суворовское училище. Передали дежурному по училищу и строго настрого наказали не ругать пацана, а уложить спать и дать отдохнуть. Но порядки училища не рушимы и суворовца наказали. Он не драил умывальники и туалеты, не чистил картошку и не дежурил в сан-части, его даже не лишили увольнительной, что в таких случаях приравнивалось к чуду. Вечером он сидел в казарме и переписывал кипы личных дел, сортировал их по датам (?Как-будто в училище нет электронной базы данных?, думал он.)
Старшина подошел незаметно, когда Александр с особым остервенением запустил очередную папку в коробку уже переписанных дел.
-Что творим суворовец? Не уважаем памяти предков?
-Никак нет, товарищ Старшина...
- Тогда в чем проблема кадет?
- Не понимаю смысла данного задания, сегодня, в век высоких технологий, такую информацию хранят на дискетах, переводят в цифровой вариант, в крайнем случае-сканируют, зачем переписывать то?
- Не понимаешь?
- Нет
- Хорошо, я как старший по званию, освобождаю тебя от выполнения этой ?бесполезной? работы, следуй за мной,- как же пугали эти "высокие технологии" бравого вояку, их стремительность и ненадежность, их простота и сложность одновременно. Чувствовал он в них подвох, шаги к деградации, но молодежь...молодежь...
- Есть...
Сашу смущала эта покладистость старшины, так несвойственная этому суровому мужчине, чей шрам на пол лица,так ужасающе гримасничал при каждом слове, делая выражение лица его суровым и непреклонным. Шли медленно и как-то торжественно, шаги глухим гулом отражались от стен пустого коридора. Вот и кабинет, никогда этот путь не был для Сашки так долог и утомителен, даже в первый год обучения, когда для них, тогда еще желторотых юнцов, залет был вторым именем и каждый подвиг заканчивался долгим и мучительным выстаиванием у дверей этого кабинета, в ожидание решения своей судьбы в лице старшины и офицера-воспитателя. Старшина обернулся
- Саша, подожди меня здесь...
Саша? Кадет от удивления и страха потерял дар речи и только неуклюже кивнул. Через минуту Старшина вновь появился в дверном проеме. В руках он держал обычный пластиковый файлик, формата А5, в котором лежал пожелтевший от времени, с обожженными измятыми краями, лист бумаги, исписанный мелким убористым почерком.
- Прочти это курсант
Саша с удивлением принял файл и спросил
- Я могу идти?
- Идите кадет...
Когда Александр уже собирался завернуть за угол, Старшина вновь его окликнул.
- Кадет
- Да
- Только обязательно прочитай...сегодня...сейчас
Саша кивнул и побрел к казарме. Почему-то на душе было особенно скверно...
Здравствуй Шунечка.
Знаю, что ты беспокоилась обо мне. Не стоит, мой милый Шуренок. Я жив и здоров, хотя и давно не писал тебе, дорогой друг мой! А много за это время изменилось. Вот она- победа, которой так много мечтали все мы, эти долгие, тяжелые годы... Целую ночь не спал, так как палили из всех видов оружия, и я в том числе из своего пистолета выпустил не одну обойму... Возможно буду проезжать мимо дома и удастся сбежать хоть на минуточку- другую... Увидеть мать и брата, убедиться, что тебя там нет... Хотя почему же нет...
Не верю я россказням братишки, хоть и люблю его,вихрастого недотепу. Ты наверное уже знаешь, брата моего комиссовали. Со дня призыва нам с ним говорили, что это необыкновенное везение, что мы попали в одну снайперскую бригаду, он так плакал, когда узнал, что его комиссуют... Но это ничего, это понятно, главное, что он выжил. Милый мой Шуренок, ответь мне, как можно быстрее, опровергни слова брата, о том, что и тебя поглотило пекло этой проклятой войны, что ты ушла на фронт снайпером, что поверила, что меня больше нет с вами, хотя я обещал тебе, что не за что тебя не покину, что сбегу из плена, с любой, даже самой тяжелой раной приползу к твоему порогу, но не заставлю тебя жить в страхе и неизвестности. НЕТ, НЕТ, НЕТ, не могу поверить, не могу представить твои нежные руки, держащие винтовку, да и зачем тебе это, ведь ты образованная, твои знания куда важнее в тылу... Ничего, скоро это все закончится... Даже не верится, что снова тебя увижу. Буду целовать твои губки, шейку, держать твою руку в своей. Неужели это когда-нибудь будет? Исполнилось ровно 4,5 года, как уезжал я на полтора-два месяца. Какая злая ирония судьбы. Но может жизнь снова улыбнется. Каждый год думалось, что этот год последний, и никто не знал, когда же наступит он ? этот последний год , месяц, час войны. А почти каждая минута этих долгих лет была насыщена смертью, и если думал я о вас, когда лежал в грязной канаве, в виду близких разрывов или бродил ночью по полю с риском налететь на мины, то лишь в том смысле, что вряд ли когда увижу. Я верил всегда, что наступит день победы, но трудно было надеяться присутствовать на празднике победы... Однако мне посчастливилось... Если бы ты только знала, как я устал ждать, но теперь уже не долго...
Твой Никита. 19.04.1945.
Письмо так и дышало верой в лучшее, но Саше было как-то тоскливо. Он не знал причины этой внезапной хандры, можно даже сказать тревоги, но когда в казарму ввалилась галдящая орава однокашников, Сашка все еще стоял, бессмысленно вглядываясь в рассыпающийся под тонкой пленкой лист. Весь вечер кадет был нелепым, безмолвным дополнением к говорливой компании выпускников. Они обсуждали летние каникулы и будущую офицерскую карьеру, а в нем будто что-то переломилось. Сколько лет было этому Никие, когда он пошел на войну? 30-20??? А может 17, как и ему сейчас, но что он видел в свои 17? Синие, отмороженные ноги однополчан, кровавые рваные раны, смерть, голод, слезы. Александр даже не знал, дожил ли он до победы (наверное дожил, ведь оставался всего месяц), а если выжил, как жил потом, как адаптировался к мирной жизни, встретил ли он свою Шунечку. Шунечка...а что стало с этой юной девушкой, которая вероятно тоже ушла на фронт...У них не было юности, не было юности и у тех двух ветеранов, которых встретил он 9 мая, для них вся жизнь была война, вся жизнь была полна лишений, а что он? Живет на готовых харчах, летает по выходным в Москву, Берлин, Рим, считает сверхсложным потратить час своей жизни на переписывание историй жизни тех, у кого и жизни-то собственно не было, которые положили свои жизни, чтобы такие, как он - кадет 3 курса, Александр Петлицин - жили сейчас.
Саша резко поднялся и бросился из казармы. Ребята с недоумением проводили его взглядом и вернулись к разговору. У них, у суворовцев был негласный закон, ? Не бросать друга в беде, всегда помочь, если человек в этом нуждается и не лезть в душу, если он этого не хочет?.
Саша тем временем зашел в кабинет самоподготовки, папки оставленные им, так и лежали в хаотичном порядке. Александр не знал,сколько провел он переписывая их содержимое, с трепетом в душе перекладывая хрупкие листы и составленные из кусочков фотографии. ?Награжден посмертно?, ?пропал без веси?, ?Погиб защищая командира...?, ?Закрыл собой гражданскую семью?...глядело на него с каждого листа. В одной из папок к личному делу суворовца была прикреплена газетная статья. Ветерану задали вопрос:
- Петр Иванович, скажите пожалуйста, не хотелось убежать, бросить все и бежать к нашим, ведь товарищ был почти мертв??
- Я суворовец!
- И что, суворовец не хочет жить?
- Я офицер!
- Петр Иванович, при всем уважение к вам, я вас не понимаю, ваш товарищ был все равно, что мертв, ваше оружие и документы затонули, ради чего вы рисковали собой, ведь снайпера могло и не оказаться рядом, или вы знали, что он, точнее она, где-то поблизости.
- Да как ты смеешь, щенок?! Я суворовец, офицер РВА, мы никогда не бросаем наших в беде, не отступаем от приказов и не бежим, неужели ты не понимаешь, что если бы все поступали тогда как ты говоришь, вас бы не было, страны бы этой не было...аааа, тьфу ты...юнец
Старшина застал Сашу, когда делал ночной обход. Шел второй час ночи, а Александр все корпел над потертыми картонными папками.
- Как это понимать кадет? Где ты должен сейчас находиться?
- В расположение, товарищ Старшина
- Правильно, в расположение, какого лешего ты забыл здесь
Вениамину Егоровичу очень нравился этот паренек, так похожий на своего отца, ныне успешного бизнесмена ? Петлицина Александра Никитича, его друга и товарища - Зам. Ком. Взвода- Никитича, с которым они стоптали не одну пару казенных ботинок, по горам и степям Дагестана. Хороший мужик. Разбросала их судьба... Но сегодня этот мальчуган, раньше такой предсказуемый, такой родной, в поступках которого он угадывал поведение и воспитание друга, его неприятно удивлял... Все началось еще вчера, когда его буквально притащили на руках два седовласых ветерана, они конечно уверяли, что это была их инициатива, они попросили его выпить в честь победы, в их честь, но в самом-то деле!!! Он уже не сопливый мальчишка, три года в суворовском должны были сделать из него человеком! Мало того, потом он отказался от выполнения наряда, порученного ему лишь для осознания к каким последствиям может привести потеря контроля над собой и ему, старшине, другу его отца, пришлось прибегнуть к суровому моральному прессингу, отдать кадету предсмертное письмо его деда, дабы доказать этому сопляку, что приказы не обсуждаются, если дело касается памяти героев ВОВ.
Это письмо лежало в сейфе у Вениамина уже лет пять. Отец Саши сам просил найти данные о его предке, а потом разошлись их пути и Старшина так и не решился позвонить бывшему верному товарищу, не решился отвлечь его от важных каждодневных забот. И вот теперь, это мальчишка опять нарушает правила...Видно не подействовал его маневр...Ох не к добру это...ох не к добру..
- Какого лешего ты здесь забыл?!
- Добровольно возобновил выполнение наряда вне очереди за проступок 9 мая, употребление алкогольных напитков и дебоширство в общественном месте в компании ветеранов ВОВ, что позорит имя и статус суворовца.
- Это хорошо, что осознаешь и хорошо, что добровольно выполняешь (старшина действительно был доволен, ведь это означало его маленькую, но такую значимую победу), но сейчас ночь, и ты нарушаешь устав, поэтому слушай мою команду! Коробки с личными делами отнести в расположение и сдать дежурному и марш спать!
- Есть, товарищ Старшина.
Саша поспешно сложил в коробку последнюю папку, ту самую, с интервью ветерана и внимательно, с каким-то несвойственным ему выражением лица, посмотрел на Старшину.
- Товарищ Старшина, разрешите обратиться
- Слушаю, Александр.
- Этот Никита...ну...это...в общем
- В общем понятно, давай в частности! Не мямлите суворовец!
- Есть ?не мямлить?! Сколько лет было этому солдату, дождался ли он победы, встретился ли со своей Шурой?( Почему-то Саша не сомневался, что старшина знает ответ на этот вопрос)
Старшина долго смотрел на Александра, именно поэтому он и не решился тогда позвонить своему другу, не мог ему сказать, что в судьбе его отца была девушка, которую он любил больше, чем жену, которой за всю войну он так и не написал, любил так, что думал только о ней, что только ради нее воевал и умерал только ради этой хрупкой подруги из детства. Вениамин Егорович тяжело вздохнул и ответил
- Нет Саша, не встретились они, это письмо нашли на груди твоего деда 20.04.1945г. Его расстреляли в спину, почти в упор... Адреса Александры найти не удалось, последние сведения о ней говорят о возможном ее участие в освобождение Ленинграда...
- Моего деда?...
- Да Саша, это письмо Никиты Сергеевича..., курсанта первого выпуска нашего суворовского училища, твоего деда...
- Деда... курсанта... выпускника НАШЕГО суворовского... но постойте...
От удивления Саша даже забыл о приличиях и рангах...
- Ведь суворовские появились только в 43-ем... он не мог учавствовать в войне...или
Старшина нервно усмехнулся,-"...такой же дотошный ботаник, как и отец, чувства чувствами, а истина дороже..."
- молодец суворовец, получаешь наряд вне очереди за незнание истории...
- Но...
- Первый суворовский корпус появился в России еще в 1900г. как благодарность государева полководцу, который не проиграл не обного сражения.
Всю ночь Александру не спалось. Серега, его лучший друг, рыжеволосый улыбчивый балагур, юморист взвода, их доморощенный Паганини, подошел утром к Сашке и спросил
- Малой, может поделишься, что у тебя стряслось, не чужие вроде...
Да, они были не чужие, два друга. Они с детства жили в одном дворе, ходили в один садик, что был напротив дома, в одну школу за углом. Вместе дрались, вместе влюблялись. Вот только Сашка с детства решил стать военным, много тренировался, ходил на различные секции, тренировал силу воли. Для Сергея же все было иначе. Ему все прочили карьеру музыканта. Начиная с первого класса, когда его друг шел в секцию или бежал на озеро с ребятами из соседнего двора, он шел в музыкальную школу, зазубривая сложные и порой непонятные для детского ума гаммы, он видел себя на сцене, в оркестре, солирующим для красивых оперных див. Но, когда друг решил уйти из школы и поступить суворовское, Сергей не долго думая пошел за ним. Так уж он привык- все время быть с другом. Поддерживать его во всем. Ведь и друг никогда его не оставлял.
- Паганини, вот смотри- и Саша вынул из тумбочки и протянул другу файл.
Тот , быстро пробежав его глазами, хмыкнул
- И? Молодец парень, правильный путь выбрал, даму сердца защищал, ну и родину наверное... После войны детишек, наверное настрогал, квартиру ему дали и вечный почет, он ведь ГЕРОЙ!!! Вот что значит-родиться в нужное время!
- В нужное время?! Герой?! Да ты понимаешь о чем ты говоришь?
Да что мы знаем о нем...о них, кроме того, что они были героями. Да, да, да, все, кто были там ? герои. А ты думаешь они хотели быть героями? НЕТ! Ты бы хотел стать героем ТАКОЙ ценой? Ведь они были такими же как мы, но вынуждены были отдать свою юность, свою жизнь, чтобы жили такие как ты и я... Знаешь этому парню было 17. Он умер тогда, в 45 , морозным весенним утром, на следующий день после написания вот этой вот бумажки. Он не дожил до победы всего месяц... МЕСЯЦ! Его расстреляли в спину, подло и так глупо, за две недели до того, как над Рейхстагом взвилось наше победное знамя...
- Да понял я! Ну все, успокойся бро! Сморозил глупость, с кем не бывает, я же не знал, что для тебя это такая больная тема!
- Паганини, это не глупость..
Саша вдруг перестал кричать, его взгляд потух, он чувствовал только ужастную, всепоглощающую усталость. Он осознал, что Серега не поймет, не потому, что не хочет понять, просто еще не дорос... Ведь это не Сергей, а он, за последние два дня столько передумал. Та встреча с ветеранами навсегда изменила его жизнь...Поэтому Саша продолжил вялым голосом
- Ты понимаешь, мы тут сидим на всем готовеньком, а они там умирали...
- Ну что поделаешь! Мы живем в другое время и я искренне рад, что сейчас нет войны, но ведь это не значит, что если родина позовет, то мы не встанем плечом к плечу...Я ведь прав?
- Да Пагонини...Прав...Конечно прав...
И ,вдруг улыбнувшись, добавил
- Ладно пошли, а то отхватим от прапора...
Приду домой. Закрою двери. Оставлю обувь у дверей. Залезу в ванну. Кран открою. И... просто смою этот день...

Ответить

Вернуться в «Литературное творчество (не Кенди)»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 6 гостей