Фанфик "Crossroads II" (GosieKin,перевод:alauda, Nynaeve)

пишем, читаем и делимся впечатлениями

Модератор: Ksenia

Nynaeve
Сообщения: 62
Зарегистрирован: 02 май 2017, 08:35

Фанфик "Crossroads II" (GosieKin,перевод:alauda, Nynaeve)

Сообщение Nynaeve » 18 окт 2018, 22:09

Глава 20: Сюрпризы 3.

7 мая 1923 г., Чикаго.
Праздник продолжался. Единственное различие заключалось в том, что когда ужин официально завершился, все переместились в гостиную, как и раньше. Это произошло вскоре после небольшого эмоционального взрыва мадам Элрой, вызвавшего шок у присутствующих. Может быть, она почувствовала, что из-за неуместной вспышки была причиной немного неудобной ситуации, поэтому она поспешила поднять бокал в качестве первого тоста за пару. Этот единственный тост, хотя и полностью лишенный сердечности, был, в конце концов, признаком ее принятия, и все спокойно выдохнули с облегчением. Один за другим последовали тосты от гостей, и временное напряжение постепенно испарилось. Вскоре хорошее настроение было восстановлено, как будто во время ужина ничего не произошло.
После серии тостов и ?торта из трех причин?, как его смешно назвала пара, Альберт предложил всем перебраться в гостиную, что было воспринято с большим энтузиазмом. Это был еще один хороший ход. Из-за того что за столом места были назначены, нельзя было свободно разговаривать. Однако в гостиной не было установленных правил размещения, и каждый мог сидеть, где хотел, передвигаться или просто стоять пожеланию. Любой мог поговорить с кем угодно, будь то просто болтовня или личные, глубокие дискуссии.
В отличие от того что было до ужина, гости не разделились на две группы, состоящие из разных поколений. Это было бы очень естественно, но ничего подобного не произошло. Люди собрались в небольшие группы независимо от возраста, только от личной симпатии и желания присоединиться к разговору или дискуссии по многим различным темам, проводимых в любой момент какой-либо группой. Проще говоря, все смешались.
Однако два человека пропали без вести в этой компании. Первой ушла маленькая Сесилия, несмотря на то, что храбро защищала свой десятилетний возраст, что по ее мнению считалось более чем достаточным, чтобы позволить себе оставаться допоздна, а также настаивала доказать свою выдержку. В конце концов, ей пришлось сдаться. Но то чему она поддалась, не было желанием родителей отправить ее спать; она сдалась собственной и очень естественной потребности во сне. И она заснула; еще до того как часы на башне особняка ударили в колокол в девятый раз, ее маленькое тело стало двигаться с трудом от подавляющей усталости и мягко упало в ожидающие руки отца. Это было воспринято всеми легкими улыбками. Через несколько минут ее подняли наверх в одну из запасных спален, приготовленных для гостей, и уложили прямо в постель.
Другой пропавшей была тетя Элрой. Вопреки тому, что сделала маленькая Сесилия, она не стеснялась использовать усталость в качестве оправдания. Неоднократно добавив, что ее высокое давление требует покоя, она ушла в свою спальню. Ее уход привнес с собой другую, более непринужденную атмосферу. Проводимые в стенах гостиной разговоры стали гораздо более оживленными и безудержными. Их можно было услышать даже в саду, хотя только громким ропотом.
Незадолго до десяти стеклянная дверь, отделявшая салон от террасы, открылась на долю секунды, и один женский силуэт выскользнул наружу. Она сделала это так осторожно, что никто не заметил ее выхода. Для кого-то, кто мог бы быть в саду в этот момент, единственной заметной деталью было бы внезапное изменение громкости звука, исходящего изнутри; он усилился, и то, что до сих пор звучало только как какофония веселых бормотаний, теперь стало явным фрагментом живой болтовни и всплесками радостного, дружелюбного смеха. Звуковая волна так же внезапно, как вырвалась в темноту сада, быстро погасла. Прошло менее двух секунд, прежде чем дверь снова закрылась, доведя слышимость до прежнего уровня.
Огни, пронизывающие большие окна, освещали почти всю террасу, но женщина скользнула так быстро вдоль стены, что тому, кто случайно бы наблюдал за ней, было невозможно распознать ее лицо. Через несколько секунд, как только она прошла линию окон гостиной, дойдя до конца террасы в ту часть, где у стены не было окон, ее силуэт слился с темно-серыми тенями. Только по звуку быстрых шагов, сделанных высокими каблуками, можно было догадаться, что она пошла вдоль балюстрады, украшенной различными растениями. И действительно, появившись снова, она была рядом с огромной мраморной колонной в конце. Место было не таким темным, как у стены, но не очень ярким, потому что луна была очень тусклой. Но оно, каким-то образом укрытое и частично скрытое от всеобщего взгляда, казалось, временно соответствовало текущим потребностям молодой женщины; она остановилась у колонны и прижалась к ней лбом. Она тихо вздохнула, словно холодная гладкая поверхность мрамора принесла немного облегчения, остановилась на мгновение, а затем быстро вздохнула. Это нарушило тишину ночи, но совершенно иначе, чем радостный смех. Это был резкий, шаткий вздох, оборвавшийся, когда женщина быстро закрыла рот ладонью. Однако, несмотря на то, что теперь стало намного тише, воздух продолжал убегать между ее пальцев, и казалось, что она пытается, но не может успокоиться. Ее плечи, покрытые волнами прямых, гладких волос, начали слегка подниматься и опускаться, а затем все сильнее и сильнее. Тщательный наблюдатель сделал бы вывод, что она заплакала. И она действительно это сделала, хотя нужно было стоять рядом с ней, чтобы услышать ее тихие рыдания.
?Патти..??
От неожиданного голоса молодая женщина напряглась и, отпустив мраморную колонну, быстро обернулась. От этого движения ее прямые волосы закружились, затанцевав вокруг лица, а затем снова мягко опустились на плечи. Она ничего не сказала, молча наблюдая, как другая молодая женщина, закрыв стеклянную дверь, начала пробираться к ней. Когда она подошла, срезав через террасу, потоки света, исходящие из окон, подсвечивали ее фигуру, показывая черные волосы до подбородка, длинное платье и большой живот.
?Я заметила, что ты вышла на улицу, и подумала, что присоединюсь к тебе на свежем воздухе...? - продолжила новенькая с улыбкой все еще мягким голосом. Но как только она была всего в нескольких шагах от подруги, улыбка исчезла с ее губ, и следующие произнесенные слова стали гораздо серьезнее и звучали неуверенно. ?Патти... - спросила она, наклоняя голову, - ты плачешь...??
Как будто внезапно осознав, что ее глаза, мерцающие от еще непролитых слез, было невозможно не заметить даже в тусклом свете, молодая женщина снова повернулась к мраморной колонне. Быстрым, но сдержанным движением она подняла руки к лицу и вытерла слезы из уголков глаз. ?Ничего, Анни, не волнуйся! - сказала она легким тоном. - Просто запоздалые слезы... радости...?
Но никто не сможет сделать голос естественным, пока горло затянуто от непрерывного плача. Ее действия, должно быть, были неубедительными, потому что черноволосая молодая женщина подошла ближе и осторожно положила руку на плечо подруги. ?Говори, что хочешь, но для меня это не похоже на слезы радости?, - тихо сказала она. ?Если бы они были такими, ты бы плакала открыто, перед всеми, как все женщины и делают, а не здесь в одиночестве, тайно, скрыто. Что случилось?? - спросила она. ?Кто-нибудь причинил тебе беспокойство? Коннор?? - сделала она попытку в темноте. ?Кенди что-то нашептала о том, что он постоянно флиртует, и что она собирается скальпировать его живьем, если он посмеет причинить тебе боль... Это он? Если это так, я лично...?
Шатенка быстро повернулась к черноволосой подруге, прервав горячую речь. ?Нет, Анни, ничего подобного, - ответила она. - Он просто был добр ко мне за ужином... Он не имеет к этому никакого отношения. Но серьезно, об этом не стоит говорить, возвращайся внутрь, я присоединяюсь к тебе через минуту?.
Было совершенно ясно, что она хотела избежать говорить о чем бы то ни было, но подруга вообще не замечала этого. Или, может быть, и заметила, но это не остановило ее.
?Моя подруга плачет и думает, что я собираюсь оставить это так?? - спросила Анни, сжимая руку Патти. Повернувшись, она потянула ее к лестнице. ?Пойдем в сад! - приказала она и начала осторожно спускаться, поддерживая выступающий живот другой рукой. - У меня такое чувство, что ты не должна возвращаться внутрь в таком состоянии?.
Патти попыталась протестовать, но попытки оказались бесплодными. Анни, всегда деликатная, теперь показала удивительную непреклонность; нежную и мягкую, но непреклонность. Спустившись по лестнице, они пошли вдоль гравийной дорожки. Пройдя высокие кусты роз, они оказались внутри небольшого полукруга, созданного внешней стеной лабиринта. Прямо перед входом в него, посреди полукруга стоял маленький, круглый садовый фонтан.
?Присядем, не так ли? ? предложила Анни, указывая на мраморный край. - В целом я чувствую себя хорошо, но не могу слишком долго стоять?.
Она села первой, и Патти последовала примеру. Прежде чем сесть, Патти отодвинула стеклянную пепельницу с пеплом и тонким окурком, без сомнения, оставленным одним из мужчин ранее. Или, возможно, даже не так давно; казалось, что в воздухе все еще присутствует намек на дым, как будто сигарета была потушена всего несколько минут назад.
Долгое время они сидели молча; одна терпеливо ждала, чтобы другая начала рассказ, а другая кусала губы и все еще сидела и молчала.
?Не могла бы ты рассказать мне, что случилось?? - снова спросила Анни.
Патти невольно вздохнула. Могла ли она...? Был секрет, который она так осторожно скрывала, что никто даже не подозревал о его существовании, что она скорее бы умерла, чем рассказала. И теперь, по крайней мере, один человек знал, что она что-то скрывает... Маска жизнерадостности, которую она носила последние несколько часов с того момента, как приехала, имела трещины. И она знала, что не надо быть гением, чтобы понять, что изображаемая всем картина счастливой личности была не такой подлинной, как хотелось бы, чтобы верили. Некоторое время она задавалась вопросом, почему она так действовала перед двумя лучшими подругами. Дружба - это честность; это то, что они обещали друг другу однажды, давным-давно. Но она не могла ничего с этим поделать; время и пространство иногда создают дистанцию между даже самыми близкими людьми, и это было то, что непроизвольно случилось с ними. Однако это была ее ошибка; она оставила жизнь в Чикаго и не прилагала достаточно усилий для поддержания надлежащих контактов. Но если она чувствовала себя немного виноватой из-за того, что не была полностью честной, ее чувство вины вскоре уменьшилось. По-видимому, она была не единственной, кто не был честен.
Но может ли она позволить себе быть честной сейчас? Нет, она решила, что просто не может. Зная то, что знает, она решила, что ее тайне лучше всего остаться в секрете и никогда не быть раскрытой. Ее секрет был одним из тех, что она должна нести сама, независимо от цены.
?Это не лучшая идея, Анни... - спокойно возразила она. - Ты ждешь ребенка и не должна беспокоиться...?
Анни не стала бы принимать это рассуждение, чтобы оставить подругу. ?Я была бы больше обеспокоена, если бы ты не сказала мне, что случилось. Не беспокойся о моей беременности, я чувствую себя прекрасно, - сказала она. - Скажи мне, почему ты так грустна на помолвке нашей подруги? Ты не счастлива за них??
?Ну, конечно, да...? Патти попыталась успокоить ее, хотя и слабым голосом.
?Почему тогда?? - нажала Анни. ?Перед ужином ты была как жаворонок... Если бы я не знала тебя, то сказала бы, что речь идет о сердечных делах. Знаешь, - пожала плечами она, - только мужчины способны довести даже самых сильных женщин до слез...?
Хотя это была только слепая догадка Анни, она попала в точку, и Патти почувствовала, как внутри начинает подниматься паника. Ее тело невольно напряглось, и она не смогла полностью это скрыть. И Анни заметила. ?Итак... - спросила она тихо и осторожно, - я была права? Это мужчина, Патти??
Анни, зачем ты меня нашла? Подумала Патти с грустью и в то же время с горечью рассердилась на себя, что не скрывалась лучше. Теперь она знала, что ей следовало бы отправиться прямо в сад, а не маячить на террасе, куда каждый мог выйти в любой момент. И это именно то, что и произошло. Ей было неудобно думать о том, что кто-то ее обнаружил, даже если это была одна из лучших подруг. Фактически, из-за этого было еще хуже. Я могла бы спрятать все, я хорошо умею скрывать чувства, но рассказывать фальшивую историю - это совсем другое... Я не умею лгать... Я никогда не делала этого... И не хочу делать?
В глубине души она знала, что лучше сказать хотя бы часть правды, а не погружаться в ложь и в конечном итоге похоронить навсегда себя в бесконечном лабиринте липкой, хитрой лжи. ?Да, - наконец, призналась она, неохотно. - Я просто не хотела никого беспокоить своими глупыми проблемами?.
?Патти... - заявила Анни, недоверчиво покачав головой. - Я всегда серьезно отношусь к сердечным делам, особенно если они касаются моих друзей. Поэтому я хотела бы знать о плохом молодом человеке в твоей жизни, который играет твоими чувствами. Он житель Нью-Йорка? Или Флориды??
Патти широко открыла глаза. ?С чего ты взяла, что кто-то играет моими чувствами? - ответила она. - Или был плохим молодым человеком??
?Разве обычно не плохие парни, ходящие вокруг, вредят женским чувствам?? попыталась пошутить Анни с легкой улыбкой. Через секунду она снова стала полностью серьезной и добавила: ?Но полагаю, что это не так? Конечно, ты слишком умна, чтобы позволить себе влюбиться в какого-нибудь Казанову...?
Патти только покачала головой. ?Нет, Анни, это не так... - повторила она вслед подруге. - Он один из тех редких, хороших. Он замечательный и не будет играть чьими-то чувствами... по крайней мере моими... Он даже не знает, что я испытываю к нему?.
Теперь настала очередь Анни открыть глаза шире. ?Значит, таинственный человек, укравший твое сердце, даже не знает об этом? Ты даже не пыталась ему сказать? Почему?? - настаивала она, и сердце Патти снова сжалось. ?Я думаю, ты должна была хотя бы намекнуть ему, если слишком стеснительна, чтобы сообщить открыто. Может, еще не поздно? - ободряюще добавила она. - Может быть, ты ему тоже нравишься и даже не знаешь этого??
?Нет?, - резко ответила Патти, но тихо. До сих пор они разговаривали тихо, словно их инстинкты говорили им не привлекать к себе внимание никого изнутри. Зачем, Анни, зачем ты меня нашла? Слова подруги возрождали собственное, теперь бессмысленное желание раскрыть правду о том, кого она так любила. Теперь ей пришлось снова бороться с этим, и на этот раз еще жестче. Она покачала головой, как будто физически пыталась избавиться от этой мысли. ?Он влюблен в другую женщину, и она тоже его любит, - коротко объяснила она. - И я желаю им счастья?.
?Ты желаешь обоим счастья? - задумчиво спросила Анни, подчеркивая каждое слово. - Значит ли это, что они оба твои друзья??
?Да. Я бы никогда не встала между ними. Я бы даже не смогла?.
Снова между ними упала тишина. Они обе погрузились в свои мысли; одна переполненная заботой о другой и желанием узнать правду; другая же отчаянно желая совсем противоположного - скрыть это.
?Патти... - сказала Анни через некоторое время. - Это действительно не лучший момент для такого разговора... Знаешь, вечер все еще продолжается, и мы должны вернуться туда... - она кивнула в сторону особняка, - но если ты хочешь... может быть, мы сможем встретиться вновь через пару дней... Я уверена, что Кенди сможет выйти после обеда, и мы пойдем к ней домой... или здесь посидим в солярии и...?
Опять паника охватила Патти, словно огромная захлестнувшая волна, и, прежде чем она смогла остановиться, она выпалила, отчаянно замахав руками: ?Нет, нет, не Кенди!?. Именно после этих слов она поняла, как смешно выдала себя. Ее ум теперь кричал, чтобы придумать какое-то объяснение ее ярости и способ исправить неправильный шаг. ?Я имею в виду... - продолжила она, тяжело покраснев от смущения и страха, - я не вижу смысла говорить о потерянном деле. Мне просто нужно с этим разобраться. Кроме того, я не хочу беспокоить ее понапрасну, она так счастлива сейчас...?
?Праздник только сегодня, и как только он закончится, она вернется к повседневной жизни, - нежно прервала Анни. - А в этой жизни мы обе твои подруги! Я уверена, она предпочла бы знать, что происходит с тобой... если бы ты только почувствовала, что хочешь рассказать нам?.
Патти вздохнула на этот раз немного громче. Она чувствовала себя в ловушке на перекрестке; это было то, о чем она не должна говорить; то, что должно оставаться тайной для всех остальных, и, тем не менее, похоже, если она будет открыто настаивать на сохранении тайны, возможно, это может ослабить их уже и так ослабленную дружбу.
О, Анни, Анни, зачем ты меня нашла? снова закричала Патти в сознании. Тебе действительно нужно задавать все эти вопросы, загоняя меня в угол? Мое разбитое сердце ломается еще больше только от мысли о том, что я также могу потерять и твою дружбу... Потому что знаю, что это то, что встанет между нами...
В глубине души Патти знала, что могло быть намного хуже. Ее могла найти Кенди, и это была бы ситуация, из которой не было бы выхода. Она также знала, что, независимо от того, как бы не хотела избежать жалости, она должна сказать Анни правду, по крайней мере, часть ее. Если она будет настаивать на том, чтобы молчать, обеспокоенная Анни рано или поздно посоветуется с Кенди и даже, возможно, попытается составить план вместе, чтобы попытаться утешить ее. Поскольку она обязательно это сделала, и Патти не сомневалась в этом - она знала Анни достаточно, чтобы быть почти на сто процентов уверенной в этом. И она не могла позволить себе рисковать. Кенди, несомненно, тоже захочет услышать эту историю, а это история, которую она никогда не должна услышать, особенно сейчас. И она сама не была уверена, сможет ли заставить себя лгать подруге прямо в лицо. И единственный способ избежать этой случайности, казалось, заключался в том, чтобы признаться Анни и иметь глубокую веру в то, что подруга была достаточно сильной, чтобы нести тайну вместе с ней, не делясь ни с кем другим.
?Анни, - сказала она наконец умоляющим тоном, - если я тебе кое-что расскажу, ты обещаешь мне не говорить Кенди??
Неверие исходило от глаз Энни. ?Почему? - спросила она. - Ты... не доверяешь ей??
?Дело не в этом?, - тихо ответила Патти. Глубоко вздохнув, она добавила: ?Я просто не могу сказать ей, потому что она его тоже знает?.
?И с каких это пор у Кенди друзья во Флориде? - воскликнула Анни импульсивно, не задумываясь. - Или в Нью-Йорке? В Нью-Йорке есть только один человек, которого она знает, и это не может быть он, не так ли??
Патти печально покачала головой. Мысль о том, что она влюблена в человека, о котором только что сказала Анни, почти вызвала улыбку на ее до сих пор серьезном лице. Не то чтобы у нее было что-то против Терри. Она любила его как друга и, увидев его выступления на сцене несколько раз во время своего пребывания в Нью-Йорке, несомненно, могла сказать, что уважала и восхищалась им как актером; но он просто не был мужчиной ее типа.
Но у нее не было времени задуматься об этом, потому что выражение лица Анни внезапно изменилось. Как прозрение, теперь в ее глазах отразилось понимание, и Патти знала, что Анни шаг за шагом идет к истине. Она еще не осознала этого, но ей, вероятно, понадобится еще один намек на то, чтобы все части головоломки встали на свои места.
?Как глупо, - сказала Анни. - Мы не видели друг друга так долго и потому, что прежде чем ты покинула Чикаго, все было в порядке, я автоматически предположила, что ты, должно быть, встретила этого загадочного человека, когда отсутствовала. Но ты никогда не говорила, что он из Нью-Йорка или Флориды... Он отсюда, не так ли? Твои друзья, они оба здесь, в Чикаго, не так ли??
Патти только кивнула в знак согласия и продолжила молчать.
Анни с беспокойством посмотрела на подругу. Теперь она поняла, по крайней мере, так подумала. Поскольку Патти отсутствовала больше года, она действительно предположила, что та, должно быть, встретила этого молодого человека либо в Нью-Йорке, либо во Флориде. Это был бы самый вероятный сценарий. Однако, зная, что все в действительности иначе, она решила, что это должно было произойти, когда она все еще жила в Чикаго. Итак, она пришла к выводу, что это не новое дело. Она также подумала, что безответная любовь Патти, должно быть, была, по крайней мере, одной из причин ее отъезда, и возвращение в Чикаго, вероятно, привело к воспоминаниям.
Но одно все еще беспокоило ее. Почему Патти избегает рассказывать Кенди об этом молодом человеке, используя тот факт, что это был один из ее друзей в качестве объяснения? Если Кенди доверить чей-то секрет, она скорее отрежет себе язык, чем разгласит его. Даже если бы этот вопрос относился к одному из ее друзей, она бы никогда не сказала ему об этом и не изменила бы отношения к этому человеку, кем бы он ни был.
Она решила напомнить Патти об этом, но реакция подруги удивила ее; когда она положила руку ей на спину, пытаясь приобнять ее, Патти встала и отошла на несколько футов, остановившись рядом с высокими розовыми кустами. ?Анни, ты не понимаешь... - легкий дрожащий голос Патти дошел до ее ушей. - Поверишь мне, если я скажу, что это повлияло бы на нее лично. Если она узнает, то не сможет остаться равнодушной, как бы ни старалась. Этот человек слишком близок к ней... прямо сейчас?.
Услышав это, Анни снова задумалась. От того, как Патти произнесла последние несколько слов, что-то зашевелилось у нее в голове. И прежде чем осознать, она снова начала размышлять об этом таинственном человеке. Патти говорила о нем так, будто он был кем-то действительно важным в жизни Кенди, но, насколько она знала, было всего несколько человек, которым Кенди позволяла очень близко подойти к ней. Она помогала многим людям в Чикаго, включая мужчин, - подумала Анни, нахмурившись, - но близкие друзья? Друзья у них были общие...? Люди, которые могли бы принадлежать этому кругу, были очень тесно связаны...
И затем, по тем или иным причинам, ее мысли сдвинулись в сторону, и она начала задаваться вопросом, когда именно изменилось поведение Патти. Когда они встретились, она действительно была как жаворонок, а значит, почти наверняка в какой-то момент вечера должно было что-то случиться. Теперь она пыталась вспомнить события последних нескольких часов. Поскольку они не сидели за столом рядом друг с другом, она не могла видеть подругу все время, но она иногда ловила несколько проблесков. И теперь эти образы вспыхивали в голове, как калейдоскоп. Патти радостная, когда они приехали... Патти, живо разговаривающая с Коннором и Мелиссой... Патти, весело поднимающая тосты за день рождения со всеми... Патти, поздравляющая Кенди со сдачей экзаменов... Патти, потрясенная во время объявления, как и все... Патти, улыбающаяся, но тихая на диване в гостиной... и теперь, плачущая...
Может ли вид счастливой пары расстроить достаточно, чтобы заставить плакать, спросила она себя внезапно. Да, так может быть, немедленно ответил голос внутри. Она смутно вспомнила себя в прошлом, в тот момент, когда ее собственные чувства к Арчи были безответны. Да, такое было возможно; будучи несчастным в любви, можно действительно расстроиться, увидев гармонию у других, даже если они совершенно незнакомые люди. Такой вид представлял собой то, к чему у сердца нет доступа, и хотя это трудно принять, но такие чувства могут запросто проснуться, даже наблюдая за близкими друзьями... Иногда это еще хуже... Всегда легче отворачиваться от незнакомцев, но человек видит друзей гораздо чаще, и быть свидетелем, как они...
Анни внезапно замолчала посреди своих мыслей, когда другая мысль внезапно поразила ее; мысль такая абсурдная, что если бы ситуация не была настолько неуместной для смеха, она бы сделала это; она бы рассмеялась над собственной глупостью. Она покачала головой, пытаясь избавиться от нелепого вывода, но мысль пришла, чтобы остаться, и теперь упрямо бегала в голове. И чем дольше она думала об этом, внутренняя потребность смеяться над собой уменьшалась. Он подходит, подумала она в потрясении, чувствуя, как кровь постепенно сходит с лица. Это абсурдно, но он действительно подходит. Она не говорила, что Кенди знает обоих ее друзей, что пришло ей в голову. Она сказала, что Кенди знает его; друг-мужчина, принадлежащий узкому кругу их общих, очень близких друзей... И он принадлежит... Он очень близок к Кенди... буквально, добавила она, глядя на стеклянную дверь, ведущую в освещенную комнату. Она видела, что Патти, стоящая перед особняком последние пару минут, должно быть, смотрела на силуэты двух светловолосых людей, стоящих рядом друг с другом, которые было прекрасно видно через одно из окон. Нежность, с которой мужчина обнял собеседницу, и доверие, с которым женщина отреагировала на это короткое, мягкое объятие, были видны даже издалека.
Радость Патти... внезапно вспомнила Анни, застыв. Ее радость, когда мы прибыли в особняк, быстрые взгляды, которыми она наградила его, и которые я восприняла как естественные, так типичные для нее... и изменения в ее поведении после объявления... Нет, это невозможно; этого не может быть, вскрикнула Анни в уме, молясь, чтобы это было ее богатым, причудливым и абсурдным воображением. ?Патти... - наконец сказала она с неуверенностью в дрожащем голосе, - Патти... ты... ты не говоришь о них, не так ли??
Ее подруга медленно повернулась к ней, спокойно посмотрела в глаза и сделала прямо противоположное тому, на что она надеялась; она кивнула.
?О Боже, Патти...? - задохнулась Анни, когда снова невольно посмотрела в сторону окна. ?Он? - акцентировала она внимание. - Он тот, в которого ты влюблена??
?Да?.
Этот короткий ответ оставил после себя минуту тяжелой тишины. Обе подруги интенсивно смотрели друг на друга; взгляд одной из них отражал недоверие, шок, печаль и сочувствие, у другой проявились печаль... и странное безмятежное спокойствие. Понимая все меньше и меньше с каждой секундой, Анни смотрела на лицо подруги. Она ожидала больше слез, но вместо этого глаза Патти высохли и твердо смотрели прямо на нее. Под этим спокойным, странно непоколебимым взглядом она начала ощущать неприятные муки виноватой совести. Как она могла даже не заметить, что происходило с Патти в прошлом? Разве она была настолько сосредоточена на своей жизни и проблемах Кенди, что стала слепой по отношению к чувствам другой лучшей подруги? Патти всегда была самой скрытной из всех, но, как ее подруга, она должна была заметить, кричала она на себя. Она должна была, но не сделала этого, на протяжении всего этого времени она не заметила. Ей пришло в голову, что ?время?, о котором она думала, должно было быть довольно продолжительным, определенно до того как Патти покинула Чикаго. Она была еще более уверена, что это не могло быть новым делом.
?Патти... - осторожно спросила она, - прости меня, если сейчас слишком любопытна, но я просто пытаюсь понять... Я имею в виду, что такие чувства не могут просто родиться и развиться в одночасье... Как давно это продолжается??
Услышав вопрос, Патти заметно поморщилась. Хотя она совершенно не была удивлена; она на самом деле наполовину ожидала, что этот вопрос появится в какой-то момент. Она задумалась на мгновение. Как долго это продолжалось? Ей пришлось вернуться в прошлое, чтобы указать точный момент, когда ее отношение к нему начало меняться... Но она все еще помнила об этом. Это было в год свадьбы Терри, в тот момент, когда она заметила Альберта, сидящего одного и выглядящего одиноко в том баре, пьющего, как будто он пытался заглушить все чувства, управляющие им в то время. И тогда она инстинктивно догадалась, она точно знала, что это за чувства. Это была печаль от безответной любви к Кенди и боль от утешения ее в горе после разлуки с мужчиной, которого она так любила. Это было собственное, никогда неоткровенно ревнивое отношение к этому человеку, который все еще владел сердцем Кенди, хотя он отдал все это время ей. Это была, наконец, горечь, рожденная от уверенности, что он был только другом Кенди и утешителем, и никем больше не будет...
Да, она могла сказать, что в этот момент все изменилось для нее. Это был момент, когда она заметила в нем мужчину, достойного мечтаний, это был момент, когда ее собственное сердце хотело не больше, чем утешить его и заставить чувствовать себя лучше. Это был момент, когда она начала влюбляться в него все глубже и глубже, это был момент, когда начались ее безнадежные мечты. И с этого момента ни один мужчина, а она встречала многих на своем пути, не сравнился бы с ним. Но это не было тем, чем она могла бы поделиться с кем угодно, даже если это была одна из ее лучших подруг, из-за страха разбиться эмоционально на куски. Особенно не сейчас.
?Некоторое время... - ответила она, наконец, скупо. - Около трех лет. Может быть, и дольше, я не уверена?.
?И ты никогда не думала сказать ему??
?Зачем? - пожала плечами Патти. ? Ничего бы не изменилось, если бы он узнал, так или иначе, он уже был влюблен в Кенди. И я знала, что ничто никогда не изменит его чувства, и теперь еще более уверена в этом. Даже его поездка ничего не изменила. Влюбленность в него была ошибкой, за которую я знала, безусловно, придется расплачиваться, но ты знаешь как это... Сердце никогда не слушает голос разума, и в него, в конце концов, очень легко влюбиться. Это было похоже на то, как будто я умоляла разбить мое сердце с самого начала, но все равно сделала это??
?Патти, мне очень жаль... - в глазах Анни блестели слезы. Если бы я только знала... Почему ты ничего мне не сказала??
?Почему ты мне ничего не сказала?? - мгновенно огрызнулась Патти в ответ, но спокойным голосом. ?Ты знала, что они были вместе, не так ли?? - больше заявила она, чем спросила. Не дожидаясь ответа Анни, она продолжила серьезно, только теперь легким кислым голосом: ?Я видела твое лицо, когда ты их поздравляла. Ты и Арчи были удивлены, но не так, как остальные гости?.
?Я знала о них, да, - медленно сказала Анни, словно неохотно. - Хотя и не с самого начала?.
?А когда было ?начало?? - спросила Патти. - Когда он вернулся из Африки??
?Я не уверена, - ответила Анни, отвернувшись и посмотрев на растение в горшке, не слишком далеко от ее ног. - Им потребовалось некоторое время, чтобы даже коснуться этой темы. Они воздерживались от встреч друг с другом более месяца, дуясь друг на друга, словно пара упрямых, эгоистичных детей, и, наконец, я просто не могла больше этого терпеть и заставила их поговорить друг с другом?.
?Что ты сделала?? - спросила Патти пустым, бесстрастным голосом.
?Я должна была, Патти, я просто должна была, поверь мне. Если ты думаешь, что видела Кенди в отчаянии, когда он уехал, ты бы передумала, если бы увидела ее позже, через несколько месяцев, - тихо сказала Анни, но живо, с абсолютной уверенностью в голосе. - Ты отправилась в Нью-Йорк ранней осенью и не могла видеть, что с ней происходило. Но я видела и клянусь тебе, что никогда она не была настолько сломанной. Она не могла осознать сначала, но, наконец, поняла, что потерять Альберта было для нее даже хуже, чем расстаться с Терри. Это само по себе было плохо, но потеря Альберта... И все же, даже зная это, она не могла заставить себя сделать первый шаг... Я сделала то, что считала лучшим для них, я убедила их поговорить друг с другом, и думаю, что теперь между ними действительно все хорошо. Он снова помог ей вернуться в форму. Это заняло у них какое-то время, но они, похоже, сейчас очень близки?.
?Они всегда были близки?, - решительно поправила подругу Патти. ?Не жалей меня, Анни, ты поступила правильно, когда подтолкнул их друг к другу, - добавила она. - То как все сейчас... так и должно было быть. Они всегда должны были быть такими с самого начала, и они были бы раньше, если бы она не была настолько слепой?.
Анни собиралась ответить, но бесповоротно закрыла рот, прежде чем произнесла слово. Она подсознательно знала, что сейчас ничего не может сказать, чтобы Патти почувствовала себя лучше. Кроме того, несмотря на то, что подруга говорила спокойным голосом и не обвиняла прямо, она ощущала намек на горечь и каким-то образом знала, что Патти расстроилась из-за того, что ее оставили в стороне. По крайней мере, эту ситуацию она могла попытаться исправить. ?Патти... - наконец сказала она, тщательно подбирая слова, - мне жаль, что ты так об этом узнала... Что бы ни случилось между ними прошлым летом, они держали это в секрете довольно долгое время, Кенди призналась мне открыто, только на праздновании Нового года. Мы много говорили о тебе тогда, - добавила она, - и Кенди хотела рассказать тебе тоже, не думай, что это было иначе. Просто... она немного колебалась, тебя здесь не было, и она не хотела делать это в письме. Она хотела удивить тебя этой новостью?.
Патти кивнула. ?Что она и сделала, - призналась она. - Мне только жаль, что я не знала раньше, я бы так долго не обманывала себя. Но лучше поздно, чем никогда. Полагаю... - на мгновение ее голос повис. - Я знаю, это правильно, они должны быть вместе. Сомневаюсь, что мы бы сделали такую замечательную пару. Но Анни... - вопреки до сих пор спокойному поведению, Патти вдруг посмотрела на подругу горящим взглядом. - Никогда, никогда не говори им о том, что я рассказала тебе сегодня! Ты слышала их раньше, все гости, собравшиеся здесь сегодня, уже неофициально приглашены на свадьбу, и я там буду! Это тот день в жизни моих друзей, который я обещаю не пропустить. Вот почему они никогда не должны узнать! Особенно Кенди, у нее не должно быть даже подозрений! ? акцентировала она внимание. - Однажды она заметила мою привязанность к нему, но мне удалось убедить ее, что это только платоническая любовь. Если бы она узнала, это испортило бы ее счастье, а я не позволю этому случиться. Поклянись мне, что ты им не скажешь, Анни!?
?Клянусь?, - покорно пообещала Анни. ?Но как насчет тебя? - мягко осведомилась она. - Что ты собираешься делать??
Патти улыбнулась подруге: ?Я люблю их и последнее, что мне нужно, это их сочувствие. Это изменило бы нашу дружбу навсегда, а я не хочу этого, я не могу позволить себе потерять любого из них. Это была моя ошибка, чтобы позволить себе влюбиться в него. Во всяком случае, он был не более чем мужчиной мечтой, просто что-то прекрасное, в ком ты можешь найти поддержку, когда всё вокруг тебя разочаровывает, вот и все. Легко было о нем мечтать, когда он был одинок, теперь все по-другому, не так ли? Я не могу мечтать о муже моей лучшей подруги, не так ли? - добавила она более светлым тоном. - Я скоро буду над этим, не волнуйся, я не позволю мечте плохо повлиять на нашу дружбу?.
?Ты уверена??
?Да, - Патти твердо кивнула. - Теперь, пожалуйста, сделай мне одолжение, Анни, вернись внутрь, прежде чем Арчи начнет искать тебя. Я останусь здесь немного дольше и присоединюсь к тебе позже. Если кто-нибудь спросит, скажи им, что я просто хотела немного подышать свежим воздухом. И не волнуйся, со мной все будет в порядке?.
?Ты уверена?? - повторила Анни.
?Да. Мне просто нужно еще немного времени, чтобы наконец попрощаться с моей глупой мечтой и успокоиться, но для этого мне нужно некоторое время побыть одной?.
Из теней кустов роз Патти наблюдала, как подруга, неохотно встав, покидает сад. Анни осторожно поднялась по лестнице, держась за перила, и на террасе она повернулась, как будто хотела еще раз убедиться, что с ней все в порядке. Патти держала взгляд, высоко подняв голову. Но как только стеклянная дверь закрылась, ее выпрямившиеся плечи мгновенно упали, и голова склонилась. Не колеблясь, она отвернулась от особняка и, обогнув фонтан, пошла вглубь сада. Она знала, что должна вернуться и присоединиться к празднику, но пока не могла заставить себя это сделать. Потому что, несмотря на то, что слезы на лице уже высохли, это не означало, что они высохли внутри. Она все еще чувствовала, что ей нужно больше... но не здесь...! Она не могла позволить себе быть обнаруженной кем-то другим.
На самом деле она не обращала внимания на то, куда идет. Наконец, освободившись от компании Анни, она могла позволить себе подумать. И действительно; спускаясь по тропинке вдоль лабиринта, она подсознательно снова задумалась, как ее ум озабочен всем, что произошло в этот вечер. Когда Альберт взял Кенди за руку и объявил новости, она почувствовала, что ее ударили кувалдой прямо в сердце. У нее было странное чувство в течение всего вечера, и что-то поразило ее уже, когда Альберт упомянул уроки с Кенди. Ей было известно о старой неприязни подруги к присутствию мадам Элрой, и она предположила, что указанные встречи проходили в квартире Кенди. Они, должно быть, провели много времени вместе... и он говорил об этих встречах с такой открытостью и очевидностью, как можно только описать встречи с возлюбленной... И действительно, через несколько минут она получила душераздирающее доказательство ее подозрений...
Как это больно, о, как это больно! И как она хотела бы знать обо всем этом раньше! Может быть, это не избавило бы ее от всей боли, но наверняка избавило бы от стольких месяцев ненужных, глупых, тщетных надежд! Анни, возможно, не могла понять истинного смысла ее слов; она просто не знала об одной встрече, месяцы назад, в сентябре... Это была совершенно случайная встреча за пределами Центрального терминала Нью-Йорка. Альберт был в командировке, по дороге в Вашингтон. Она направлялась к своей кузине, Мардж, на вокзал. Она все еще помнила удивление, которое почувствовала, когда кто-то окликнул ее, и приятный шок, который она испытала, повернувшись и узнав, кто этот человек... Она все еще могла вспомнить чувство удовольствия, когда увидела его красивый тропический загар и пылающий взгляд, она все еще помнила радость от спонтанности, с которой он приветствовал ее... И тот факт, что он ни разу не упомянул имя Кенди, вновь пробудил глупую надежду, что, возможно, время окончательно вылечило его сердце и что у нее, наконец, есть шанс, если она сможет набраться достаточно мужества, чтобы попытаться... и только до сих пор она не понимала, насколько глупой была. Не было недостающих кусочков в головоломке; она просто смотрела на картину с неправильной точки зрения. Не было ничего уникального в том, как он приветствовал ее тогда, в Нью-Йорке; он всегда так тепло приветствовал ее. У его светящегося взгляда также была причина, но только теперь она поняла эту причину. Он не упомянул имя Кенди не только потому, что их встреча на вокзале была такой короткой; он сделал это также потому, что по какой-то причине они оба, он и Кенди, решили сохранить отношения в секрете даже от лучших друзей.
Ты такая идиотка, О'Брайен... ругала она себя. В глубине души ты всегда знала, что есть большой шанс, что это произойдет, когда ты убеждала Кенди открыть глаза и увидеть, что она имела в течение стольких лет... И она так и сделала... Ты сама открыла и расчистила путь для него к ее сердцу... Как ты могла быть настолько наивна, чтобы думать, что у тебя когда-нибудь был шанс? Как ты могла быть такой глупой, чтобы позволить себе влюбиться в него? Теперь... теперь самое лучшее, что тебе нужно сделать, это просто вырваться с этого бесполезного пути... чем скорее, тем лучше для тебя... Тебе просто нужно... Идиотка, наивная, глупая идиотка...!
Когда земля под ногами слегка изменилась, Патти остановилась, удивившись. Потерявшись в мрачных мыслях, она не заметила, что путь привел ее к озеру. Теперь она стояла на узком песчаном пляже. Она посмотрела вниз. Из-за тусклого лунного света песок под ногами казался темным, но она знала, насколько светлым на самом деле был его цвет. В конце концов, она так хорошо знала этот пляж... Давным-давно, так давно, что казалось, что это было в предыдущей жизни, она приходила сюда со Стиром. Именно здесь они сидели, наслаждаясь обществом друг друга и чувствами, созданными и предназначенными друг для друга; чувствами, которые в то время никто не мог осознать... Именно здесь он рассказал ей о своем плане поступить в университет изучать инженерное дело. И так бы и было, если бы не его последующее, безрассудное решение о вступлении в армию... Именно здесь она пообещала ему, что преодолеет страх перед водой и научится плавать. И она научилась. Флорида предложила идеальные условия для обучения, и, прежде чем знать, она плавала как рыба... Если бы только Стир мог как-то понять, что она выполнила обещание, данное ему... Она улыбнулась с ностальгией от этой мысли.
Она так хорошо знала этот пляж... Сколько раз она приходила сюда с Кенди, когда подруга все еще жила в особняке! Сколько часов они провели здесь, болтая и делясь своими секретами, серьезными и глупыми маленькими проблемами...! Казалось, что их смех все еще вторит эхом в деревьях маленькой рощи, отделяющей озеро от сада...
Патти покачала головой и с трудом сглотнула. Независимо от того как она пыталась занять свой ум воспоминаниями магических моментов прошлого, ничто не могло уменьшить недавнюю боль. Ее источник все еще был там, только временно подавленный, но все еще там - ноющий, сжимающий сердце и почти лишающий дыхания...
Она посмотрела вперед. Озеро лежало перед ней в темноте, над его водами плыл тонкий слой тумана, не позволяя луне отражаться на слегка морщинистой поверхности. Было совсем темно, и эта темнота прекрасно соответствовала состоянию ее разума. Но здесь было так чудесно тихо и спокойно! Ни один ночной зверь не прерывал сладкое молчание ночи своими звуками, даже малейший ветерок не шептал среди листьев на ветвях. Так чудесно спокойно было здесь! О, если бы она могла только залить этим спокойствием ее больное сердце и душу, облегчив всю боль... В ее жизни было так много боли, практически на каждом шагу! Если бы она только могла заставить эту боль как-то исчезнуть... если бы она могла просто войти в эту спокойную ночь и исчезнуть... Если бы это было возможно!
Она закрыла глаза.
Даже не осознавая, что делает, она сделала шаг вперед к краю воды.

Nynaeve
Сообщения: 62
Зарегистрирован: 02 май 2017, 08:35

Фанфик "Crossroads II" (GosieKin,перевод:alauda, Nynaeve)

Сообщение Nynaeve » 18 окт 2018, 22:19

Глава 21: Новое начало.

7 мая 1923 года, Чикаго.
?Мисс О'Брайен, пожалуйста, не делайте ничего опрометчивого?.
При звуке глубокого мужского голоса позади, Патти буквально подпрыгнула. Совершенно удивленная, она сделала короткий резкий вдох и задержала дыхание. Анни уже наткнулась на нее, но это было прямо возле дома. На этот раз она совершенно не обратила внимания на присутствие другого человека. Здесь не должно было быть никого! Чувствуя безумное жжение сердца, она обернулась, но никого не увидела. На секунду она подумала, что у нее галлюцинации или она слышит голоса. Но секунду спустя небольшое движение в ближайшей темноте привлекло ее внимание, и она поняла со вздохом облегчения, что голос не пришел из головы. Там действительно кто-то был, только он не стоял на дороге, по которой она спустилась. Владелец голоса стоял под деревьями, его фигура была почти невидна, скрытая в глубоких тенях.
?Кто там?? - спросила она с легкой дрожью в голосе.
Молчание.
Темная фигура, молча двинувшись вперед, вышла из тени, и в туманном тусклом лунном свете появились черные волосы и очертания мужского лица.
?Мистер Джонсон!? Она узнала его, невольно выдохнув с облегчением. Через секунду в ней возникло неожиданное чувство. Это было раздражение от того, что ее снова побеспокоили, второй раз за этот вечер. ?Что вы здесь делаете?? - потребовала она.
?Простите, мисс О'Брайен, я не хотел вас пугать?, - извинился он спокойно.
Она ждала продолжения, но когда молчание между ними затянулось, она поняла, что он не собирается давать ответ на ее вопрос. Обычно у нее не было проблем с тем, что люди были преувеличенно скрытны. Она не имела права обвинять других людей в том, в чем сама была живым определением. Но теперь, будучи такой удрученной, она нашла его ответ не просто уклончивым, и с которым легко совладать, но и исключительно раздражающим. Он почти выбил из нее дух - было ли так странно, что она ждала объяснений?
Однако она ничего не сказала.
Воспитанная всегда быть вежливой, она не могла заставить себя рассказать ему о своем гневе, о том, что ее побеспокоили. Во всяком случае, ей внезапно пришло в голову, что он, возможно, был здесь задолго до нее, поэтому она не могла точно и прямо обвинить его в преследовании...
?Кажется, я прервала вас, - сказала она ровно противоположное тому, что хотела, наблюдая за ним, когда он приближался к месту, где она стояла. - Но если вы не возражаете против моего присутствия, не волнуйтесь, я просто продолжу гулять по пляжу?.
?Совсем нет, мисс О'Брайен, - противоречил он. - Это я пришел сюда вслед за вами, так что если есть кто-то, кто мог бы возражать против присутствия другого, так это вы?.
Она действительно это слышала? Он просто сказал, что пришел за ней? Он действительно следовал за ней? Но почему? Не то чтобы ее действительно это заботило, но что-то говорило ей, что, возможно, лучше узнать...
?Могу я спросить, почему вы это сделали?? - спросила она.
?Я видел, как вы направились к пляжу, - ответил он, - и подумал, что вы не должны быть в одиночестве?.
Почему он лезет не в свое дело? Почему все лезут сегодня в мои дела? Думала она, все больше и больше раздражаясь с каждой секундой. Поскольку он открыто признался, у нее не было больше сомнений в том, что он действительно следовал за ней и намеренно прервал очень желанный момент уединения. Мысли о том, чтобы успокоить гнев, испарились. Она все еще не могла заставить себя взорваться и накричать на него, но в тоже время не собиралась быть очень гостеприимной. Его цели, казалось, никоим образом не были романтичными, она внутренне фыркнула из-за смехотворности этой мысли, но он все же был здесь, и это было достаточно неудобно. Сейчас она не хотела, чтобы кто-нибудь присутствовал здесь.
?И почему вы так думаете? - потребовала она, на этот раз более настойчиво, позволив некоторой досаде проскользнуть в голосе. - Насколько мне известно, я не ребенок, и это не противоречит закону, чтобы женщина была сама по себе?
Какое-то мгновение между ними снова царила тишина, как будто мужчина обдумывал ответ. ?Нет, - наконец ответил он, - но когда молодая леди покидает праздник в одиночестве и отправляется на прогулку в ночное время, то для этого должна быть причина?. ?Необязательно хорошая причина?, - акцентировал он внимание.
Она не понимала, что происходит. Вероятно, это было полное совпадение, но его слова были тревожно близки к истине, и этого было достаточно, чтобы встать в оборону. В мгновение ока она приняла решение избавиться от этого человека, и чем раньше это произойдет, тем для нее будет лучше. Его внезапное и неожиданное появление отвлекло ее от мыслей, но она все еще чувствовала, что слезы угрожают потечь снова, и она боялась, что не сможет сдержать их в течение длительного времени. Она просто не могла позволить себе, чтобы кто-то еще был свидетелем ее срыва. Анни было более чем достаточно.
?И снова, мистер Джонсон, что заставило вас прийти к такому нелепому выводу?? - сухо спросила она, молясь, чтобы ее голос не дрожал. Из-за необходимости уйти от него, она поднялась на траву неторопливым, почти свободным шагом, и прошла мимо несколько футов, направляясь вверх к слегка возвышающемуся газону прямо по линии деревьев на противоположной стороне тропинки. Она остановилась у второго дерева, прислонившись спиной к стволу, и снова посмотрела на темное озеро, приложив все усилия, которые смогла собрать. Она задумчиво посмотрела и мечтательно улыбнулась. Ей никогда не приходило в голову прежде, что улыбка может быть настолько болезненной. ?Я испытывала необходимость побыть в уединении, - добавила она легче, но все еще прохладно. - Я здесь давно не была и просто хотела поздороваться с этим местом и насладиться пейзажем?.
Она надеялась, что он поймет, на что она намекает. Она надеялась, что он поверит ее словам, даже если будет выглядеть глупой девчонкой, витающей в облаках. Это не имело значения, если он отступит назад в особняк, оставив ее в покое. Но поскольку мужчина не проявлял никаких признаков того, что понимает молчаливый намек, она решила быть более откровенной. ?Я в порядке, вы можете вернуться на праздник?, - твердо сказала она, чувствуя, что это звучит скорее как команда, чем предложение.
?Простите, мисс О'Брайен, но я не уйду без вас, - терпеливо отказался он. - Я не смогу простить себе, если что-то случится с вами во время моего отсутствия?.
Патти едва смогла сдержаться и не заскрежетать зубами. Какой упрямый человек! Пожаловалась она внутри. Она действительно не понимала, почему он настаивал на том, что так важно поддержать ей компанию. Почему он просто не оставит меня в покое. Я дала ему достаточно вежливые и даже не очень вежливые намеки, что не хочу чьего-либо присутствия! Даже неразумный человек понял бы, а он не из глупых!
?Почему со мной что-то случится? - спросила она. - Это одно из самых безопасных мест, которые я знаю!?
?Здесь действительно безопасно?, - спокойно подтвердил мужчина. ?Просто... - он сделал паузу на секунду, как бы колеблясь, - вас нельзя оставлять в одиночестве... - он снова замолчал, - в такой деликатной ситуации?.
?Деликатной...? Что вы подразумеваете под ?деликатной...?? - спросила она, и именно в этот момент он снова приблизился к ней. Впервые появившись, он вышел из темных теней с очень тусклой луной за спиной, едва дававшей достаточно света, чтобы узнать, кто он. Однако теперь, когда он стоял перед ней на земле, свободной от тумана, и с тусклым лунным светом, сияющим прямо на чертах, она могла ясно видеть его лицо. Но главное она могла видеть его глаза. И то, что она видела в них, заставило ее почти запаниковать. Не смешно, О'Брайен! Подумала она про себя. Почему он испытывает сочувствие?
Он не ответил, но продолжал смотреть ей прямо в глаза со всей своей мертвой серьезностью. И по какой-то странной причине она не могла оторвать взгляд от него. Казалось, его темные глаза заперли и загипнотизировали ее. Но чем дольше она заглядывала в них, тем больше убеждалась, что то, что она увидела, было действительно сочувствием.
Это невозможно, нет... Она снова отказывалась верить. Почему он жалеет меня...? Нет, я, должно быть, ошибаюсь... Но почему его глаза выглядят так, будто он знает? Нет, нет, он не может знать, это невозможно, чтобы он знал... Нет... Уговаривала она себя, чувствуя, что временная, хрупкая плотина, которую она построила, чтобы скрыть свое горе, начала разваливать под его серьезным, понимающим взглядом. Не смотрите на меня так... Пожалуйста, не смотрите на меня таким пронзительным взглядом, потому что я чувствую, как будто вы смотрите прямо в мою душу... А я никому не могу позволить увидеть ее... Не смотрите так глубоко...
Каким-то образом ей удалось сломать зрительный контакт, равнодушно отведя взгляд. ?Боюсь, я совсем вас не понимаю, мистер Джонсон, - сказала она бесстрастно, пожимая плечами. - Кажется, вы предполагаете, что со мной что-то не так. Как вы видите, я в нормальном физическом и психологическом состоянии, могу вас заверить!?
Она не смотрела на него прямо, но краем глаза все еще могла видеть его силуэт, и знала, что он не сдвинулся ни на дюйм. ?Простите меня, мисс О'Брайен, - тихо, но ясно сказал он. - Я позволил себе пойти за вами, потому что беспокоился о вас?.
Удивившись, она не могла не посмотреть на него снова, нахмурив брови в замешательстве.
Мужчина спокойно вернул вопрошающий взгляд. ?Я беспокоился, потому что невольно слышал ваш разговор с миссис Корнуэлл?, - продолжил он, отвечая на тот самый вопрос, который она собиралась задать.
На мгновение ей показалось, что она ослышалась. Но нет; его слова все еще звенели в ее ушах. Когда осознание того, что он только что сказал, озарило ее, она почувствовала, как сердце подпрыгнуло вверх к горлу и начало медленно опускаться в живот. Затем она почувствовала, как кровь схлынула с лица.
Медленно и постепенно раздробленных эмоций стало слишком много, чтобы их вынести. Шок от того что она только что услышала, заставил ее начать дрожать, и ей пришлось пытаться контролировать свое тело. Но, в конце концов, усилия были напрасны, и все что она могла делать, чтобы притворяться спокойной, это глубоко дышать. ?Вы... слышали нас?? - повторила она глупо. ?Но не все?? - добавила она с крошечной надеждой в сердце.
Эта крошечная надежда, на которую она уповала, испарилась, как ранний туман на теплом утреннем солнце, как только мужчина слегка покачал головой.
?Могу я спросить, - прошептала она с огромным трудом, чувствуя, как шокирована и сердита. - Почему вы не сообщили нам о своем присутствии до того, как мы начали разговор??
Мужчина опустил на мгновение веки. ?Простите меня за мое неуместное поведение, мисс О'Брайен, - ответил он еще тише, чем раньше, - но в любом случае это не имело большого значения. Я знал об этом задолго до этого?.
?Что?? - выдохнула она весь воздух, еще более шокированная, чем раньше, было ли это возможно. Подслушать ее разговор с Анни в саду это одно, но как он мог знать об этом до? И вот тогда вся ее защита упала. ?Как? Я настолько прозрачна?? - сердито воскликнула она. Следующая мысль, появившаяся у нее в голове, заставила ее затаить дыхание, и ее голос снова перешел на шепот: ?Все уже знают??
?Нет, мисс О'Брайен, - ответил он спокойным, обнадеживающим тоном, - только я. Никто не узнает от меня, я просто хотел убедиться, что вы в порядке...?
Мужчина подошел еще ближе, настолько близко, что, если бы она протянула руку, то смогла бы прикоснуться к нему... Нет, нет, она не хотела, она не хотела ни к кому сейчас прикасаться!
?В порядке? В порядке? Я в порядке! Это не ваша проблема, мистер Джонсон, поэтому просто оставьте меня в покое! Мне не нужны рядом люди, сующие нос не в свое дело, я просто хочу побыть одна!? - снова воскликнула она. Он был таким раздражающе спокойным и собранным, таким, какой она всегда хотела быть, но никогда не могла достигнуть, и почему-то это его спокойствие еще больше подтолкнуло ее к краю. Она повернулась к дереву, уже чувствуя, как ранее подавленные слезы катятся по лицу. ?Пожалуйста... - мистер Джонсон... - умоляла она, беспомощно ударяя кулаком по жесткой грубой коре, - просто оставьте меня... просто уйдите...?
?Нет, мисс О'Брайен, я не сделаю этого. Я буду молчать, если вы желаете, но я не уйду?. Голос, исходящий из-за спины, каким бы тихим не был, прозвучал решительно. Вопреки тому, что она могла подумать, рука, которую он положил ей на плечо, была удивительно мягкой.
Это прикосновение уже было слишком для Патти, и она наконец расплакалась. Однако рыдания, как и на террасе раньше, были тихими. Я никогда не плачу громко... Странная, неуместная мысль пронеслась в ее голове. Только один раз, после похорон Стира... и с тех пор никто не слышал, как я плачу, кроме него...
Рука мужчины слегка сжала плечо, и, несмотря на предыдущую вспышку, инстинкт заставил ее дотянуться до нее. Ей было так одиноко! Она действительно хотела нести все сама, держать скрытым от всего мира, но, так как Анни выяснила, то это было уже невозможно. И все же, несмотря на то, что Анни уже знала, это не означало, что она знает все. Она, Патти, не могла этого допустить. В конце концов, подруга ждала ребенка, и беспокойство - последнее, что было ей сейчас нужно... и, конечно же, если бы она знала всю правду, то волновалась бы... Дело было не только в разбитом сердце или внутреннем одиночестве. Это было также очень скверное чувство, чувство, которое Патти не нравилось, и она им не гордилась - зависть. Зависть к Кенди, потому что она была намного красивее и привлекательнее, за то, что обладала этой уникальной способностью мгновенно проникать в сердца людей, чего ей, Патти, не хватало, даже после того, как она получила столько внимания со стороны мужчин, даже если и невольно... Да, Анни наверняка будет беспокоиться, если это все узнает... Вот почему она так отважно противостояла ей...
Смутно, где-то в уголке замутненного разума, она поняла, что ее рыдания увеличились. Было все еще относительно тихо, но слезы почти разрывали грудь. Плач теперь почти сотрясал все тело, и Патти крепко держалась за ствол дерева, чтобы успокоиться. Слезы, казалось, были бесконечными. Она уже отказалась от попыток остановить их; каждый раз, когда она вытирала слезы, новые заполняли глаза, размывая зрение. Она плакала о том, что потеряла замечательного мужчину, которого у нее никогда и не было, и она всегда знала, что, вероятно, никогда и не будет, но не могла не влюбиться. Она плакала за бесцельно прожитые годы, когда могла бы жить по-другому. Наконец, она плакала от злости за то, что была настолько разбита и не могла взять себя в руки.
В этот самый момент ей было все равно, что этот человек, стоявший за ней, стал свидетелем ее падения. Он просто был, и его присутствие, возможно, не сделало ее менее грустной, но, что удивительно, уменьшило чувство одиночества. Его присутствие здесь, то, что она проклинала всего несколько минут назад, теперь стало благословением. Он просто был, и она почти буквально ощущала его внутреннюю силу. Это было необычное и странное чувство; в тишине этого туманного вечера она оплакивала свою душу, но в то же время чувствовала силу другого человека, стоящего рядом с ней. И все это благодаря простому прикосновению руки... Он не обнял ее, он просто положил ладонь на плечо, и она крепко держалась за нее, будто это был единственный мост к нормальному состоянию. Он не сказал ни слова, ничего не просил, ничего не требовал; он просто стоял там с молчаливым пониманием, придавая необходимую силу одним простым прикосновением. И, несмотря на глубокую, почти задыхающуюся грусть, она была благодарна за это.
Такие интенсивные рыдания всегда изнурительны, и что обычно происходит после такого рода утомления ? нечувствительность. Однако слезы все еще катились по ее щекам, Патти чувствовала, что ее дыхание восстанавливает обычный ритм, на сердце было все еще тяжело, но как-то легче. Она чувствовала себя немного оцепеневшей, и это было как-то... освобождающе. По крайней мере на данный момент.
Она почувствовала, как рука мужчины ослабила хватку и, наконец, отпустила плечо. И при потере руки ее разум начал проясняться. Внезапно она осознала неловкость всей ситуации. Она плакала на плече незнакомца! Ну, он не был для нее совершенно чужим; в конце концов, она знала его уже много лет, но все же... Она не могла сказать, что очень хорошо его знает; она на самом деле ничего не знала о нем, кроме того, что он помощник Альберта и самый надежный человек. И она сомневалась в том, что быть свидетелем чьих-то личных моментов, таких как этот, является регулярными обязанностями помощника. Будет ли он смеяться над ней с этого момента, спросила она себя? Нет, пришел внутри немедленно ответ, он до сих пор не смеялся, кроме того он не похож на человека такого типа... Но он все равно будет жалеть ее, даже если не открыто? Ей было бы трудно справиться с этим, если он это сделает...
Эта мысль заставила ее выпрямиться. Она действительно не хотела никакого сочувствия. Собравшись, она обернулась.
Он все еще стоял на том же месте, не двигаясь ни на дюйм, его руки свободно свисали по бокам. Когда она подняла голову, чтобы достичь уровня его глаз, она не заметила и следа улыбки на его губах. Она также не заметила жалости в выражении лица; была только мудрость, которая исходила из его серьезных, темных глаз. И что-то, что она не могла объяснить, произошло. По какой-то причине остальная часть ее слез исчезла.
?Вам лучше, мисс О'Брайен?? - спросил он тихо.
?Нет, - ответила она честно немного хриплым от плача голосом, - но это не имеет значения. Я буду чувствовать себя лучше. Однажды. Надеюсь?. Все еще глядя ему прямо в глаза, она прочистила горло, сделала медленный глубокий вдох и добавила: ?Спасибо?.
Глаза мужчины немного расширились. ?За что вы меня благодарите, мисс О'Брайен? Я не сделал ничего особенного?.
Патти несколько раз моргнула. Она пыталась отвергнуть его присутствие, убежденная, что должна быть в одиночестве, только чтобы доказать, что он был прав, когда настаивал на том, чтобы остаться в ее компании, и теперь он говорит, что ничего не сделал?
?Но вы сделали! - тихо, но твердо ответила она. - Вы помогли мне. Мне все еще грустно, но теперь я думаю, что у меня есть силы, чтобы все выдержать. И это благодаря вам. Мне нужен был кто-то...? ?Почему? - вдруг спросила она. - Что заставило вас пойти за мной??
Мужчина на мгновение закрыл глаза. ?Бывают моменты, когда человек действительно не должен оставаться в одиночестве, независимо от того насколько он этого желает?, - ответил он тем же тихим голосом, что и она.
?Но почему?? - потребовала она снова. ?Или, более того, откуда, как вы узнали, мистер Джонсон?? - спросила она. Он действительно упомянул о том, что слышал разговор между ней и Анни, но ее беспокоило, как он сумел правильно угадать ее настоящее настроение, то, что пропустила Анни. И хотя ей все еще было неловко говорить так открыто об ее ситуации с мужчиной, которого едва знала, но она не собиралась останавливаться. К настоящему времени он знал уже достаточно или, говоря проще, он не мог нанести больше урона, чем уже было. Но она хотела знать точный момент, когда выдала себя, и казалось, что он мог дать прямой ответ. ?Вы сказали, что знали, прежде чем я даже пошла в сад. Как? Когда??
Темный, непоколебимый взгляд снова уперся в нее, и она обнаружила, что он очень внимательно изучает ее, как будто хочет убедиться в том, что она серьезно относится к своей просьбе. И она, должно быть, твердо посмотрела на него, потому что он наконец решил ответить. ?Во время объявления, - кратко объявил он. - Это был единственный раз в течение очень короткого момента, но я видел ваше выражение лица?.
Так вот оно что... Действительно это было так, как она и подумала, момент, когда ее маска упала... На несколько секунд она потеряла контроль над собой, ошеломленная болью в сердце... ?И... никто больше не видел? ? нажала она. - Вы в этом уверены??
Он кивнул. ?Только я, - заверил он ее. - Я знаю, потому что моя работа - смотреть молча и знать, прежде чем кто-то еще узнает. Ваша тайна в безопасности со мной, поверьте мне?.
?И... в саду? Вы слышали меня с Анни... - продолжала она смело, кивая в сторону особняка. - Так что, - она задержалась на секунду, - откуда вы знали, что ее слов было недостаточно, чтобы утешить меня? Она поверила мне, когда я сказала, что в порядке, - добавила она. - Почему вы не сделали этого??
?Будет ли какое-либо утешение работать так быстро?? - ответил он вопросом. Затем он слегка отвернулся от нее, так что теперь они оба стояли лицом к озеру, и подсознательно Патти выдохнула с облегчением. Мужество это одно, но она чувствовала себя немного странно, глядя прямо в его пронзительные глаза. Говорить в пустое пространство стало намного комфортнее и безопаснее. ?Это всегда требует времени, - продолжал он, и эти простые слова инертно звучали во влажном воздухе. - И также нужно помнить, что прерванный плач никогда не завершается плачем?.
Несмотря на печаль, которая все еще, казалось, топила ее, его слова вызвали любопытство. У этого человека, похоже, была привычка либо говорить редко, либо говорить загадками, чтобы избежать прямого ответа. И невольно она оказалась заинтригованной. Он больше не раздражал ее, теперь, когда все внутреннее напряжение и гнев исчезли, была только интрига. ?Что вы имеете в виду, мистер Джонсон?? - спросила она.
?Иногда тысячи слов будет недостаточно, кроме простой слезы, пролившейся втайне от мира, - загадочно сказал он. - Проще говоря, иногда лучше поплакать, чем говорить о проблеме часами, но нехорошо, когда в такие моменты человек один. А потеря мечты делает людей одинокими и уязвимыми?.
Патти не могла не повернуться и не посмотреть на него с сомнением, немного потерянная, не понимающая в полной мере смысла его слов. И она призналась в этом вслух.
?В какой-то момент, мисс О'Брайен, вы что-то сказали о том, что сэр Эндри был только мечтой для вас, что-то красивое, чтобы держаться?, - объяснил он. ?Миссис Корнуэлл - очень хороший друг, но со всем уважением, она все еще очень молода, - добавил он снова, казалось бы, вне контекста, - возможно, слишком молода, чтобы читать между строк, чтобы понять двойной смысл ваших слов. Потому что не для всех, конечно, но для некоторых людей потеря мечты, особенно если эта мечта была как путеводная звезда, иногда может быть болезненной, может разрушить их мир... или, по крайней мере, серьезно потрясти его. Она до сих пор была избавлена от такого опыта, слава Богу, но это помешало ей увидеть реальную глубину ситуации?.
?Но вы не были избавлены, не так ли?? - возразила она во внезапном прозрении, прежде чем смогла остановить себя. Легкий взгляд боли пересек лицо мужчины и вымер, как только он появился, но она заметила это и поняла, что невольно коснулась какого-то больного места. ?Прошу прощения, - извинилась она искренне. - Я не хотела вызывать ничего болезненного. Это просто... то, что вы сказали...? Она медленно пожала плечами: ?Казалось, вы говорили о своем опыте и...?
Ее голос затих, когда она почувствовала естественную внутреннюю застенчивость, ползущую обратно. Уже довольно долгое время многие думали о ней как о более зрелой, уверенной в себе женщине. И она была уверена, что такой и была, но не тогда, когда дело доходило до мира эмоций, будь они ее или чужие. Она ненавидела, когда ее ранили, но то, что она ненавидела еще больше, это причинять боль другим. И что-то было в этом человеке, из-за чего она не могла носить маску смелости. Она чувствовала себя эмоционально обнаженной и неспособной скрыть свою уязвимость. Она чувствовала себя смущенной; смущенной и стыдящейся за то, что невольно причинила кому-то вред импульсивными словами. Она склонила голову, поджав губы.
?Все в порядке, мисс О'Брайен, не беспокойтесь об этом, - спокойно ответил он. - Вы были правы, я действительно говорил по собственному опыту?.
Патти не смогла перебороть себя и не бросить на него быстрый, осторожный взгляд. И на этот раз он заметил. Иначе это и не могло быть; на самом деле она обнаружила, что он уже смотрит на нее. На мгновение он пристально посмотрел ей в глаза.
?Я стар, мисс О'Брайен, - продолжил он с едва заметной улыбкой, прежде чем снова отвернулся. - Поверьте, тех лет, что я прожил, более чем достаточно для разного рода вещей. И да... Я однажды потерял мечту, которая разрушила мой мир?.
Удивленная этим внезапным признанием, Патти открыла рот, как будто хотела спросить о чем-то, но закрыла его в течение следующей секунды и еще раз поджала губы, как будто боялась что-нибудь ляпнуть. Теперь она поняла. Значит, он знал... Он, должно быть, узнал мою боль, похожую на его собственную в прошлом, когда с ним что-то случилось... Заключила она. Он знал, что я переживаю, потому что прошел через что-то подобное... Вот почему он не хотел, чтобы я была одна... Это... так мило с его стороны так беспокоиться обо мне, о человеке, которого он едва знает...
Она даже не подозревала, что уже не так сосредоточена на своем разбитом сердце, насколько была до сих пор. Грусть все еще была глубоко внутри нее, но что было действительно странно, она чувствовала себя как-то оторванной от нее. Вместо этого, неожиданно для себя, она обнаружила, что размышляет о человеке, стоящем рядом. Никогда раньше в течение последних шести лет знакомства с ним она не считала его человеком с собственной индивидуальностью. С ее точки зрения Джордж Джонсон всегда был только адвокатом и исполнителем Эндри, профессиональным во всех отношениях, человеком столь преданным и верным этой семье, он, казалось, жил только для своих обязанностей. Она просто поняла, как ошибалась; будучи настолько спокойным и настолько сдержанным, что, хотя он и присутствовал в большой компании, но был едва заметен. Но, конечно же, у него должна была быть личная жизнь, как и у всех; у него должны были быть свои личные радости и печали, надежды и разочарования...
Конечно, она не собиралась спрашивать его о личной драме, это было бы просто грубо. Но она задавалась вопросом, было ли то, что он рассказал, совершенным совпадением. И чем больше она думала об этом, тем больше убеждалась, что это не так. Возможно, она была совершенно неправа, но у нее было странное, сильное подозрение, что он пытался мягко намекнуть на что-то...
Снова набравшись мужества, хотя и не глядя на него, она спросила: ?Мистер Джонсон... Вы не против... не возражаете, если я спрошу вас кое-что... о вашем случае??
Мгновение ответа не было. Затем она почувствовала его движение и ощутила, как он смотрит на нее. И действительно, подняв глаза, она снова встретила темные, почти черные глаза временного спутника. Еще несколько секунд он в полной тишине внимательно смотрел на нее, а затем покачал головой.
?Не возражаю, мисс О'Брайен?, - ответил он с небольшой, но на этот раз гораздо более теплой улыбкой. ?Пожалуйста, - ободрил он, - можете спросить меня, что угодно?.
?Как можно жить после... знаете, после того, как потерял мечту? ? задала она вопрос, который в течение последних минут закручивался в ее голове. - Возможно ли жить так, как раньше? Как будто ничего не случилось??
Улыбка медленно исчезла с лица мужчины, и он снова стал очень серьезным. ?Нет, - твердо ответил он, и в его голосе она ясно почувствовала уверенность. ? Боюсь, это невозможно. Никто не остается таким же на протяжении всей жизни. Это невозможно, потому что все вокруг нас меняет, влияя на нас, будь то большие события или просто повседневные вопросы, которых мы даже не замечаем. Мы постоянно меняемся вместе с окружающим нас миром, испытываем хорошее и плохое, и глуп тот, кто считает, что может отбирать для себя только хорошее. Жизнь не в том, чтобы выбирать только лучшие моменты и действия, как если бы плохих не было. В жизни надо смотреть на реальность, как она есть, и жить с ней изо дня в день?.
Было странно слышать это почти философское заявление в поздний, туманный вечер. А, может, и нет? Патти слушала, широко открыв глаза, немного запуганная этим решительным рассуждением. Какой вопрос, такой и ответ, подумала она, смутно чувствуя, что слова утешения тонко изменились в вежливый выговор. Но он был прав, призналась она себе. Жизнь действительно заключается не в том, чтобы жить в мире своей мечты. Жизнь в том, чтобы жить в реальности...
?Хорошо... Но... возможно ли пережить все, в основном плохое, не ожесточаясь?? - поправила она себя.
?Это... - произнес он затянуто, - полностью зависит от желания человека. Если человек любит жизнь саму по себе, он не позволит себе озлобиться?.
Это был не тот ответ, который она хотела услышать, но не почувствовала себя разочарованной или расстроенной. Это было странно, но эти слова несли с собой какую-то силу. Возможно, если я буду повторять это себе достаточное количество раз, мне удастся убедить себя, что я смогу нормально жить, чтобы снова стать счастливой... однажды... Нет! Никаких ?если? или ?может быть?! Решила она, внезапно выпрямившись. Я буду снова счастлива!
Теперь Патти чувствовала себя сильной. Эта неожиданная и нежелательная встреча с человеком, которого она знала и не знала, позволила ей понять, что она не единственная, у кого есть печали. Во время праздника в гостиной она считала себя самым несчастным, самым неудачливым и самым одиноким человеком на планете, мрачно предвидя только еще больше невезений и одиночества в будущем. Но теперь она видела вещи по-другому; она была только одной из многих. Больше; другие, вероятно, имели или испытывали гораздо худшие вещи, чем она. Черт, выругалась она про себя, она сама испытала худшие времена в прошлом! Если она смогла жить после потери Стира, то также сможет жить и после этого!
Ее собственная, такая необычная решимость вызвала дрожь в позвоночнике. Она была удивлена, почувствовав это. Как будто сегодня вечером родилась новая Патти. Новая, более решительная Патти, которая больше не позволит жизни проскользнуть сквозь пальцы! Нет больше трусливых ожиданий прихода лучшей возможности - она будет создавать сама возможности! Больше - она не будет укрываться в безнадежных, нереалистичных мечтах ? она будет придерживаться реальности и там искать счастье! Не в мягкой, комфортной мечте! Да, это то, что она будет делать!
Патти снова задрожала, и это заставило ее проснуться. Она огляделась. Не только новое отношение вызвало у нее озноб. Это был также туман. Пока они разговаривали, он все сгущался, все выше и выше поднимался над берегом озера, крадя каждый кусочек тепла ночного воздуха. Она этого раньше не замечала, сосредоточившись на разговоре.
?Мы должны вернуться, - сказала она четко, нарушая долгий момент тишины между ними. - Уже холодно. Кроме того, я уверена, что они уже ищут нас?.
Мужчина посмотрел на нее, явно удивившись сменой темы. Вероятно, это было связано с твердостью в ее голосе, потому что его взгляд был долгим и вопрошающим. ?Как хотите, мисс О'Брайен, - согласился он, увидев, как она дрожит. - Но прежде чем мы это сделаем, я предложил бы вам сначала умыться?.
?О-о...? - вдруг поняла она, подняв руки к глазам. Она мягко вытерла кожу; кончики пальцев чернели от туши. Ей не хотелось даже задумываться, как ужасно она выглядит с черными пятнами, размазанными вокруг глаз; не колеблясь даже секунду, она повернулась и побежала по тропинке к озеру. Она не имела ни малейшего представления о том, насколько сильно макияж был смазан, поэтому, чтобы быть уверенной, она тщательно вымыла все лицо. Неважно, как она выглядела сейчас, но это будет иметь значение в ближайшее время, как только она снова войдет в гостиную. Будет лучше, если она войдет немного бледной, чем выглядя как панда-медведь, подумала она.
Она не могла не удивиться, когда обернулась. Мужчина ждал в нескольких футах от нее с носовым платком в руке. Она приняла его нерешительно, но с благодарностью. Не говоря ни слова, она вытерла лицо, чувствуя только, как болят глаза. Этот факт сам по себе сказал, что она выглядит недостаточно прилично, чтобы просто вернуться на праздник и действовать так, будто ничего не произошло. Все сразу заметят ее красные, опухшие глаза.
?Мистер Джонсон...? - спросила она, все еще с закрытыми глазами. ?Можно ли мне воспользоваться кухонным входом? Думаю, мне следует пойти прямо в ванную для гостей и убедиться, что мое лицо выглядит прилично?, - честно призналась она.
?Это возможно, - подтвердил он, - но вам следует избегать не только любопытных взглядов гостей по дороге, но также и слуг. А я уверен, что кухня, вероятно, прямо сейчас полна ими. Если вы не возражаете, я мог бы порекомендовать другой вход?.
Патти выжидающе посмотрела на него.
?Мы могли бы пройти через столовую, - объяснил он. - У меня есть запасные ключи, и никого не должно быть там сейчас, поэтому вы сможете незаметно войти?.
?Звучит разумно, - согласилась она. - Спасибо, мистер Джонсон. Мне действительно не хотелось бы, чтобы кто-нибудь еще увидел меня... и узнал?.
?Понимаю?, - заверил он ее.
Патти кивнула и начала идти по тропинке. Они молча оставили пляж, не глядя друг на друга. Тем временем туман поднялся еще выше и теперь покрыл почти весь сад. Он приглушил звук их шагов; на самом деле все погрузилось в спокойную тишину. Обстановка предлагала просто задуматься о тишине ночи, и не говорить, а это соответствовало потребностям Патти. Было что-то еще, что она хотела сказать, и она нуждалась в молчании, чтобы обдумать это.
В этом сюрреалистическом молчании они наконец добрались до лестницы и поднялись на террасу. Избегая ярких огней из гостиной, они подошли к другой двери с левой стороны здания. Как он уже и предполагал, внутри не было ни света, ни души. Джордж потянулся к внутреннему нагрудному карману и достал оттуда маленький кожаный кошелек. Когда он расстегнул его, тусклый лунный свет отразился на нескольких появившихся ключах.
?Мистер Джонсон...? - Патти тихо сказала, останавливая его, прежде чем он вставил ключ в замок. Он повернулся к ней и стал ждать, спокойно глядя на нее. Она снова закусила губу; действительно было что-то в этом человеке, которого она никогда не замечала до сегодняшнего дня, что-то в его непоколебимом взгляде, из-за которого она чувствовала себя неловко, как будто была маленькой, робкой девочкой. Странно, учитывая, что он был сотрудником ее друга. Почему же ей казалось, что она должна объяснить, как себя чувствует? Почему она ощущала, что ей нужно быть уверенной, что между ними нет неточностей? Кто он был для нее? Это было только из-за этого краткого, эфемерного момента понимания? Она не знала. Она не знала, хочет ли она знать.
?Мистер Джонсон... ? снова произнесла она его имя, на этот раз более решительно, - я просто хотела, чтобы вы кое-что знали... Несмотря на то, что я чувствую прямо сейчас... В глубине души я счастлива за Альберта и Кенди, правда, это странно, потому что эти два чувства не должны существовать в сердце в одно и то же время... но так есть. Они противоречат друг другу и все же...?
?Мисс О'Брайен, - мягко прервал он ее. - Я понимаю, поверьте мне?. Он закрыл глаза на мгновение, она увидела это даже в ближайшей темноте, и добавил серьезным, задумчивым голосом: ?Иногда можно так разрываться?.
Патти глубоко вздохнула. Он понял. Он действительно понял.
?Я хочу еще раз попросить вас, мистер Джонсон... - продолжила она. - Я знаю, что вы преданны Альберту, но мне действительно нужно попросить вас сохранить это в тайне. То, что я сказала Анни ранее... Я была честна. Я действительно не хочу навредить нашей дружбе, сообщив им, что я чувствую??
Он не ответил сразу, он только стоял, внимательно глядя на нее. Еще раз она почувствовала себя немного озадаченной под его серьезным, понимающим взглядом.
?Тот, кто дал вам ваше имя, мисс О'Брайен, сделал это с умом?, - сказал он наконец.
Полностью ошарашенная, Патти широко раскрыла глаза и едва сдержалась, покачав головой. Возможно, он понимал ее, но это не работало в обоих направлениях!
?Патриция по-латыни означает благородная?, - объяснил Джордж, видя в ее глазах тихий вопрос. - Точно так же благородно скрывать свою боль ради друзей. Они никогда не узнают, насколько хороший друг вы для них, и это именно то, что делает ваши действия такими благородными?.
Патти не ответила. Она просто не могла. Какой странный вечер, подумала она. Странный вечер, странная встреча, странный человек, странные разговоры...
?Обещаю?, - добавил Джордж.
?Спасибо?, - ответила она. Если бы кто-то спросил ее прямо сейчас, она не смогла бы сказать, благодарит ли она его за обещание держать все при себе или за необычный, и, тем не менее, самый приятный комплимент, полученный ей когда-либо.
Джордж кивнул и повернулся к двери. Ключ, наконец, нашел свое место и с тихим щелчком разблокировал стеклянную дверь. ?Я знаю, что вовсе не в моем положении это предлагать, - добавил он, когда она вошла внутрь, - но если вы почувствуете, что однажды вам нужно поговорить с кем-то... я всегда буду здесь?.
Патти остановилась. ?Спасибо?, - тихо повторила она слова благодарности. Она не знала почему, но предложение мужчины глубоко тронуло ее. Тем не менее, она знала, что предпочла бы никогда не ощущать необходимости говорить о том, что случилось с ней сегодня вечером. И чувствовала, что ей нужно отказаться от его предложения деликатно. Она слишком много ему должна, чтобы просто сказать: ?нет!? Уходя, она оглянулась на человека, стоящего там за плечом. ?Я очень ценю это, но думаю, что отныне должна сосредоточиться на том, чтобы жить в своей реальности?.
Легкая улыбка и едва заметный кивок сказали ей, что он снова понял.
Патти повернула голову и, больше не оглядываясь назад, направилась вперед, растворившись в темноте столовой.
Позади нее дверь закрылась, а затем захлопнулась с тихим щелчком.

Nynaeve
Сообщения: 62
Зарегистрирован: 02 май 2017, 08:35

Фанфик "Crossroads II" (GosieKin,перевод:alauda, Nynaeve)

Сообщение Nynaeve » 20 окт 2018, 20:52

Глава 22: Лед и пламя 1. (Часть 1)

8 мая 1923 года, Чикаго.
Хотя было только раннее утро понедельника, на газоне перед высоким многоэтажным комплексом больницы Святой Камиллы * 37 * уже было много народу. Довольно большой была та группа, которая включала медсестер, бегущих из одного здания в другое или сопровождающих очень немногих пациентов, которым было разрешено выходить на улицу так рано. От главных ворот появлялось все больше людей, идущих по черепичной дороге к входу в здание. Среди них была маленькая белокурая медсестра и атлетически сложенный молодой человек с каштановыми волосами. Когда они пересекли ворота в высокой кирпичной стене, молодой человек внезапно остановился и удивленно огляделся. И хотя яркое утреннее солнце светило прямо ему в глаза, он едва щурился, словно привык находиться и работать на открытом пространстве. ?Вау?!? - задумчиво воскликнул он. Поскольку ничто не закрывало обзора, он мог видеть не только главное шестиэтажное здание, но и два меньших, отдельно стоящих здания с обеих сторон. - Это не выглядело таким большим снаружи!?
?Я знаю!? - согласилась его собеседница. ?У меня было такое же чувство, когда я впервые пришла сюда. Она больше по сравнению с больницей Святого Иоанна, где я работала, когда впервые переехала в Чикаго, но я к этому привыкла. И если ты считаешь, что она большая - ты должен увидеть пресвитерианскую больницу, где у меня были курсы! Это огромный комплекс, настоящий лабиринт! Я потерялась в первый же день!? - добавила она, тихо хихикая.
?Нет, спасибо! - сказал мужчина, поднимая руки в защите. - Этого уже достаточно для меня. Смотря на эту, я чувствую, что она охватила бы клинику в Лейквуде по крайней мере четыре раза! В любом случае, Кенди, предполагалось, что ты мой гид...? - напомнил он, когда они снова начали идти.
?О да?, - смягчилась Кенди. ?Позволь мне начать с этого крыла, это специальное отделение для инфекционных заболеваний, - объяснила она, начав ?тур? вокруг больницы, который пообещала сделать другу этим утром за завтраком. - Руководство решило перенести это отделение сюда из главного здания, и это была хорошая идея: легче сдерживать вирусы и держать их подальше от обычных пациентов. Теперь оно почти пустое, но много раз там было реально беспокойно...? Резко остановившись, она повернулась к женщине в больничном халате, которая сидела неподалеку на скамейке. ?Доброе утро, миссис Райли, как вы себя сегодня чувствуете?? - тепло встретила она старуху, и пациентка ответила улыбкой благодарности. Затем Кенди повернулась к другу и продолжила, где остановилась: ?Здесь, в главном здании, есть несколько разных отделений: на первом этаже находятся отделение неотложной помощи, амбулаторная хирургия и интенсивная терапия, далее поэтажно идет кардиология, ортопедическая хирургия и реабилитационная, я работала во всех них. Знаешь, Том, до курсов я была всего лишь медсестрой, но теперь, полагаю, буду больше помогать на операциях...?
И снова ее голос затих, когда она остановилась у группы мальчиков, играющих на траве. ?Привет, ребята, вы сегодня так рано на улице?? - допросила она их. Ее голос был обманчиво сладким, что контрастировало со слегка нахмуренными бровями.
Один из мальчиков ответил, что им дали разрешение, и поэтому их выпустили, но, несмотря на то, что он смотрел решительно в глаза Кенди, Том мог поклясться, что глубокий румянец уже окрасил щеки мальчика.
?В самом деле? - спросила Кенди, положив руки на бедра. - Это действительно интересно, что ты говоришь, Бенни, потому что я знаю, что детей не выпускают, прежде чем не закончится первый утренний осмотр, а он еще не начинался! И знаешь ли ты, что вас выдает? - она нахмурилась еще больше. - Если бы кто-то был здесь действительно с разрешения, он бы носил не тапочки, а обувь, ту, которая, как я считаю, все еще заперта в вашем главном гардеробе! Так что это все попахивает историей про кучку местных сорванцов, просто ускользнувших по своему желанию! А теперь немедленно возвращайтесь в палату, иначе я арестую вас на миллион лет!?
Без слов протеста трое мальчишек покорно побежали к двери больницы, молча подтвердив свою вину. Повернувшись к другу, Кенди улыбнулась и снова начала идти по тропинке. ?Итак, где я остановилась? О да, операционные. У нас их всего десять, все полностью...? Кенди снова остановилась и посмотрела на друга. ?Что?? - спросила она, увидев лицо Тома, измученное бесплодной попыткой сдержать веселье. ?Что?? - повторила она.
?Ничего! - сказал Том, прежде чем, наконец, рассмеялся. - ?О боже, на мгновение я почувствовал, что вернулся в дом Пони, в те годы, когда мы были детьми. Ты терроризировала нас тогда точно так же!?
?Я не была террористом! - запротестовала она. - Помнишь, я была боссом??
?Да, боссом, терроризирующим всех и делающим все по своему вкусу при существенной помощи лассо?, - подразнил ее Том. ?Интересно, что сказали бы гости на вчерашнем празднике, если бы узнали, что благородная леди, которую они, как думают, знают, на самом деле, непокорная шельма? Они сказали бы, что ты наверняка затащила Альберта на алтарь своим лассо!? - закончил он, снова смеясь.
?Том, прекрати, ты меня смущаешь...? Опустив глаза, Кенди сосредоточилась на своей обуви.
?Эй, я просто подразнил тебя, извини, ничего не мог с собой поделать!? Подняв руку, Том игриво взъерошил ей челку. ?Я могу ясно видеть, насколько вы счастливы с Альбертом. И это здорово! Все ждали этого?.
?Что ты подразумеваешь под ?все?? - спросила она.
?Ты знаешь... все мы в Лейквуде?. Том пожал плечами. ?Всякий раз, когда я был в доме Пони, мы говорили о вас ребята. Сестра Мария задавалась вопросом в течение прошедшего года, сколько еще вам потребуется времени, чтобы решиться, а мисс Пони, с другой стороны, была абсолютно уверена, что свадьба состоится именно в этом году. Когда прибыло приглашение на твой день рождения, она заключила пари с сестрой Марией, сказав, что это будет также вашей помолвкой, и она выиграла, благослови ее?.
?Фантастика?, - ухмыльнулась Кенди, а затем нежно улыбнулась. ?Вот тебе и большой сюрприз вчера, я была так уверена в этом! А как насчет тебя, Том? - она быстро сменила тему, продолжая идти к входу. - Ты собираешься когда-нибудь жениться??
?Я встречался с кем-то два года назад, но ничего не вышло?. Том снова пожал плечами. ?Но я знаю, что отец не может дождаться наследника фермы?.
?В один прекрасный день он у него будет. Я уверена, что многие девушки стоят в очереди за тобой. И это не удивительно, ты не выглядишь слишком плохо... - поддразнила она его. - Я бы сказала, что ты на самом деле очень красивый...?
Прижав ладонь к груди, Том посмотрел вниз на Кенди, довольно хорошо изобразив притворную привязанность. ?Я знал это...! - воскликнул он. - Я знал, что однажды ты, наконец, оценишь, насколько я хорош, и поймешь, что ты должна быть со мной и только со мной... Так вот! Я требую твоего возвращения ко мне, я знал тебя до Альберта!? Он тяжело вздохнул, а затем его вздох плавно превратился в сердечный смех от собственной шутки. ?Будь серьезна, Кенди, кто захочет скотовода в наши дни... Большинство девушек хотят жить в городе, и также девушка, с которой я встречался. В любом случае, не большая потеря, у нас не было много общего?. Лицо Тома на мгновение стало серьезным, но почти сразу же он снова усмехнулся. ?Итак, - продолжал он дразнящим тоном, - если ты не скажешь мне сейчас, что вдруг передумала и хотела бы выйти замуж за меня вместо Альберта, я останусь холостяком, который позже может усыновить одного из мальчиков дома Пони в качестве своего сына, как отец взял меня?.
?Ты можешь уже считать себя вечным холостяком?, - ретировалась Кенди с улыбкой веселья от издевательства над другом. ?Но с этим усыновлением... знаешь? это неплохая идея. Просто не торопись, ты еще не умираешь. Тебе всего двадцать пять. Я уверена, что однажды ты найдешь ту, которая перевернет твое сердце, как никогда не мог никто другой?.
Когда они наконец добрались до дверей больницы, Кенди открыла их, и Том последовал за ней.
Внутри был совершенный контраст по сравнению с улицей. В то время как внешний вид был ярким и веселым, внутренний интерьер был очень серьезным. Темный вход и массивные стены здания начала девятнадцатого века были очень пугающими и немедленно прекращали любое желание шутить или заниматься личными делами. И друзья детства стали более серьезными и сосредоточенными.
?Здесь, как и очевидно, наш зал ожиданий, - продолжила Кенди тур, хотя теперь и гораздо тише. - Иногда тут так же занято, как в улье. А вот там, - она указала направо, - находится отделение скорой помощи, а там, - указала она в противоположном направлении, - вход в отделение интенсивной терапии. Здесь у нас есть лифты. Гораздо проще перевозить пациентов на верхние этажи! А это приемная. У каждой из нас есть ночная смена...?
?...и, как всегда, ты можешь больше всех рассказать об этом?? - раздался сзади холодный голос, резко прерывая монолог Кенди.
Они оба обернулись. Перед ними в главном входе стояла черноволосая медсестра, одетая в безупречную белую униформу. Невероятно выпрямленная спина делала ее похожей на очень строгую директрису, а ее темные глаза бросали холодный взгляд на Кенди из-под краев очков.
?Привет, Флеми?, - ответила Кенди, спокойно глядя на коллегу.
Старшая медсестра, едва успев бегло взглянуть на Тома, отвела холодный взгляд на Кенди. ?Я вижу, у тебя много времени на разговоры?? - сухо заметила она.
?У меня есть еще полчаса до начала моей смены, - объяснила Кенди. - Я только хотела показать ему свое рабочее место. Позволь мне представить вас, это Том, мой...? - она слегка повернулась, чтобы указать на друга, но прежде чем успела закончить предложение, Флеми прошла прямо через них, не сказав ни слова. Пройдя несколько шагов вперед, она повернула налево и в ожидающий лифт. Стальная дверь закрылась позади нее с глухим металлическим лязгом.
Кенди тихонько вздохнула. ?Прости, Том, - извинилась она, уходя в отставку, - нам не повезло, мы столкнулись прямо с нашим самым беспощадным ?Кубиком льда?. Мне лучше подняться наверх. Ты уверен, что найдешь дорогу назад??
?Конечно, не волнуйся, - медленно ответил Том, все еще глядя на закрытую дверь лифта. - Все что мне нужно сделать, это добраться до озера и прогуляться по берегу. Увидимся вечером?.
?Да, увидимся?.
Кенди побежала наверх. Так как я уже здесь, то могла бы начать раньше, подумала она про себя в раздевалке, надевая одну из своих запасных униформ, которые всегда держала в шкафчике. Она встала в полный рост перед зеркалом на стене и быстро проверила волосы. Единственный способ удержать их - это плотно заплести, как она сделала утром. К счастью, Том взъерошил только челку; иначе пришлось бы расчесывать волосы снова, проведя еще десять минут за плетением. Она надела шапочку и заправила несколько непослушных завитков под нее. Она могла начать еще один день.
Утреннее собрание должно было начаться через несколько минут, но комната медсестер все еще была пуста. Желая сэкономить некоторое время, Кенди взяла карты пациентов со стола и села на один из стульев, всегда стоявших у стены. Она прочитала половину, когда дверь открылась.
?Кто бы говорил? - пришел ужасный голос. - Вдруг ты начала спешить работать??
?Я делаю то, что делаю почти каждый день, - ответила Кенди, не отрывая глаз от карт пациентов. - Что-то не так??
?Ну, я думала, ты все еще внизу, рисуешься перед своим красавчиком, - продолжила темноволосая женщина. - Тебе всегда нравилось впечатлять мальчиков?.
В крайнем удивлении Кенди не могла не моргнуть, посмотрев выше карт пациентов, которые она крепко держала в руках. ?Э... красавчиком...? - повторила она слова женщины. - Ты говоришь о Томе? - она коротко рассмеялась, теперь понимая, что Флеми, должно быть, приняла его за ее молодого человека. - Он не ?мой красавчик?, он мой брат?.
?Брат? - покровительственно сказал Флеми. - Прекрасно, Кенди, я была уверена, что у тебя нет семьи?.
Теперь улыбка Кенди исчезла, она стиснула зубы, чтобы сдержать внезапный всплеск гнева. Досчитав, по крайней мере, до двадцати, будучи уверенной, что не взорвется здесь и сейчас, она встала и подошла ближе к коллеге. ?Нет, нету, - призналась она, - но большое спасибо за то, что не задумываясь напомнила мне об этом. Для информации: мы с Томом выросли в одном и том же детском доме, и мы относимся друг к другу как брат с сестрой. Вот почему я называю его ?братом?. Он впервые посетил меня здесь с тех пор, как я переехала в Чикаго, и также хотел посмотреть, где я работаю, поэтому я показывала ему. Я также хотела представить тебя как своего руководителя, но, конечно же, ты должна была быть грубой!?
Объяснения, однако, остались без внимания. ?Брат или нет, это не имеет значения! - резко бросила Флеми холодно и колко. - Больница - это не галерея для посещения гостей! Помни это в следующий раз!?
Приход другой медсестры остановил то, что, казалось, было началом очень горячего разговора. Помимо этого инцидента остальное утро следовало обычной рутине.
Она такая холодная! Подумала Кенди про себя через некоторое время, когда все направились выполнять возложенные на них обязанности. Ее жизнерадостное настроение от утренней беседы с Томом безвозвратно исчезло, теперь она была серьезной. Это очень похоже на нее, она не изменилась со времен школы. Правила, правила - это прекрасно, но она могла бы просто быть вежливой к переменам! Но должна сказать, по крайней мере, у нее глаза в нужном месте; Том действительно красив...
Позже она не стала больше останавливаться на случившемся утром. День прошел для нее как обычный день в скорой помощи, и она была просто слишком занята, чтобы думать о чем-то другом, кроме своих обязанностей.

Nynaeve
Сообщения: 62
Зарегистрирован: 02 май 2017, 08:35

Фанфик "Crossroads II" (GosieKin,перевод:alauda, Nynaeve)

Сообщение Nynaeve » 20 окт 2018, 20:59

Глава 22: Лед и пламя 1. (Часть 2)

Закончив вечером, она не пошла в свою квартиру. Не имея возможности взять выходные, чтобы заботиться о гостях все время их посещения, она все еще хотела провести с ними столько времени, сколько могла, и поэтому, как и накануне, собиралась переночевать в особняке. И чтобы добраться туда как можно быстрее, она взяла одно из многих желтых городских такси, предлагавших услуги.
К тому времени, когда она добралась до особняка, было уже восемь часов. Она решила принять быстрый душ и с еще немного влажной головой спустилась вниз, чтобы поужинать с другими. После завтрака, который они все вместе провели сегодня утром, большинство гостей вернулось к своей жизни, и единственными оставшимися гостями были гости из Лейквуда и Анни с Арчи. В такой тесно связанной группе атмосфера в столовой была даже гораздо более неформальной, чем в гостиной за ночь до этого. Все сидели в спокойных и удобных позах, кому какая нравится, свободные от каких-либо строгих правил и просто наслаждаясь присутствием окружающих и разговорами. Употребляя пищу, она слушала рассказы друзей о том, как они провели день. Во время поездки в город они посетили множество магазинов, чтобы купить небольшие подарки для детей дома Пони и книги, которые были недоступны в Лейквуде. В обед они отправились на прогулку по городской набережной. Сестра Мария особенно была поражена видом кораблей, плавающих, казалось бы, в пределах досягаемости руки. Самым большим сюрпризом стало то, как они вернулись домой: Альберт взял их всех на борт арендованного водного такси и после короткого восхитительного путешествия вдоль побережья, они вернулись на собственный пляж особняка. Некоторые чувствовали, что сегодня было что-то вроде приключения по сравнению с их обычной повседневной жизнью.
Они долго болтали, не замечая времени, и только после полуночи Кенди взглянула на часы. Хотя и нехотя, но ей скоро придется покинуть эту симпатичную компанию. Ее здравый смысл, вместе с усталым телом и умом, говорили, что нужно идти спать. ?Простите меня, ребята, - сказала она с улыбкой. - С большим сожалением я должна покинуть вас. Утренняя работа меня не будет ждать. Хотелось бы, чтобы у меня было больше выходных?.
?О, не волнуйся, Кенди, - заверила ее мисс Пони. - Честно говоря, мы с трудом можем держать глаза открытыми. Знаете, мы привыкли ложиться спать намного раньше, чем в этот час?.
?Анни, тебе тоже нужно отдохнуть, - добавил Арчи. - Ты весь день была активной...?
?Хорошо, тогда это приказ: все идут спать! - скомандовал Альберт, улыбаясь. - Спасибо всем за прекрасный вечер?.
Без дальнейших церемоний гости начали выходить из комнаты.
У всех гостей были спальни на первом этаже, и именно там они все и разделились, желая друг другу спокойной ночи. В это время ночи, когда почти все сотрудники уже ушли на покой, особняк был полностью тих, и даже самые небольшие звуки казались в десять раз громче, чем днем. Тук, тук, тук... Звук обуви Кенди по каменной лестнице тихонько повторялся по стенкам лестничного проема, когда она медленно поднималась на второй этаж. Я просто хочу спать, спать, спать... подумала она, сделав последний шаг, и, повернув направо, начала идти по темному коридору, который вел к ее старой комнате в южном крыле особняка.
?Эй, дикая леди...?
Услышав приглушенный, но все же глубокий мужской голос позади, Кенди сразу же остановилась. Ее губы мгновенно превратились в улыбку, и она повернулась в том направлении, откуда раздался голос. За ней в нескольких шагах вниз по лестнице стоял Альберт. С выключением ламп единственным источником света на лестнице был лунный свет, проходящий через высокое узкое окно, и, хотя она видела только темные очертания его силуэта, для нее не было никаких проблем признать его. ?Привет, принц... - сказала она лениво, обнаруживая в голосе сонливость. - Как тебе удалось подкрасться ко мне сзади? Два этажа, а я ничего не слышала...?
?Потому что я неосязаем, как туман и невидим, как ветер...? - спел Альберт в ответ.
?Да, конечно, - пробормотала Кенди, взглянув на его ноги, когда он подошел, чтобы присоединиться к ней наверху лестницы. - Ты очень легок, потому что у тебя просто более мягкие ботинки, чем мои... Что ты здесь делаешь??
?Как ты можешь даже это спрашивать? - игриво поругал ее Альберт. - Каким бы я был принцем, если бы не ходил к моей дикой леди в ее палаты? Пойдем, дорогая... - он покрыл оставшееся расстояние между ними, и в одно мгновение обнял ее за талию, - ...прежде чем ты заснешь здесь...?
Кенди больше не нужно было подсказывать. С довольным вздохом она уткнулась головой в руку жениха, позволив ему провести ее по коридору. В тишине они шли по жесткому, полированному полу. Сейчас Кенди больше сосредоточилась на том, чтобы делать как можно меньше шума туфлями.
Когда они добрались до двери, она не отпустила его. ?Ты не хочешь, чтобы я подумала, что ты поднялся на два этажа только для того, чтобы пожелать доброй ночи у моего порога? - сказала она, и, когда он стал сопротивляться, нежно попыталась втянуть его внутрь. - Ты думаешь, я не знаю, зачем ты меня преследовал??
?Ты так уверена в своих неотразимых чарах, не так ли? - спросил Альберт, стоя в темноте, держась за дверную раму. - И что бы ты сказала, если бы я ответил, что вести себя как настоящий джентльмен и пожелать спокойной ночи у вас на пороге - это именно то, что я намеревался сделать??
?Я бы сказала тогда, что ты ужасный лжец?.
Маленькое, бесшумное фырканье сказало все, что ей нужно было знать. ?Ты права, - ответил Альберт. - Я никогда не был хорошим лжецом?. И при этом дверь закрылась за ними. Кенди немедленно оказалась втянутой в личное, хорошо знакомое маленькое убежище. Сильная мужская рука обернулась вокруг ее талии, и снова мягко заключила в теплые объятия. Когда Альберт обнял ее, она почувствовала тепло его тела под тонкой рубашкой. Она глубоко вдохнула; собственный аромат Альберта в сочетании с кедровым одеколоном оказывал на нее успокаивающий и бодрящий эффект; так всегда было. Вздохнув, она довольная прижалась глубже под его руками. Она почувствовала, как теплые губы Альберта слегка коснулись ее виска; его свободная рука лениво ласкала ее волосы. Она снова вздохнула, чувствуя себя полностью расслабленной и прекрасно защищенной, то, что она чувствовала только с ним.
Дюйм за дюймом губы начали пробираться вниз, сначала, слегка поглаживая ее бровь, а затем скользя по щеке.
?Видишь, я это знала...? - прошептала она, трепеща.
?Да..?? - ответил тихим шепотом Альберт, не останавливаясь.
?Я знала, что ты пришел сюда, чтобы как следует пожелать мне спокойной ночи?, - смогла сказать она, прежде чем его губы нашли ее и закрыли их длинным, медленным поцелуем.
Альберт не ответил, слишком поглощённый задабриванием ее губ. И даже если по какой-то причине она захотела бы отвести губы для ответа, то нашла бы это практически невозможным. У нее был контроль над своей жизнью и большей частью ее действий, но контроль несколько ослабевал, когда дело доходило до таких моментов, как этот, когда он целовал ее. Казалось, что ее губы приобретали ощущение, что они движутся сами по себе, сливаясь и соприкасаясь с его устами в древнем примитивном танце. Она не собиралась жаловаться. Последний раз, когда он поцеловал ее вот так, было накануне, прежде чем гости прибыли и, черт возьми, казалось, что с тех пор прошла вечность. Я должно быть очень зависима от него, подумала она, слегка веселясь, если день прошел без поцелуя, то он пропал впустую...
Рука, обернутая вокруг талии, ослабла, не выпуская полностью тело. Медленно, как бы неохотно, Альберт разорвал поцелуй и уткнулся лицом в ее волосы. ?Боже, Кенди? - тихонько вздохнул он ей на ухо, - к этому так привыкаешь...?
Кенди не могла открыть рот от удивления. Она забыла свою сонливость, слегка запрокинула голову, чтобы посмотреть на него, и короткое, беззвучное хихиканье сотрясло ее тело.
?Что? - спросил Альберт, немного озадаченный. - Что такого смешного??
?Ты не поверишь мне, но я только что подумала о том же, о том, насколько я зависима от тебя?, - честно объяснила она.
Ее глаза теперь более приспособились к темноте комнаты, поэтому она могла видеть, как с лица Альберта исчезла нахмуренность. Его левая бровь и правый угол губ поднялись одновременно, формируя смешную улыбку. ?Думаю, это приводит нас в один клуб?, - сказал он.
?Итак... ? голос Кенди повис, она решила прощупать почву, лениво наклонив голову в сторону, - поскольку мы в одном клубе... как думаешь, что мы должны делать с нашей зависимостью??
Альберт улыбнулся шире. ?Не беспокойся об этом, малышка, - заверил он ее. - Я думаю, что у меня есть несколько идей. Будь уверена, что я, безусловно, поделюсь ими с тобой через два месяца?.
По какой-то причине Кенди слегка разочаровал этот ответ. ?Мне было интересно, что мы можем сделать с этой зависимостью сейчас...? - сказала она двусмысленно. Когда радость и улыбка Альберта исчезли с его лица, медленно заменившись удивлением, она продолжила смело, внутренне потрясенная своей дерзостью: ?Ты останешься со мной??
С этими четырьмя словами, произнесенными тихим, дрожащим голосом, атмосфера между ними полностью изменилась. Предыдущая игривость исчезла, они смотрели друг на друга с глубокой серьезностью в глазах. Воздух внезапно стал более напряженным; ожидая реакции жениха, Кенди едва дышала.
Бум-бум, бум-бум.
Кенди почувствовала, как ее сердце начинает громко стучать, ускоряя темп.
Бум-бум, бум-бум.
?Ты понимаешь, что просишь меня сделать? - спросил Альберт после долгого молчания. - Я думал... я думал, что твоя мечта состоит в том, чтобы выйти замуж, пока ты...?
?Ну, конечно... Просто... я хотела...? - Кенди нерешительно вздохнула, не зная точно, как объяснить внезапный импульс, который заставил ее спросить. Теперь она разрывалась между инстинктивным стремлением отвести свое предложение и желанием следовать потребностям. Наконец, она решилась на последнее. ?Это так странно, я чувствую, что мне нужно быть рядом с тобой... - продолжила она. - Я хочу уснуть в твоих объятиях?.
Для ответа маленькая улыбка снова украсила уголок губ Альберта, хотя его глаза оставались серьезными. ?Тебе не нужно объяснять мне это, - сказал он. - Ты очень хорошо знаешь, сколько мне хотелось бы того же?.
Кенди почувствовала, что ворота открылись для нее. Так внезапно ошеломленная необходимостью просто быть в объятиях возлюбленного и засыпать, чувствуя его присутствие рядом, она не могла не увидеть уникальную возможность иметь Альберта только для себя немного дольше в этот поздний час. Что было довольно необычно, отчасти потому, что за последние несколько месяцев, хотя они и провели много времени вместе, Альберт ни разу не оставался на ночь. Это было частью их негласной сделки, они собирались позволить всему произойти постепенно и в нужное время. Речь шла о том, как они были воспитаны и во что верили, и он твердо настаивал на том, что со всеми неправильными вещами между ними в прошлом, определенно они должны поддерживать правильный путь. И тогда она не могла с ним не согласиться. По мере того как их отношения со временем росли, им стоило многих усилий остановить желание быть более близкими, но они каким-то образом справлялись. Но теперь она отчаянно не могла не хотеть осуществить внезапную потребность быть рядом с ним.
?Поэтому останься со мной! - умоляюще повторила она. - Разве ты не видишь, насколько хороша возможность, которая у нас есть сейчас? Это не так, как в моей квартире, когда тебе всегда приходилось уходить до определенного времени только для поддержания видимости. Здесь ты можешь оставаться дольше, не опасаясь, что кто-то заметит тебя и...?
?Малышка... - тихонько перебил он, прикоснувшись к ее подбородку пальцем и слегка приподняв лицо. - Меня не волнует, что другие могут сказать. Меня немного беспокоит то, что смогу ли я только обнимать тебя?.
?Независимо от того, что ты можешь сделать, я принадлежу тебе, Альберт, - предложила она доверчиво. - Я просто хочу чувствовать, что ты рядом со мной, засыпать в твоих объятиях... как в октябре, помнишь? Это моя последняя ночь здесь, завтра после работы я вернусь к себе, и в течение следующих нескольких месяцев мы не будут видеть друг друга, кроме как только в чужой компании и, скорее всего, с менее чем пятью минутами наедине...?
Альберт не ответил, и она почувствовала, что он колеблется.
?Только до тех пор, пока я не засну... - продолжила она, надуваясь и выдавая ему грустное лицо щенка из-под ресниц. - Пожалуйста, я обещаю быть хорошей девочкой?.
Услышав это, Альберт закатил глаза. ?И как я могу отказать тебе в чем-либо, когда ты так смотришь на меня? Ты знаешь, что я не должен, не так ли? - спросил он и тяжело вздохнул, зная, что уже побежден. - Иди и переоденься?.
Когда она быстро отвернулась, поспешив в ванную, он не мог видеть ее лица, но ему не нужно было, он мог легко представить огромную, победоносную улыбку. Моя милая маленькая мошенница, подумал он, покачав головой, ты давно узнала слабость, которую я имею к тебе, и теперь ты используешь ее как оружие против меня... как будто бы в последние несколько месяцев искушений было недостаточно... Позор тебе, малышка...
Частично слушая шум, исходящий из ванной, частично размышляя об искушении, он повернулся лицом к двери спальни. Шансы на то, чтобы кто-то пришел сюда в это время, были небольшими, но он не хотел рисковать. Как можно тише, он повернул ключ в замке.
Когда он шел к большой кровати, той, которую она использовала на протяжении всех лет проживания здесь, он услышал справа щелчок двери ванной. Яркий свет, вылившийся оттуда, временно ослепил глаза, но он все еще мог разглядеть контуры женского силуэта, когда Кенди выскользнула и быстро вернулась в спальню. С выключенным светом его глаза снова приспособились к мягкой темноте, и теперь он мог видеть, что она была завернута во что-то длинное и белое. Ночная рубашка была длинной, но ткань, должно быть, была ужасно тонкой, потому что он видел, как она мягко окутывает изгибы ее тела. Он снова вздохнул. Казалось, что маленькая лиса не собиралась ослабить соблазн, нет...
?Залезай в постель?, - приказал он. Как только он это сказал, что-то похожее на восторженную нимфу с энтузиазмом взлетело с того места, где стояло, и пролетело через комнату с ослепительной скоростью. Он наблюдал с большим интересом, как она прыгнула и приземлилась лицом вниз на кровать, но когда она приподнялась и наклонилась, чтобы отвернуть угол одеяла, он отвернулся. Слишком поздно; в этом кратком взгляде он увидел то, что должно было быть замеченным, и то, что уже будучи видимым, не могло стать невидимым. Ткань платья была, может быть, немного длинной, но едва ли достаточно толстой, чтобы скрыть тот факт, что у молодой женщины, похоже, ничего другого под ней нет. Альберт сглотнул сильнее. Нет, эта маленькая лиса определенно не помогала...
Только когда шелест в постели прекратился, он снова посмотрел в ее направлении. Кенди уже успокоилась на больших пушистых подушках и теперь явно ожидала, что он присоединится к ней. Он подошел к кровати с другой стороны, сел на нее и один за другим снял ботинки. Решив оставить одежду, он только расстегнул первые несколько пуговиц рубашки, а затем продолжил движение к верху кровати. Ему потребовалось всего лишь мгновение, чтобы проскользнуть между одеялом и простынями. Находясь на боку, он подсунул под голову одну руку, а другой обнял тело невесты и притянул ближе, пока ее спина не коснулась его туловища.
?Все в порядке?? - спросил он тихо.
Единственным ответом, который он получил, было что-то похожее на мурлыканье кошки, довольной жизнью в этот момент.
Улыбнувшись про себя, Альберт углубился в густые волны кудрей невесты. Он немного пошевелился, пока не нашел более удобную позу, а затем расслабился. Но этот период отдыха был лишь мимолетным моментом; в ноздри ударил теплый женский запах, слишком сильно и чувственно, чтобы он оставался равнодушным и расслабленным. Он слегка нахмурился. Был не только природный аромат Кенди, который он чувствовал; был также намек на посторонний аромат, который щекотал чувства. Приподняв голову, он закрыл глаза, чтобы усилить ощущения и медленно вдохнул, чтобы следить за запахом до его источника. Он нашел его; он был наиболее сильным только за ухом. На этот раз он глубоко вдохнул, наслаждаясь этим уникальным сочетанием ароматов. Это было неописуемо, так опьяняло, что заставляло голову кружиться, и с каждой секундой он все меньше и меньше мог сосредоточиться. Он осторожно уткнулся в место кончиком носа, и, прежде чем осознать, его губы последовали за ним. Он позволил им немного побродить над удивительно шелковистой кожей позади ее уха, вызвав дрожь, пробежавшую сквозь нее, а затем они перешли на мочку уха, и только когда они собирались опуститься на вытянутую шею, он понял, что делает. С помощью этого небольшого пробуждения также пришло осознание того, что так беспокоило его в этом опьяняющем аромате. Это было новое, свежее! Он мог поклясться, что его там не было, когда они обнимались минуту назад. То, что он чувствовал ранее, было очень слабым запахом мыла и шампуня, который она использовала для душа несколько часов назад, но этого аромата определенно не было! И это означало... ?Ты маленькая лиса... - пробормотал он ей на ухо. - Ты сделала это специально, не так ли??
?Что??
?Духи... Ты использовала духи, когда была в ванной, не так ли??
Он поднял голову и, почувствовав это движение, Кенди медленно повернула к нему голову. Было темно, но даже в темноте он увидел, как ее большие глаза открылись еще шире и невинно посмотрели на него. Это не обмануло его; улыбка, сияющая на лице, подтвердила, что он был прав.
?Так много для обещания быть хорошей девочкой, - подытожил он, ухмыляясь. - Что за запах? Я могу поклясться, что ты никогда не пахла так раньше...?
?Это подарок на день рождения от одной из девушек, - объяснила она. - Тебе нравится??
?Тебе действительно нужно спрашивать?? - ответил он вопросом. Опираясь на ее ухо, он прошептал: ?Они сводят меня с ума?.
Даже сквозь одежду он почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь. Секундой позже он также почувствовал, что она обхватила его за шею, вплетая тонкие пальцы в его волосы. Она мягко поласкала мочку его уха, прежде чем, слегка приподняв лицо, прошептала: ?Хорошо?.
Где-то в его голове раздался крошечный звон колокольчика, и его когда-либо столь рациональное ?я? начало смутно дискутировать с инстинктивным ?я?, что это была последняя возможность для него оставаться джентльменом. Все что он должен был сделать, это встать и уйти. После одной или двух секунд трудных обсуждений с самим собой он решил оттолкнуть разумное ?я? обратно в самые отдаленные углы разума, и сразу инстинктивная часть почувствовала, что так намного лучше.
Прямо сейчас ему было так приятно идти на поводу. У него была теплая, удивительно мягкая кожа шеи женщины прямо под губами, и это было слишком заманчиво, чтобы сопротивляться. Медленно дыша, гладким движением он нежно провел языком вдоль линии подбородка. Почувствовав, как она вздрогнула и быстро сглотнула, он ухмыльнулся. Маленькая лиса знала правила, и все же сознательно уговорила его на эту ?близость?? Хорошо, тогда она у нее будет. Когда придет время ответить на вопрос, сможет ли он сам себя контролировать или нет, ну, он будет беспокоиться об этом позже, когда придет время. Прямо сейчас он собирался напомнить маленькой лисе, что должна была уже знать сама; она не должна играть с мужской природой. На заре создания все мужчины были предназначены для того, чтобы быть хищниками, и хотя человечество убедило себя, что стало цивилизованным, и это цель каждого с момента рождения, в глубине души у каждого мужчины была искра, остатки чего-то, что должно быть диким. Он обнаружил собственную дикость, когда был в Конго. И теперь он собирался показать ей немного того, что значит бросить вызов искре мужчины.
Подняв голову, он снова сосредоточился на шее. Пока он узнавал почти все изгибы ее тела, он делал это через одежду. Однако ее шея была совершенно другим делом. Он мог честно сказать, что знает каждый дюйм, каждый угол, каждый контур и каждое чувствительное место на ней. Он слышал, что у большинства женщин наиболее чувствительная область это изгиб шеи. Но это было не в случае Кенди. Она была у нее за ухом, точно там же, где она надушилась, завлекая его, как Сирена песней моряка. И он собирался отплатить ей за это.
Он переместил их тела так, что теперь он полностью лежал позади нее, снова и снова медленно закапывая лицо в ее локоны и медленно, медленно, начал двигаться к области его интересов. Он знал, что вызовет у нее немедленную реакцию. Задержав губы над кожей на расстоянии, едва в толщину волоса, он позволил дыханию танцевать над ней. И он знал, что не разочаруется; она быстро начала тяжело дышать. Он снова ухмыльнулся. Ей нравилось, когда он ласкал ее таким образом, но он также знал, что она не сможет терпеть эту пытку долго. Скоро она будет просить полного прикосновения к коже. И вот: вот она, уже извиваясь, пытается приблизиться к его объятиям, вытягивая шею вперед, чтобы у него не было выбора, кроме как поцеловать ее полностью. Как хорошо обученный котенок, требующий ласки... подумал он про себя с дьявольским весельем. Но еще нет, моя сладкая...
Обнимая ее тело по-прежнему правой рукой, он запустил другую в ее волосы. Помня о том, чтобы не слишком сильно тянуть, он взялся за них, удерживая ее голову на месте. Не в жестоком движении, но достаточно твердо, чтобы дать понять, кто здесь главный. И в этот момент она, вероятно, начала понимать, что правила изменились, и от ласковой кошки она теперь превратилась в пойманную мышку. Она приостановилась на секунду, только чтобы снова начать извиваться под ним, на этот раз, пытаясь освободиться и повернуться к нему. Он не позволил ей. Он крепче обнял ее, приподнялся на локоть и надавил на спину, прижав к кровати. Частично покрыв ее тело собственным, и полностью прижав ноги под ним, он достиг того, чего хотел - полностью обездвижил ее. Это сработало так, как он и ожидал. Иначе не могло и быть; ее миниатюрная фигура просто не могла конкурировать с весом его гораздо более крупного тела.
Теперь, когда она почти не могла двигаться, он возобновил сладкую пытку. Ухмыляясь, он снова позволил губам бродить за ее ухом и ниже, на этот раз слегка покусывая здесь и там, дополняя быстрым движением языка там, куда его губы не могли добраться. Он чувствовал, как ее тело ритмично двигается, как расслабляясь, так и застывая при малейшем прикосновении. Вскоре она снова извивалась и хватала ртом воздух. Именно тогда он ослабил хватку на волосах и провел вдоль них пальцами. В ответ ее тело изогнулось под ним, и изо рта вырвался плаксивый стон.
?Альберт... пожалуйста... - снова задохнулась она, когда он повторил движения пальцев. - Я не могу... больше...?
?О, можешь?, - заверил он ее и удивился, каким хриплым стал его голос. И еще раз погладил слишком чувствительную область.
?Пожалуйста... - взмолилась она, теперь затаив дыхание, - это так... так сводит меня с ума?.
Он не мог не засмеяться бесшумно. ?Ну, добро пожаловать в клуб?, - горячо он прошептал ей на ухо.
Однако, уже добившись первой цели, он решил проявить сочувствие к ее мольбе. Не выпуская из-под него тело, он позволил губам наконец войти в полный контакт с ее мягкой кожей. Она вздохнула с удовольствием, избавившись от дразнящих пыток, пока он не начал двигаться дальше. Он проследил туда и обратно линию подбородка горячими, голодными поцелуями, затем прошелся по выгнутой шее туда, где дрожал пульс, и мягко укусил ее кожу, заработав еще один вздох. Когда его пальцы шли по ее спине, он ощущал гусиную кожу - ясный, известный признак удовольствия, вызванный его прикосновениями.
А затем он стал хотеть большего. Это было его твердое решение, оставить ее нетронутой до свадьбы, и он собирался сдержать данное себе слово, но это не означало, что он не мог наслаждаться ее телом совсем иными способами. Он ничего не хотел, кроме как удалить эту белую, соблазнительную мантию с ее тела и, наконец, возложить руки на обнаженные формы во всей красе. Он хотел сличить фантазии с реальностью. Он хорошо знал основные изгибы ее тела; линию плеч, мягкую упругость груди, узкую талию, изящные бедра, напоминающие песочные часы, но теперь он стремился раскрыть все это, изучить каждый дюйм. Он хотел показать немного того, что значит на самом деле быть с ним, прелюдию того, что он собирался сделать с ней, когда она будет по праву его. Это была настолько сильная потребность, что у него начались проблемы с дыханием.
Заставив себя наконец отпустить слегка изнасилованную шею, он соскользнул с нее и немного отодвинулся, только чтобы освободить достаточно места, чтобы уложить ее спиной на кровать. Сделав это, он откинулся назад рядом с ней, слегка отодвинув одеяло в сторону. Теперь, имея более прямой доступ, а также лучший вид на верхнюю часть ее тела, он, не колеблясь, позволил глазам бродить по ней. Было темно, но не абсолютно черно, и он мог ясно видеть, как ткань поднимается на ее груди. Эта темнота, освещенная только отдаленной луной за окном, окрасила белое платье глубокими оттенками лазурного, кобальтового и черного, и эти цвета странно подпитывали его зачарованность еще больше. Несмотря на то, что ткань была тонкой, и он не мог видеть ничего под ней без проникающего сквозь света, но его разум и глаза не сомневались в том, что создавало темные тени на каждой груди. Не в силах остановиться, он повел руку с талии, где она до сих пор отдыхала, медленно вверх, поглаживая кожу. Когда кончики пальцев, наконец, коснулись мягкого холма, он остановился. Серьезно, он даже не прикоснулся должным образом, а уже почувствовал, как возбуждение медленно охватывает его. До сих пор он настолько фокусировался на ее реакциях, что игнорировал собственное состояние, но теперь стало ясно, что это уже невозможно. Ни для него, ни для неё: внезапно напрягшиеся мышцы ее ноги подсказали, что она заметила его эрекцию.
Медленно сжимая зубы, он поднял голову с того места, куда смотрел, и впервые с тех пор как легли, они встретились взглядами. Ее глаза были едва открыты, смущенные желанием, она даже не пыталась скрыть это. Момент притворства давно прошел, и теперь он увидел красоту слов, сказанных ему ранее. Она уже считала себя его и теперь доверчиво позволяла ему делать с ней все, что ему заблагорассудится. Любовь и доверие - мужчина не мог получить лучшего подарка от своей женщины.
Он крепче обнял ее тело, и она слегка задохнулась от ощущения его мужественности, сильнее прижавшейся к ее бедру.
?Видишь, что ты со мной делаешь?? - хрипло простонал он. ?Почувствуй это!? - потребовал он, снова поморщившись.
На этот раз ее вздох был внезапным и резким, как будто у нее тоже были проблемы с дыханием. Это он прекрасно понимал, на самом деле он испытывал нечто похожее.
Он заставил свою ладонь отказаться от цели и повел вдоль по ее руке. Добравшись до запястья, он сжал пальцы вокруг него и медленно, но твердо протянул ее руку над головой и прижал к подушке. Мгновение подержав там, чтобы она не сомневалась, где он хочет, чтобы она держала руку, он снова посмотрел ей в глаза. Фиксируя на ней взгляд, он медленно стал опускать свою руку, нежно поглаживая кончиками пальцев по ее руке от запястья до ключицы. И он не собирался останавливаться на этом. Его пальцы начали прослеживать линию вниз вдоль ее шеи, открывая ночную рубашку и значительно замедляя темп в крошечном V-образном вырезе. Она снова задохнулась, и он не мог самодовольно не ухмыльнуться. Она поняла молчаливую подсказку о том, что именно он собирался сделать. Но он все равно собирался сказать.
?Я хочу тебя увидеть...? - наконец сказал он, сразу же сглотнув, потрясенный тем, как голос почти отказался от него, став едва шепотом. ?Я хочу тебя увидеть. Всю тебя, - повторил он. - И хочу прикоснуться к каждому твоему дюйму?.
Он заметил, как она, невольно закусив нижнюю губу, немного нервно всосала ее, только чтобы отпустить через мгновение, дав ему небольшой, слегка шаткий кивок. Этого было достаточно для него.
Не желая спешить ни с чем в этой первой поистине интимной игре, он взял между пальцами одну из двух шелковых завязок, державших две части выреза, и медленно потянул, пока завязки не распустились и не упали. С той же скоростью он относился к каждой из множества крошечных пуговиц на передней части платья до пояса. Почему, проклинал он в уме, заставляя нетерпеливые, дрожащие пальцы неуклонно работать, почему женщины должны носить одежду с такими смехотворно маленькими пуговицами? Кто, черт возьми, придумал эти вещи?
После того что было похоже на века, когда последняя пуговица окончательно была расстёгнута, он снова проследил пальцами вдоль края теперь уже ослабленного материала, и, наконец, позволил им проскользнуть под него. Кожа коснулась кожи, и ему пришлось закрыть глаза, чтобы насладиться чувством в полной мере. Его пальцы просто скользнули по ее животу, не находя сопротивления, такой гладкой была кожа. Он внутренне улыбнулся, уже представляя, какой гладкой она будет чувствоваться под губами.
Его живое воображение, должно быть, было тем, что придало ему небольшой толчок, потому что его рука внезапно обрела собственную жизнь. Все еще нежно, но уже немедленно, она двинулась выше и, как бы инстинктивно зная лучшее положение, расположилась на столь долго желаемой груди.

Nynaeve
Сообщения: 62
Зарегистрирован: 02 май 2017, 08:35

Фанфик "Crossroads II" (GosieKin,перевод:alauda, Nynaeve)

Сообщение Nynaeve » 20 окт 2018, 21:05

Глава 22: Лед и пламя 1. (Часть 3)

Как скоро она потеряет сознание? Это должно было произойти либо из-за избытка удовольствия или недостатка кислорода, либо в сочетании, но это должно было произойти скоро, она была уверена в этом. Как на Земле он это делает, мелькнуло сквозь ее облачный ум? Что он делал с ней, что она находила такую простую задачу, как открыть глаза, почти невозможной? Как он мог избавить ее от дыхания такими мягкими, тонкими прикосновениями, которые еще не коснулись более интимных частей тела? И это не было похоже на то, как он касался ее раньше, и было совсем не так нежно, как сейчас... О да, была огромная разница чувствовать даже довольно грубое прикосновение через платье, рубашку или что-то еще, во что она была одета в те времена, и чувствовать тонкое прикосновение непосредственно на коже... Это было такое удивительное чувство. Казалось, что ей дали новый слой кожи, гораздо более чувствительный, чем настоящий. Его прикосновения были нежными, но она чувствовала каждое движение пальцев. И эти ощущения были настолько удивительными, что она просто забыла, как дышать?
Умение дышать принудительно вернулось к ней, когда она почувствовала что-то, подобное электрической искре, пробежавшее по позвоночнику. Ее спина выгнулась не по своей волей и больше не касалась кровати, и пока все тело несколько мгновений оставалось в этом положении, рот раскрылся в молчаливом крике. О боже, безумно закрутилось в совершенно ошеломленном уме, что может заставить чувствовать себя так хорошо?
Тело было вынуждено отступить обратно вниз, прижатое чем-то тяжелым, но потребовалась еще секунда, чтобы понять, что это Альберт мягко, но твердо толкнул ее назад на подушку. С удалением первого электрошока ее чувства частично вернулись к ней, и она наконец поняла, что за источник сумасшедшего спазма тела. И он все еще был там, но теперь просто посылал маленькие волны удовольствия по телу, один за другим...
С трудом ей удалось открыть плотно закрытые веки. Прямо перед ее глазами были волосы Альберта, синевато-серые из-за темноты, но все равно она могла поймать мельчайшие светлые пятна. Он даже не заметил ее движения - так был занят. Ей удалось вытянуть шею вперед чуть выше - и теперь она могла не только ощущать, что он делает, но также и видеть. С потрясением она заметила, что обе половины верхней части ночной рубашки были раскрыты. Когда это произошло? Теперь она могла видеть его руку, мягко обхватившую грудь. Подушечкой большого пальца он целенаправленно стимулировал почти болезненно затвердевший сосок. С каждой секундой ее уже и так чувствительная кожа еще больше сжималась, почти так же, как от холода, но было приятнее, гораздо приятнее... Она хотела большего... И она понимала - он был готов дать больше; он уделял равное внимание и другой груди, но вместо пальца ласкал губами и языком.
Не совсем контролируя движения, она отпустила простыню, которую, по-видимому, сжимала ладонью, и протянула к нему руку. Он наверняка почувствовал, как ее пальцы закопались в его плече, но не остановился; он только слегка поднял взгляд от груди. Их глаза встретились, усиливая напряжение между ними. Атмосфера была настолько интимной, что она могла поклясться, что они были единственными во всем мире. И даже если бы это было не так... кого это заботило? Теперь ей было важно видеть желание в глазах возлюбленного, видеть все изменения, вызванные на его выразительном лице... Не в силах остановить себя, она взглянула на его губы, на его очень занятые губы. Это было так странно, и все же настолько невероятно эротично наблюдать за такой личной частью тела, обычно скрытой за слоями одежды, теперь полностью подверженной взгляду ее мужчины и его действиям. Она не могла сказать, делает ли он правильно или нет, это был первый опыт, но ее это не волновало. Для нее было невероятно хорошо. Только шестое чувство говорило, что это, вероятно, новый опыт и для него тоже, потому что его исследования изначально казались немного неточными и немного нерешительными, но он учился на удивление быстро. Может быть, именно ее тело, изгибаясь и содрогаясь под определенными ласками любопытного языка, рассказывало ему, на что она реагирует больше всего. Может быть, это стоны, которые она просто не могла сдержать, когда он решил мягко укусить сосок зубами. Что бы это ни было, он внимательно слушал, запоминая то, что ей нравится. И он повторял все, что обнаружил, снова и снова, пока мир не начал медленно вращаться вокруг нее. Это было странно, но закрыть глаза внезапно оказалось более безопасным... Не видеть ничего, потому что ей казалось, что она падает - просто от ощущений...
Ей удалось закрыть рот на мгновение, но попытка сглотнуть была совершенно бесполезной, ее горло было полностью сухим. Она чувствовала себя замечательно, ее тело было словно в теплом тумане, трепеща от удовольствия, и все же она была четко осведомлена о том, что происходит. Если бы можно было всегда лежать в объятиях мужчины, в его руках, то, во что бы то ни стало, она хотела остаться так навсегда! Она очень давно хотела сблизиться с ним и часто фантазировала о том, как это будет выглядеть, но ни одна из фантазий или их предыдущих встреч не подготовили ее к тому, что она испытывала прямо сейчас...
Внезапно дышать стало немного легче. Ей удалось поймать что-то, слабо напоминающее регулярное дыхание. Медленно, чувствуя, что веки сделаны из свинца, она заставила себя вновь открыть глаза. Она встретила интенсивный взгляд суженных глаз, потемневших от горячего желания.
?Что? ты делаешь со мной??? - ей удалось прошептать между вздохами.
Она видела, как Альберт колебался мгновение по поводу ответа. ?Просто немного показываю, как наслаждаться моей красивой женщиной?, - наконец ответил он, его голос был почти таким же хриплым, как и ее. Затем он продолжил делать то, что делал.
?Немного показать? - она не могла остановить беспомощный, приятный стон сквозь губы. - Немного показать? Это было немного показать? Я уже на небесах... Куда еще ты можешь меня отвести??
К ее удивлению Альберт усмехнулся, улыбнувшись так, как она никогда не видела раньше. В этой улыбке было что-то настолько дикое, что-то выражающее столько необузданного желания, что она была бы зловещей для нее, если бы Кенди не знала его. Но она знала, и эта улыбка только рассказала, как он потерялся в своем желании.
?О, малышка...? - спокойно ответил он подозрительно мелодичным глубоким голосом. ?Ты не близка к небесам... еще?, - добавил он с большим самодовольством, начав двигать рукой вниз.
Внезапно у нее возникли сомнения, была ли она полностью уверена в его улыбке. Что-то в голове говорило, что нет. О, мой Бог... Промелькнула тревожная мысль, подобно удару грома и молнии, думаю, я в беде...
И она была в беде, если страстного, ужасно привлекательного и видимо - нет, неправильно - ощутимо возбужденного мужчину над ней можно было считать бедой... О, действительно, она была в беде. Это бесконечно долго преследовало ее, когда он продолжал смотреть на нее с этой новой улыбкой, в то время как его рука твердо двигалась дальше. Остановившись на полпути, она завоевала плоский живот, сдавливая и поглаживая мышцы, внезапно ожившие под чувствительной кожей. Ой, она знала, что в беде, когда любознательная рука, вынырнув из-под платья, начала скользить по ткани, возобновив путешествие на юг... У нее не было никаких сомнений, куда она направлялась, и сама мысль об этом, наполняла ее нервным ожиданием, оставляя напряженной, как сильно сжатая пружина. Опасение вскоре превратилось в потрясение, когда пытливая рука, найдя пункт назначения, накрыла область одержимым собственническим жестом. О да, она была в беде - и она любила каждую секунду этого!
?Ты хочешь, чтобы я отвел тебя на небеса, Кенди? - хрипло спросил он, и она почувствовала, что один из его пальцев слегка двигается взад-вперед, слегка поглаживая, но каким-то образом усиливая движение тонкой ткани. - На твои небеса??
Вопрос каким-то образом зарегистрировался в ее эйфоричном сознании, хотя она и была удивлена, что это вообще возможно. В тот момент, когда он коснулся ее там, плотно сжатая пружина в ожидании мгновенно освободилась, и она почувствовала волну почти невыносимого жара, заполнившего таз. Конечно, она и раньше возбуждалась с ним, но такого никогда не было. На самом деле это был даже не жар, нет - это было похоже на жидкий огонь, распространяющийся по ее венам, горящий и многообещающий. И она жаждала большего. Ее тело снова напряглось, приостановилось в этом импульсе, а затем, полностью вне воли, начало двигаться, заставляя таз слегка прижиматься к его руке. Могла ли она честно отказаться от его предложения? Если бы она даже попыталась заставить себя приложить усилия, чтобы восстановить контроль над собой, это было бы бесполезно. Видимо, ее тело уже решило за нее.
?Пожалуйста...? - прошептала она.
И точно так же, как у нее больше не было никаких сомнений, Альберту больше не нужно было подсказывать. Его рука скользнула по ее тазу, а затем еще дальше по бедру. Она начала понимать, что он хотел сделать, когда подтянул ее ногу выше, прижав к своему бедру. Получив лучшую досягаемость, он снова потянулся вниз к колену, где заканчивалось платье. В следующую секунду он вытащил его из-под ноги, подняв к тазу.
Пока он занимался обзором каждого дюйма ее голых бедер и ягодиц, она решила, что до сих пор это было немного односторонне, и настала ее очередь проявить инициативу. Подняв дрожащую руку, она мягко запустила ее под его частично расстегнутую рубашку. Изучать только его шею и плечи было недостаточно. Она хотела почувствовать его, всего его под пальцами, точно так же, как он, очевидно, стремился к тому же самому ранее. Без задних мыслей, с ловкостью, которой обладают только женщины, когда дело доходит до маленьких пуговиц, она начала пылко расстегивать те, которые отделяли ее отчаянную руку от того, чего она хотела коснуться. Она хотела наслаждаться его кожей, как делал он, и показать ему, что ее руки были такими же щедрыми, как и его. Она также хотела познакомиться со всем, прежде чем они...
Ее удивило, когда более крупная, мужская рука внезапно остановила ее руку. Когда она перевела изумленный взгляд, Альберт серьезно посмотрел на нее, покачав головой.
?Не переоценивай мое самообладание!? - раздался сигнал предупреждения в его голосе.
?Но почему... - слабо возразила она, смутившись, - я просто хочу касаться тебя... чувствовать тебя... прежде чем мы...?
Должно быть, его удивило то, что она подразумевала, потому что он молчал мгновение. ?Ты меня не поняла, - наконец сказал он, отпуская ее руку. - Сегодня вечером только ты?.
?Но я думала... что мы...?
?Ш-шш...? Прежде чем она поняла, его рука была на ее подбородке, и он заставил ее замолчать, прижимая палец к губам. ?Слишком много разговоров, малышка?.
Она снова открыла рот, чтобы выразить протест, но вместо этого обнаружила, что ее рот занят очень нетерпеливым зондирующим языком. То, как он целовал ее, не имело никакого отношения ни к тем нежным поцелуям, которые они разделили до сих пор, ни к тем многим страстным. Это был жесткий, безжалостный, требовательный поцелуй, который имел только одну цель; показать его преимущество над ней. И она быстро получила сообщение - или, скорее, предательское тело быстро получило его - она почувствовала, что тает под ним, как масло. Она больше не помнила, что было так важно, из-за чего она хотела протестовать; она просто поддалась ощущениям.
Потерянная в омуте удовольствий, в которые была погружена, она едва заметила, что рука, державшая за подбородок, отпустила его, снова возобновив путешествие на юг. На этот раз оно было короче; фактически, она только заметила прикосновение, и рука уже была в пункте назначения. Она изогнулась в предчувствии, ожидая того же собственнического жеста, что и раньше, но это было не так. Вопреки всё еще доминирующему способу, каким он поцеловал ее, пальцы, скользящие по женственности, были такими же легкими, как прикосновение крыльев бабочки. Было такое странное ощущение - отвечать требованиям его очень голодных губ и в то же время испытывать очень тонкую ласку в другом месте. Она почувствовала восторг, когда длинные пальцы мягко отделяли пульсирующие женские лепестки, медленно идя по линии вдоль краев. Она почувствовала дрожь внутри тела, а мышцы живота и ног начали глубоко и органично вибрировать. В ней была непонятная жажда, которую она еще не могла полностью осознать. Единственное что она знала, так это то, что, когда он продолжил изучать ее плоть, медленно вращающаяся спираль горящей жары начала создаваться и расти.
И его пальцы не переставали исследовать, нет... Они скользили по женственности дальше, возвращаясь, ища, учась, запоминая... Снова и снова, пока она не была уверена, что скоро будет сходить с ума от этой новой формы пыток, усиленной, потому что она даже не могла стонать. Когда она была уверена, что больше не сможет терпеть, один из его пальцев скользнул между лепестками и почти мгновенно нашел путь к определенному месту, которое, как она никогда и не предполагала, может быть настолько невероятно чувствительным. Именно тогда она была уверена, что мир содрогнулся, и в мгновение ока она поняла природу своей жажды. Ее тело так сильно взметнулось, что их поцелуй разорвался, и таз поднялся, ненамеренно вызывая еще большее трение пальцев о плоть. Мир снова содрогнулся.
?Здесь?? Она едва слышала слова, одно слово звучало как далекий гул.
Некоторая часть, на удивление все еще сознательная, считала важным дать подтверждение. Не имея возможности произнести ни слова, она только кивнула. Или, по крайней мере, она подумала, что кивнула - теперь ничего не было точным. Единственное, в чем она была уверена - это горячие спирали огня, посылаемые вверх по спине, когда он снова начал двигать пальцем. Разумеется, она хорошо знала свое тело, в том числе и интимные зоны, но ничто не подготовило ее к тому, что она чувствовала, когда к ней прикасалась рука мужчины, или к блаженству, доставленному им...
Когда он продолжил поглаживать секретный бутон кончиком пальца, она почувствовала, что приближается к тому, что она не знала, как назвать, но небеса подходило! Она крепче обняла его за шею, в то же время другой рукой ища вдоль тела за чтобы схватиться. Единственное, что она нашла, это подушка, и ее ладонь мгновенно сжала ее край в кулак. Она собиралась умереть и отправиться прямо на те обещанные небеса, она была уверена.
И вот тогда она почувствовала, что ее жемчужину покинули, когда волшебный палец двинулся дальше. Она уже давно забыла, как использовать голос. Единственное что ей удалось - это тихий недовольный стон при потере ласки.
?Ш-ш... - снова попросил он ее замолчать. - Я еще не закончил с тобой?.
Через секунду она снова почувствовала его прикосновение, но как-то иначе, сильнее. Она не понимала, почему, пока не ощутила небольшое давление, а затем указательный палец медленно и осторожно скользнул внутрь нее. Она вздрогнула от вторжения, снова представляя совершенно новые ощущения, и в форме ответа теплая мужская рука мягко подтолкнула ее назад мягким, уверенным движением, пытаясь успокоить ее опасения. Но она не чувствовала опасений. Они принадлежали друг другу, а рука внутри тела ощущалась, как будто это было самое естественное в мире. Все, что бы он ни предложил, чувствовалось правильным. И то, что она чувствовала, было всего лишь мгновением колебаний, мгновением неопределенности, осознанием, как реагировать на прикосновения. А затем, когда она ощутила, что ее внутренние стенки прижимаются к вторгшемуся пальцу, было только чистое удовольствие. Ей не нужно было спрашивать себя, как реагировать на прикосновения - тело, казалось, намного лучше понимало, как двигаться под лаской. Если бы она даже хотела, то не смогла бы прекратить это постоянное, органичное содрогание, бежавшее глубоко внутрь тела, заполняя мышцы живота. Сознание только фиксировало ощущение пальца внутри, а затем его медленные движения. Чувства и воображение уже начали вращаться, безумно заполняясь вспышками предположений о том, что она почувствовала бы, если бы он был внутри нее, предлагая видение их двух, объединившихся в единое целое. И, возможно, именно эти фантазии возбуждали все больше и больше, потому что она чувствовала, что огонь внутри тела усиливается почти до боли, до такой степени, что она подумала, что собирается взорваться. В ней началось невообразимое сражение; битва между желанием навсегда остаться в этом состоянии огня и необходимостью облегчения. И даже не смотря на то, что палец отважился и глубже проник в тело, его движения оставались медленными и мягкими, как будто он сознательно держал ее на краю. Если бы эта пытка продолжилась, она бы сошла с ума, она могла бы поклясться в этом. Не в силах остановиться, она застонала, как будто от боли. Именно тогда он стал двигаться быстрее. Она почувствовала, как оба его пальца - указательный и большой ? вдруг стали гладить как снаружи, так и внутри соблазняющими движениями, и это все, что она могла принять. Вся кровь бросилась вниз от сердца к нижним областям, огонь внутри быстро сжался в плотный шар, а затем разразился тысячами маленьких волн, затопив все ее существо. Тело изогнулось, крик застыл на губах, и единственное, что она могла делать, это держаться из последних сил, когда мир вокруг взорвался.

Nynaeve
Сообщения: 62
Зарегистрирован: 02 май 2017, 08:35

Фанфик "Crossroads II" (GosieKin,перевод:alauda, Nynaeve)

Сообщение Nynaeve » 20 окт 2018, 21:10

Глава 22: Лед и пламя 1. (Часть 4)

Он знал, что никогда не забудет прекрасное зрелище пред ним. Было невероятно эротично наблюдать и ощущать, как его женщина извивается в первом оргазме, полученным от него. Не только он чувствовал ее руки, крепко сжимающие его, не только ощущал внезапно напрягшиеся мышцы, когда ее тело изогнулось под ним, он мог также чувствовать это и внутри, так как ее внутренние мышцы сначала сильно сжались, а затем снова начали содрогаться и расслабляться вокруг пальца. Прикасаясь к ней вначале, он чувствовал, что ее тело было готово, ожидая его, ядро было теплым и влажным, но сейчас ощущения были гораздо более интенсивными, заключенные пальцы были полностью покрыты ее соками. Она была настолько чудесно влажная, что его воображение было в состоянии безумия, представляя другие части своего тела, наслаждающиеся гладкой, влажной плотью, и он собрал все оставшиеся силы, чтобы противостоять желанию избавиться от одежды и войти в нее прямо здесь, прямо сейчас.
Эта потребность не была для него чем-то новым, только на этот раз она была более интенсивной, и с ней было трудно бороться. Так происходило много раз в последние месяцы, когда он был на грани утраты контроля, но к настоящему времени у него была хорошая практика верховодить собой. Он научился перенаправлять мысли, сосредотачиваясь на чем-то другом. Часто помогало воображение погружения в холодную реку. Он сделал это и на этот раз.
Спустя время он только чувствовал небольшое эмоциональное смятение. Физическое доказательство его желания осталось дольше. Ему все еще было некомфортно, но это было не так больно, как раньше. Когда он был уверен, что сможет снова контролировать себя, он задышал глубже с облегчением. Теперь, когда его разум прояснился, он мог немного расслабиться.
Почувствовав, что ее сцепление с ним ослабевает, и ее тело постепенно смягчается, он снял руку. Подвинув ее, он опустился рядом, ожидая, когда она сойдет с высоты. И, похоже, она уже вернулась к нему, но временно была неспособна совершать какие-либо большие движения. Он увидел, как она изо всех сил пытается открыть глаза; ей потребовалась вечность, чтобы слегка поднять одно веко. Но достигнув этого, она моргнула один раз и полностью открыла глаза, ища его взгляд. На губах появилась блаженная улыбка.
?Я умерла и нахожусь на небесах?, - вздохнула она.
Он не мог не улыбнуться самодовольно. ?Со всей моей дерзостью осмелюсь сказать, что ты там не была, - поправил он ее. - Это был только небесный порог?.
В затуманенном состоянии, в котором она находилась, ей все еще удалось направить на него взгляд, очень напоминающий неверие. ?Ты говоришь мне... - медленно заявила она, - ...что есть больше, чем это??.
?Я собираюсь лично доказать тебе это?, - заверил он гладко.
Взгляд неверия исчез с ее лица, когда она беспомощно рассмеялась. ?Боже, как я смогу выжить??
Он только улыбнулся с мужской гордостью, и когда она сделала неуклюжее движение, чтобы прижаться к нему ближе, он обнял ее и позволил лечь на руку. Она снова выглядела как мягкий котенок, хотя теперь полностью удовлетворенный принятой лаской. Довольный он смотрел, как ее лицо освещено постоянной, блаженной улыбкой. Нежно он провел пальцем по краю ее губ. Она улыбнулась еще шире, словно понимая, на что он молча намекает.
?Знаешь что?? - тихо спросила она. - Я не думаю, что смогу завтра скрыть эту радостную улыбку...?
?И что?? - спросил он.
?Что значит ?И что?? Каждый на работе сможет угадать все, просто глядя на меня!?
?И что?? - повторил он, даже не пытаясь скрыть самодовольство, которое почти капало из голоса.
Он почувствовал, как она слегка толкнула его в ребра.
Некоторое время они молчали. Но потом к его удивлению она стала более серьезной.
?Альберт... ? начала она, - это немного не справедливо, понимаешь??
?Почему??
?Знаешь... я чувствую себя так небесно... - Но ты не...?
?Тсс... - перебил он ее, не желая останавливаться на этом конкретном вопросе. - Все нормально?.
?Но??
На этот раз, прежде чем она успела сказать больше, его палец был у нее на губах, эффективно не давая говорить. ?Для этого у нас есть остальная часть жизни, - тихо сказал он, не оставляя места для обсуждения. - Теперь будь хорошей девочкой и закрывай глаза, хорошо??
Она вопросительно посмотрела на него, но через секунду снова улыбнулась, повинуясь. Когда она закрыла глаза, он снял пальцы с ее губ и осторожно коснулся кожи, следуя по линии носа до самого верха. Там, применяя такое же давление, он начал слегка поглаживать гребень между ее бровей. Он продолжал, пока не почувствовал, что она расслабилась. Оттуда, используя только кончики пальцев, он коснулся век. Тихий вздох соскользнул с ее губ.
?Какую магию ты использовал на мне в этот раз, Волшебник? - спросила она вяло. - Я чувствую себя такой сонной...?
?Хорошо?, - подвел он итог.
?Но я пока не хочу спать... - попыталась возразить она. - Я хочу??
?Тсс...? Он снова запечатал ей рот на этот раз мягким поцелуем. Серьезно, заставлять ее замолчать, стало привычным этим вечером! ?Хватит на сегодня блужданий, ложись спать!?
?Да, сэр?, - покорно пробормотала она с не очень покорной улыбкой, расширившей губы.
Он возобновил маленький трюк и не останавливался, пока ее тело полностью не смягчилось. Она была спокойна. Он был уверен, что она, наконец, заснула, и его удивило, когда она подняла два пальца в сонной пародии на ученика, просящего разрешения сказать. ?Сэр?? - лениво выдохнула она.
?Хм??
?Я люблю тебя, сэр...?
Ее голос затих, и он даже хотел снова заставить ее замолчать, но ему не пришлось. На этот раз она заснула по-настоящему.
?Я тоже тебя люблю, моя пылкая, маленькая мошенница?, - сказал он тихо, зная, что она, вероятно, больше не могла его слышать.
Медленно и осторожно освободившись из объятий, он слез с кровати и встал. Его практика держать себя в узде - это одно, но, боже мой, на этот раз ему действительно нужен холодный душ!
Примечания:
* 37 * Больница Святой Камиллы вымышленная, но я поместила ее в реальном месте (адрес оставался прежним с 1900 года), на южной стороне парка Дуглас. Там есть настоящая больница Святого Антония, построенная в 1879 году.

Nynaeve
Сообщения: 62
Зарегистрирован: 02 май 2017, 08:35

Фанфик "Crossroads II" (GosieKin,перевод:alauda, Nynaeve)

Сообщение Nynaeve » 20 окт 2018, 21:15

Глава 23: Лед и пламя 2. Мысли не хотят спать.

9 мая 1923 года, Чикаго.
2 часа ночи?

Это был его дом, и он мог делать в нем все, что хотел, но единственное, что он желал сделать прямо сейчас - это вернуться в свою комнату. Каждый его шаг издавал очень мало шума. Не то чтобы это было преднамеренно; просто это было что-то в его природе, что всегда заставляло двигаться тихо, как кошка. Затем, спустившись по лестнице, он пошел по темному коридору второго этажа, его шаги стали длинными и решительными, но и мягкими в то же время. Даже если в этот поздний час была еще одна душа, страдающая бессонницей, у нее было очень мало шансов услышать что-либо. Шансы были настолько незначительны, что он попал в свою комнату незамеченный никем.
Оказавшись внутри, не утруждая себя включением основного света, Альберт направился прямо в ванную комнату и только там щелкнул выключателем, и маленький подсвечник над зеркалом засветился. Свет был тусклым, смягченным желтым матовым стеклом. Ванная комната, как часть главной спальни, была самой большой в особняке и была переделана в более современном стиле, чем остальные туалетные комнаты особняка. Ему нравился стиль, предложенный декоратором, но сейчас его мысли были далеки от интерьера. Единственное чего он хотел - это холодной воды, много - много холодной воды. И он обратил внимание на гладкую плитку в душе цвета индиго с золотом только потому, что мог прижаться к холодной, устойчивой поверхности ладонями, когда хлещущий холодный поток ударил его по обнаженному телу. Он вздрогнул от первоначального контакта ледяной воды с теплой кожей, но сопротивлялся естественному стремлению уйти от холода, стойко оставшись там, где стоял. Ему это было очень нужно. Он действительно сильно нуждался в этом. Ему удалось успокоиться, когда он покинул спальню Кенди, но всего один момент, и он снова утратил это, раздеваясь. Когда он расстегивал рубашку, еще раз за ночь, его пальцы оказались рядом с лицом, и нос уловил след слабого запаха. Все еще задумавшись, не понимая, что делает, он поднял руки к носу, принюхавшись. Это был немного сладкий, молочно-сливочный запах с легким металлическим оттенком. Он не смог бы описать его точно, но было что-то странно знакомое в этом запахе, и, тем не менее, новое...
И именно в этот момент он очнулся от размышлений, вспомнив, что произошло за последний час, и понял, какова природа этого запаха. Это был запах женщины.
Это была Кенди.
Ему не удалось сдержать себя от повторного вдоха, снова наслаждаясь и позволяя воображению свободно течь. И теперь он платил цену за этот момент слабости, потому что возбуждение, ранее успешно подавленное, на мгновение вернулось, затопив все тело болью страстного желания. Истина заключалась в том, что он был взрослым человеком со всеми мужскими потребностями, работающими в полной мере - не было смысла отрицать это. На протяжении многих лет жизни без надежды он сумел подавить эту часть себя почти полностью, но, поскольку он, наконец, получил возможность быть с той, кто царил в его ночных мечтах и почти в каждой бодрствующей мысли, было так, будто его либидо быстро отказалось оставаться проигнорированным. И в этом не было ничего противоестественного. И с ним тоже не было бы проблем, если бы он был мужчиной, который мог бы просто взять все, что хотел, без каких-либо угрызений совести. Но нет, он должен был быть таким чертовски честным!
Почему я не могу быть просто плохим парнем...? Подумал он про себя, стиснув зубы. Если бы я был таким, жизнь была бы намного легче для меня! Если бы я был таким, то просто бы вернулся наверх и использовал любые средства в моем распоряжении, чтобы соблазнить ее... И я бы добился успеха, я знаю, что так бы и было. Во всяком случае, она бы не сопротивлялась. Я знаю, что она хочет того же, что и я... Не было бы больше никаких ограничений и воздержаний, не было бы больше тревожных снов и больного, неудовлетворенного тела по утрам... Было бы просто счастье сделать ее, наконец, моей...
Несмотря на разочарование, в глубине души он знал, что это всего лишь нетерпеливый бред первобытной, мужской природы, требующий своих прав, в которых ему так долго было отказано. Он знал, что не пойдет по этой лестнице, не позволит желаниям овладеть им. Он ждал так много месяцев, он мог подождать еще два...
Иногда случалось, что он действительно расстраивался от своего упрямого рыцарского характера, который, несмотря на все годы блужданий по миру с восстанием против семейных связей, не мог быть удален. Он просто ничего не мог с этим поделать. Цель - всегда быть благородным, пробивающаяся сквозь вены в семье в течение многих поколений, вылилась в его существо тоже, и теперь была хорошо и по-настоящему смешана с его собственной кровью, от которой невозможно избавиться. Жаль, что кроме этого семейного наследия, он был также одарен матерью-природой столь же упрямой, бунтующей личностью и, по-видимому, довольно большим сексуальным аппетитом...
Черт, два оставшихся месяца, отделяющих его от брака, просто не могли пройти для него достаточно быстро!
Он понятия не имел, как долго стоял под холодным душем, задумавшись и не обращая внимания на окружение, но, должно быть уже прошло какое-то время, потому что не только его кожа сжалась от холода - как он подумал на мгновение, он мог чувствовать, что все мышцы дрожат. Все его тело трясло, но, по крайней мере, он достиг того, чего хотел: хотя и замерзнув, тело восстановило какое-то подобие состояния покоя.
Отпустив стену, Альберт потянулся к водопроводному крану. Не желая шокировать тело слишком резким изменением температуры, он медленно повернул кран и через мгновение почувствовал, что замерзший поток начинает немного нагреваться. Постепенно он добавлял все больше горячей воды, позволяя телу приспособиться, и, наконец, когда вода достигла уровня приятного жара, он протянул руку к полке и достал мыло из фарфорового держателя.
Быстрыми, резкими движениями он намыливал себя, методично массируя шею и плечи. С той же энергией он сделал то же самое с остальной частью тела. Сверху вниз. Будучи мужчиной, он думал, что роскошь купания в ванне скорее для женщин, но не мог отрицать, что горячий душ благотворно влиял на него. На самом деле он сделал чудо для напряженных мышц. Он почувствовал, что наконец расслабился, даже его мысли заблудились, окутанные мелким туманом горячего пара, ошеломленные литрами горячей воды, бушующей по телу. Он вздохнул, не только найдя душ средством успокоиться, но и от того, что действительно испытывал истинное наслаждение от самого омовения.
Решив закончить мыть тело, он вышел из потока воды и потянулся за синим стеклянным флаконом, содержащим шампунь. Налив немного на ладонь, он положил бутылку на полку и начал втирать шампунь в кожу головы. Это не заняло много времени; его волосы были сейчас довольно короткими, обрезанными до соответствующей длины. Он скучал по длинным волосам, но нынешние тенденции моды диктовали иначе, и хотя он и не заботился о ней, в этом конкретном случае он должен был следовать стилю. В конце концов, он был главой семейного бизнеса, и у него было достаточно здравого смысла, чтобы знать, что он должен выглядеть респектабельно, если хочет успешно справляться с ветеранами финансового мира. И, к сожалению, человек с длинными волосами не приобретал большого уважения, нет...
Когда он снова вернулся под горячую воду, поток смешался с шампунем, и волны пены потекли на плечи и спину. Они путешествовали дальше по мокрому блестящему тонированному телу, слегка поглаживая кожу по пути. Он стоял, закрыв глаза, позволяя воде ополаскивать волосы и лицо, а затем и остальную часть тела. Холодная вода вначале освежила его, но горячая постепенно смягчила ощущения, и он мог чувствовать, как усталость и сонливость начали медленно захватывать тело. Ему нравилось так себя чувствовать каждый раз, когда он принимал душ, и сейчас ему это очень нравилось. Был шанс, что сегодня у него будет действительно спокойный сон...
Почувствовав, что на нем не осталось следов пены, Альберт выключил краны и вышел из душа. Не глядя, инстинктивно зная по рутине сотен приемов душа, сделанных в этой ванной, он потянулся за полотенцем, висящим на стойке, и быстро вытер волосы. Сделав это, он схватил еще одно и, прибывая в своих мыслях, высушил остальное тело. Еще одна вещь, которую нужно было сделать, это собрать одежду с пола и бросить в корзину для белья, и он может ложиться спать. Несколько деревянных досок скрипнули под ногами, когда он шел голым по спальне, а также кровать, когда он бросился на матрас. Он даже не потрудился залезть в пижаму, он только повернулся на спину и натянул одеяло поверх обнаженного тела. Он просто хотел оставаться таким; расслабленным, довольным свежевымытым телом, удобно расположившись на кровати. Мгновение он понежился в тишине, прежде чем мягко упал на землю дремоты...
Ему нравились эти моменты. Все его дни обычно были наполнены таким количеством звуков, таким количеством шумов! Так много людей, желающих внимания, мнения, совета, решения... А у него была душа одиночки. Его потребность в уединении не рождалась от неприязни к взаимодействию с другими людьми, нет, совсем нет; он рассматривал взаимодействие с другими как важную часть своей жизни. Эта потребность в нем была написана в характере, который всегда заставлял держать все в себе и искать возможность иногда быть сам по себе, только со своими мыслями. Ему нужны были эти моменты одиночества, как воздух, чтобы дышать. Вот почему ему нравилось время перед сном, когда он был свободен от повседневных обязанностей, когда особняк становился спокойным и тихим. Ему нравилась тишина ночи. Тогда ему в голову приходило много мыслей! Было так много всего, о чем он мог бы подумать или о том, что ему нравилось. Он мог просто лечь на кровать, не задумываясь ни о чем в частности и слушать голоса в ночном саду, как сейчас... Прямо сейчас, если бы он был полностью честен с самим собой, чтобы закончить картину совершенного удовлетворения, ему нужно было почувствовать кого-то рядом с собой, разделяющего эту особую тишину ночи, не говоря ни слова... И, честно говоря, он просто хотел, чтобы какая-то маленькая женщина была в его постели, чтобы ее мягкое тело наполняло его руки, чтобы ощущать тепло кожи, прижавшейся к нему, движение груди, когда она дышала... Какой бы она ни была болтливой, он знал, что она научилась по-настоящему ценить тишину...
Как он хотел, чтобы она была здесь с ним! Или быть с ней в ее комнате, держа рядом с собой, и наблюдать, как она спит, видеть ее лицо, как последнее, прежде чем самому заснуть... Вид их двоих, свернувшихся в объятиях, был настолько реалистичным и ощутимым, что он мог почти почувствовать ее тело против своего, увидеть ее милое, маленькое лицо с призраком блаженной улыбки, когда она спала. Потому что она спала прямо сейчас, он был в этом уверен. Он на мгновение задумался, как она себя чувствовала, скользнув из маленького облака удовольствия почти прямо в глубокий сон. Должно быть, это было приятно, нет, больше, чем просто приятно; прямо от рук Эроса в руки Морфея... он бы не прочь заснуть таким образом... Однажды... так и будет..., сказал он себе сонно, и не раз...
Но, мой бог, какая она пылкая... вдруг подумал он, даже не поняв, что губы расширились в улыбке. Он был действительно удивлен. Она была настолько восприимчива к его действиям, так естественно открывалась для всех ласк... Ну, все месяцы, проведенные вместе, вероятно, были с этим связаны, они определенно помогли ей чувствовать себя с ним комфортно, но знание этого не мешало ему задумываться об этом. Он считал, что довести женщину до конца таким образом занимает больше времени... и он не спешил, ожидая, что она медленно будет подниматься по спирали удовольствия. Он старался быть нежным, несмотря на желание, горящее внутри, не желая случайно причинить ей боль внутри неопытной рукой, в то время как она, казалось, почти мгновенно загорелась... Это поразило его. Но, может быть... осмелился он сделать вывод, возможно, это ожидание подтолкнуло ее наверх так быстро?
В любом случае, кто он такой, чтобы определить это? Сексуальный опыт, который он имел до отношений с ней, на самом деле нельзя было назвать впечатляющим. Первый раз, когда он познакомился с миром физической любви, был так давно, в течение университетских лет, вызванный бушующими подростковыми гормонами и любопытством, подпитываемым постоянными поощрениями Коннора. Он не мог сказать, что после той ночи стал экспертом; это только дало ему общее представление о том, как все должно идти. И в следующий раз, этот короткий эпизод в Конго более года назад... он даже не считал его правильным. Все началось, когда он еще спал, и не совсем с его разрешения, и закончилось, как только он проснулся... Нет, это не в счет.
В любом случае, имело ли это значение? Он отмахнулся от неожиданных воспоминаний. Пока он знал, что Кенди открыта и восприимчива к его прикосновениям, до тех пор, пока он знал, что способен залить огнем ее тело, этого было достаточно для него. Он не думал, что она будет сравнивать его с другими... других не было до него. Нет, не так. Он собирался остаться для нее единственный мужчиной. Он собирался узнать все о ее теле, открыть один за другим каждый способ, заставляющий ее дрожать и стонать от удовольствия... У него были мечты о том, чтобы она исследовала его тело, каждый дюйм, пока его самообладание не испарилось бы, как капля воды в пустынном солнце... Тогда он без каких-либо ограничений, осуществил бы свои фантазии... То, что он хотел бы...
Черт, проклял он себя в уме, внезапно почувствовав, как его тело снова проснулось к жизни, отреагировав на обоз непокорных мыслей. Только теперь он понял, как его разум, вместо того чтобы погружаться все глубже и глубже в сон, постепенно втягивается все глубже и глубже в вихрь желаний.
Так много для того, чтобы ?не думать о чем-либо в подробностях?!
Альберт, ты просто один - любовь овладела котом! Зароптал он на себя, скрежеща зубами в расстройстве. Успокойся прямо сейчас или тебе нужен будет опять холодный душ!
Ему потребовалось много времени, просто чтобы отвлечься от очень приятных, но в то же время очень мучительных мыслей, думая о самых скучных деловых встречах, посещаемых им когда-либо. И он еще почти полчаса ворочался в кровати, прежде чем сон наконец подкрался к нему. И когда он падал, его последней сознательной мыслью было: ?Серьезно, два оставшихся месяца, отделяющих его от их брака, просто не могут пройти для него быстро!?

Nynaeve
Сообщения: 62
Зарегистрирован: 02 май 2017, 08:35

Фанфик "Crossroads II" (GosieKin,перевод:alauda, Nynaeve)

Сообщение Nynaeve » 21 окт 2018, 14:18

Глава 24: Лед и пламя 3. Правильные шпоры. (Часть 1)

7 утра...

Слабый, но постоянный звон вдалеке был единственным звуком или зрелищем в приятно темном, бесконечном пространстве. Здесь было тепло и размыто, и она не хотела выходить из него. Звон становился все ближе и ближе, громче и громче и усилился до такой степени, что она больше не могла его игнорировать. Несмотря на то, что она хотела остаться здесь в этом прекрасном состоянии небытия, мозг решил иначе. Быстро он начал просыпаться, поднимаясь к поверхности сознания. Вскоре все еще ошеломленные чувства знали, что она лежит в своей кровати, удобно укутанная в мягкое, теплое одеяло. Источником постоянного звона, если честно, был будильник. Не открывая глаз, она вытащила руку из-под одеяла и слепо потянулась, чтобы заставить часы замолчать. Из-за того что делала это бесконечное количество раз, она точно знала, где он расположен, и, инстинктивно найдя пальцами кнопку, она нажала, заставив звонок умолкнуть.
В секунду звон прекратился, и она вздохнула с облегчением. Она сознательно приобрела эти часы, поскольку они были одними из немногих, способных поднять ее даже из самых беспробудных глубин сна. Но, справедливости ради, их громкость начала уже травмировать уши!
Со вздохом, превратившимся в зевоту, она засунула руку в уютное одеяло, снова обняв теплую грудь мужчины, к которой она прижималась, прежде чем будильник разбудил ее. Но теперь, проснувшись, она с разочарованием поняла, что любимая грудь на самом деле оказалась только одной из пушистых подушек. Она поняла. Она, должно быть, обняла ее во сне, желая физического контакта после того, как Альберт ушел...
Интересно, хорошо ли он спал... Потому что для меня так и было! Подумала она про себя с ухмылкой.
Эта улыбка была не какой-то старой усмешкой, о нет, это была самая большая ухмылка века. Если бы был конкурс на ?самую большую улыбку в мире?, она бы получила первый приз.
Все еще закутанная в одеяло, она протянула руки над головой и потянулась, пока не почувствовала, что все суставы в теле затрещали с неоспоримым удовольствием. Это было частью рутины в восстановлении тела к жизни, и обычно занимало некоторое время. Но не сегодня. Сегодня она была бодра. И когда она потянулась, ночные образы затанцевали в ее голове, и она почувствовала, как краснеет. Она могла вспомнить каждую деталь, даже половины было более чем достаточно, чтобы бросить ее в краску. Память о его руках на ее теле принесла волну захлестнувшего ее жара. Это было лишь слабое воспоминание о том, что она испытала вчера вечером. Но все же, ни разу за миллион лет она не могла предположить, насколько восхитительными могут быть его руки. Она уже знала прикосновение его рук и губ, но то, что произошло между ними прошлой ночью, превзошло все ее ожидания. Это было так неожиданно дико и все же, все еще так нежно и красиво... как и все остальное, что он делал... И теперь она, наконец, знала. Она, наконец, знала, каково это, когда ее голая кожа сжимается при малейшем контакте с его пальцами, каково это, когда телу позволено петь песню при прикосновении изучающих рук...
Все еще с улыбкой на губах Кенди подняла одну из рук в размышляющем жесте. Ладонь медленно скользнула под свободную верхнюю часть ночной рубашки и робко оперлась на грудь. Кожа была еще теплой от часов отдыха на уютной кровати, и она была такой же мягкой, как и всегда; пальцы не обнаружили ничего необычного. Тем не менее, именно на коже была память о ласках мужчины, это была кожа, знающая радость, исходящую только от пальцев мужчины, скользящих по ее поверхности. Теперь она могла сравнить это чувство, прикосновение собственной ласки с той, что исходила от мужчины... Не было никаких сомнений. Тело никогда не реагировало таким образом на прикосновение своих рук, как это было до последней ночи...
Держа ночную сорочку одной рукой, Кенди отбросила одеяло и встала с кровати. Она не могла объяснить, почему, но полученный только что опыт, наполнил ее счастьем. Конечно, это было смешно, она знала это, но просто не могла сдержать внутренней радости, зная, что она наконец поняла, на что похоже физиологическое удовлетворение...
Не в силах остановить себя и хорошо зная, что никто не видит ее прямо сейчас, она протанцевала несколько шагов над толстым ковром. Когда она начала осторожно кружиться, ее волосы рассыпались по плечам и опустились вниз, прикрыв частично обнаженную грудь. Она даже не почувствовала холодного утреннего воздуха. Еще два месяца... Пел хор в ее сердце. Еще только два месяца, и я наконец буду по праву его... Больше не надо будет сдерживаться, больше не будет необходимости поддерживать этот постоянный самоконтроль, больше не будет этих дурацких угрызений совести каждый раз, когда мы рискуем отойти даже на дюйм слишком далеко... не будет ?слишком далеко?! Больше не нужно будет засыпать в одиночестве. Больше нет... Еще два месяца... Еще два месяца?
Все еще танцуя и спокойно напевая счастливую мелодию, она выбрала одежду в гардеробе. Протанцевав в ванную, она быстро приняла душ, а затем оделась еще быстрее.
Наконец надев одежду, она вернулась в спальню. Еще одна вещь, которую нужно сделать, прежде чем она сможет спуститься вниз, это расчесать и тщательно убрать волосы.
Когда она впервые его заметила, он был поверх туалетного столика. Синий лист бумаги, страница, тщательно вырванная из блокнота, всегда размещавшегося на ее старом столе, и тщательно заправленная под расческу. Хорошо известный, понятный почерк, плавно нарисовал несколько коротких предложений, украшавших страницу...
Она подняла письмо.
?Доброе утро, моя пламенная дикая леди...
Надеюсь, ты хорошо спала...? Зная, как ты устала, я думаю, так и было... или, возможно, что-то еще принесло тебе сладкие сны...? Если последнее верно, я обещаю дать тебе более сладкие сны через два месяца.
A.
P.S. В ответ, пожалуйста, можешь ли ты пообещать мне, что в следующий раз, когда используешь эти соблазнительные духи, будет только ПОСЛЕ того, как мы поженимся?
P.P.S. Когда ты засыпала, у тебя была прекрасная, блаженная улыбка на губах... Мне любопытно, действительно ли ты будешь ходить с ней весь сегодняшний день, как сама сказала... Ну, думаю узнаю, когда увижу тебя за завтраком...

Закончив читать короткое письмо, Кенди слегка покраснела. Блаженная улыбка, которая у нее была секунду назад, медленно превратилась в усмешку, и теперь в ее глазах заблестела озорная искра. Теперь это пахнет вызовом, мой принц... подумала она умышленно, тихо хихикая про себя. О, какое развлечение у нее будет. Дикая леди, говоришь? Ну, может я и дикая, но леди, тем не менее, когда это необходимо! Я покажу тебе, что могу себя контролировать...
Быстрее, чем обычно, она причесалась и уложила волосы, а потом встала и схватила сумочку. Готовая направиться к двери, она повернулась и забрала почти забытое письмо. Через несколько секунд оно было аккуратно сложено и безопасно заправлено в сумку. Поскольку это была ее последняя ночь в особняке, то она не вернется сюда сегодня после работы, что означает, что комнату позже уберут. Не будет никакой пользы, если кто-нибудь из работающих горничных найдет письмо и прочитает его довольно значимое содержание. А она до сих пор помнила, как обычно сплетничали слуги.
Не оставив ничего, о чем бы следовало позаботиться, она покинула комнату и поспешила вниз. Только достигнув главного зала, она замедлила ход и отрегулировала дыхание, чтобы восстановить самообладание. Было уже почти восемь часов, и, несомненно, все уже ждали завтрак за столом, но, даже находясь на грани опоздания, она не могла просто ворваться бездыханной.
Она задержалась еще на одну минуту, чтобы попросить дворецкого подготовить для нее машину, а затем, держа достаточно бодрый шаг, подошла к открытым двойным дверям столовой и вошла.
?Доброе утро всем! - поприветствовала она всех спокойным, легким тоном. Быстрый взгляд по комнате позволил ей заметить, что единственным человеком, пропавшим без вести в этой компании, была снова тетушка Элрой. ?Надеюсь, я не опоздала??
Несколько улыбающихся лиц поприветствовали ее, когда она приблизилась к столу. Она села на то же место, которое занимала вчера во время обеда в день рождения и на вчерашней трапезе. Единственное различие заключалось в том, что теперь, когда вокруг стола было гораздо меньше народа, стулья были более разбросаны друг от друга, причем имея довольно значительное расстояние между ними.
?Нет, ты вовремя, - ответил Альберт. - Хорошо ли спалось??
Такой обычный, невинный вопрос... и только она была способна услышать крошечную паузу перед самым последним словом. Только она могла понять полный смысл этого.
?Как новорожденный ребенок, спасибо?.
И снова его обычная, казалось бы, такая невинная, теплая улыбка и едва заметный подъем бровей имел смысл, понятный только ей. Забавно, что можно сказать между строками, не произнося ни слова... подумала она, забавлялась. Он проверял ее, и она это знала. И он знал, что она знает.
Чтобы его вопрос выглядел еще более естественным, она стала спрашивать окружающих об их отдыхе и на данный момент была занята прослушиванием ответов. Но только мгновение. Прошло меньше минуты с тех пор, как она вошла в комнату, когда часы пробили восемь, и две горничные вошли в столовую. Они начали подавать завтрак, и из их быстрых, ловких движений можно было сказать, что они много практиковались перемещаться вокруг стола.
Завтрак продолжался как любой другой обычный завтрак в любое другое утро. Ну, это если считать ?обычным? слушать шутки и анекдоты во время приема пищи. Нахождение в такой маленькой группе всегда означало, что разговоры были всегда менее формальными, чем если бы количество собравшихся было больше. А быть с близкими людьми, ну это еще лучше. Отсутствие столь строгого семейного дракона означало, что все были более расслаблены и безудержны в своей болтовне. Но иметь Арчи в компании - это стоило своего веса в золоте. Он сравнялся, если не превзошел по качеству в умении развлекать с комедийными клубами. Последней целью Арчи было попытаться выиграть у Альберта на этот раз в битву слов. Это была битва умов. Это была битва до смерти. И теперь он делал все, что мог, чтобы проявить себя, быть лучшим в ответных умных репликах. И были моменты, когда казалось, что он набирает обороты, или, по крайней мере, он думал, что выигрывает, только чтобы обнаружить, что старший из представителей Эндри ответил не шуткой, но таким ответом, который оставлял Арчи, буквально, без слов. Хотя, если серьезно, думала Кенди, безуспешно пытаясь, как и другие, сдержать смех. Оба были взрослыми людьми, но возникали моменты, когда они были похожи на двух маленьких мальчиков, младший упорно пытался идти в ногу с умом старшего. И это не помогало облегчить смех. Арчи повторил попытку, на этот раз, обратившись за помощью к еще одному, так называемому, взрослому, а именно к Тому, а также к мисс Пони. И присоединившись к подшучиванию, мисс Пони доказала, что у нее также есть запас остроумных ответов. Вскоре каким-то образом она встала на сторону Альберта, а с таким альянсом Арчи и Том были в проигрышной позиции еще до того как начали, и так они и не преуспели, пока завтрак не закончился, к увеселению Кенди, Анни и сестры Марии.
Было так приятно видеть, что все расслаблены и наслаждаются компанией друг друга!
Были моменты, когда шутки и смех стихали. На самом деле все вокруг нее переставало быть, и это были моменты, когда она явно ощущала, что Альберт буравит ее взглядом. В каждый из этих моментов она слегка поворачивала голову к нему, храбро встречая изучающий взгляд. В каждый из этих моментов она невинно улыбалась, так же как и всем остальным, и только взгляд задерживался на секунду дольше, чем обычно, иначе это считалось бы другими бессмысленным, и указывало на ее реакцию на его вызов.
Остроумное подшучивание между Альбертом и Арчи было очевидным, официальным предложением, а то, что было между ней и Альбертом, было тайным, тем, что скрыто под поверхностью.
И на этот раз она была той, кто взял верх. Она ни разу не покраснела от его быстрых, но значимых взглядов, и она не позволила невинной улыбке упасть с лица. Она не позволила улыбке превратиться в блаженную, широкую сияющую улыбку, которую он ожидал от нее. На протяжении всего завтрака она контролировала себя.
Когда куранты часов пробили девять, она закончила пить кофе и положила чашку на стол. ?Надеюсь, у вас будет действительно хороший день, - сказала она, поворачиваясь к мисс Пони и сестре Марии. - Альберт и Арчи наверняка позаботятся о вас. Мне жаль, что у меня не было больше выходных, чтобы провести с вами время... Но работа - это работа, пациенты не будут ждать...?
Ей не нужно было объяснять дольше; бывшие учителя понимали. В конце концов они были теми, кто впервые научил ее быть ответственной. И даже не смотря на то, что ее понимание ответственности было немного странным, когда она была ребенком, теперь это была совсем другая история. Теперь, несмотря на естественную тенденцию к рассеянности, она была непреклонной, когда дело доходило до ее обязанностей в больнице. Она не могла просто так уйти, когда бы ей захотелось из личных предпочтений. Но как с Альбертом, так и с Арчи, она могла быть уверена, что оставшиеся часы в Чикаго для гостей будут более чем приятными. Даже по отдельности они были совершенными хозяевами, но вместе взятые были способны сделать любой праздник интересным. Она уже сожалела о том, что ее там не будет, чтобы стать свидетелем их продолжающейся битвы.
?Кенди... - внезапно спросил Том, когда она встала, - ты не против, если я сегодня опять поеду с тобой? Я хотел бы снова отправиться в центр города, хочу купить еще одну вещь для отца?.
?Нет, совсем не против, - ответила она. - Но если тебе нужно вернуться в свою комнату и забрать что-нибудь, то лучше поторопиться, я уже ухожу?.
?Нет, у меня есть все, что нужно?.
?Хорошо, пойдем!?
Поскольку уже было оговорено, что гости из Лейквуда приедут позже увидеть ее в больнице, чтобы попрощаться, прежде чем отправиться на вокзал, она просто пожелала отличного всем дня и пошла к выходу, а Том позади нее. Они уже были за дверью, когда один из них не смог идти дальше. Кенди улыбнулась про себя. На самом деле она ожидала, что ее ждет.
?Том, не мог бы ты подождать в машине, пожалуйста? - спросил Альберт, поворачиваясь к нему. - Я просто хочу поговорить с Кенди?.
Том усмехнулся, подвигав бровями вверх-вниз, и без каких-либо дальнейших комментариев оставил их в покое, направившись к ожидающей машине.
?Ну? - спросил Альберт, как только Том вышел за пределы слышимости. - Есть что-нибудь, что ты хотела бы сказать??
?Эмм...? - намеренно она колебалась, как будто совершенно не обращала внимания на то, что он предлагал. ?Хорошего дня, дорогой?? - предложила она ответ вопросительным тоном.
Но он имел в виду совсем не то. ?Хорошая попытка, - ухмыльнулся он. - Попробуй что-нибудь вроде: ?О, ты не поверишь, что я нашла сегодня утром на моем туалетном столике??
?На моем туалетном столике сегодня утром? - наивно и небрежно повторила она его слова. - Что я могла там найти? Ну, да, было несколько вещей... мои косметические принадлежности, моя расческа и ?D'jone? - мои любимые духи...?
?Письмо, Кенди, письмо?, - прервал ее Альберт.
?Письмо? Какое письмо?? - остановилась она на секунду.
Альберт сузил глаза, когда она продолжала равнодушно разговор: ?О да, теперь, когда ты упомянул об этом, я смутно вспоминаю, что действительно нашла его. Но, судя по содержанию, осмелюсь сказать, что оно было от одного из моих многих, многих поклонников?. Она смотрела на него самым невинным способом, каким могла. ?Что-то в нем было о каком-то обещании, я не совсем уверена. У меня не хватило времени, чтобы прочитать все десять страниц?.
Альберт слегка поднял брови, но его лицо осталось серьезным. ?До такой степени много страниц про обещание? ? спросил он. - А что еще написал тебе этот бедный парень??
?О, там было что-то вдоль строк похожее на улыбку после грозы, ты знаешь, типичные вещи при ухаживании...? Кенди махнула рукой. О, черт возьми, невероятно, как весело ей было! ?Но как ты мог что-нибудь узнать о письме, которое осталось для меня? Был ли ты в моей комнате прошлой ночью??
Альберт посмотрел на свою маленькую белокурую лису, которая, по-видимому, слишком веселилась за его счет и что-то пробормотал.
Прошлая ночь закончилась и только после нескольких часов относительно хорошего сна, он был теперь более спокоен, но все еще чувствовал себя немного раздраженным из-за отсутствия по-настоящему хорошего ночного отдыха. Ему удалось успокоить себя во время завтрака, отвлекаясь на подшучивания с Арчи, но теперь слегка провокационный флирт Кенди почему-то вывел его немного из равновесия. Было нелепо и по-детски расстраиваться из-за нее, он знал это; в конце концов, он был тем, кто написал письмо. Он должен был знать ее достаточно, чтобы предсказать, что она будет противостоять вызову, любому вызову. Она не виновата в том, что он был в сварливом настроении. В сварливом и в тоже время веселом. Действительно смешное сочетание.
?Похоже, кто-то здесь слишком много наслаждается собой...? - спокойно заявил он.
?Кто? Я?? - ответила Кенди, все еще явно не обращая внимания и не зная о его внезапной раздражительности. Ее большие изумрудные глаза расширились еще больше, чем раньше. Они были большими и такими же бесхитростными, как у ребенка - обманчивый вид, которым она овладела до совершенства, и который он научился игнорировать. Маленькая лиса сознательно играла с ним, и он это знал. Но это была игра, которую, как он знал, он сам начал, когда оставил записку для нее. Теперь у него не было выбора, кроме как подыгрывать.
?Давай, скажи прямо; ты просто любишь мучить меня... - уговаривал он сказать правду с улыбкой. - Я наблюдал за тобой во время завтрака. Ты делала все, что могла, чтобы доказать мне, что можешь контролировать себя?.
И ему не пришлось долго ждать эффекта прямой подсказки. Глаза Кенди мгновенно засияли от радости, и победоносная усмешка широко и быстро распространялась на ее, до сих пор мягко улыбающихся, губах. ?И я сделала это, не так ли? Я выиграла, выиграла, не так ли?? - воскликнула она обычным голосом, даже не пытаясь скрыть азарт.
?Да?, - признался он.
?Хорошо, теперь просто быстро поцелуй победителя... - указала она на свои губы, - ...и я пойду!?
?О нет!? - покачал головой Альберт. Веселье потихоньку овладело его непрошеной раздражительностью, и что-то глубоко внутри побудило немного отомстить. И ее слова дали ему неожиданную идею. ?Все имеет свою цену, моя дорогая, я собирался поблагодарить тебя за последнюю ночь, но так как ты, неблагодарная, которая, как будто забыла о ночи, как только наступило утро... ну, тогда я просто решил, что у тебя не будет возможности снова соблазнить меня в ближайшем будущем. В следующий раз я поцелую тебя, только когда ты станешь моей женой?.
Изумрудные глаза Кенди снова расширились, но на этот раз она и не пыталась показать воплощенную невинность. ?Что?? - почти задохнулась она от неверия.
?Ты слышала меня. Если ты хочешь, чтобы я снова поцеловал тебя, а я знаю, что хочешь, ты должна будешь выйти за меня замуж. Другого выбора нет?.
?Но... но это эмоциональный шантаж! - весело выгнула губы Кенди в знак протеста. ? Ты шантажируешь меня замужеством! Я все расскажу священнику!?
Он неслышно вздохнул. Она действительно думала, что он шутит. ?Хорошо, удачи в попытках объяснить свое затруднительное положение, - сказал он. - Я уверен, он поймет?.
?Конечно, конечно... - Кенди снова махнула рукой, уклончиво. - Очень смешно?.
Она все еще не верила, что он был серьезен! Однако у них не было больше времени для обсуждения. Он мог определенно оставить это на потом. ?Теперь, иди... - сказал он, хватая ее за плечи и поворачивая к лестнице, пока она смотрела на него, явно смущенная, - ...или ты опоздаешь на работу!?
Кенди еще раз посмотрела на него, но больше не сделала никаких комментариев. Он наблюдал за ней, когда она побежала вниз по лестнице к ожидающей машине. Когда она исчезла внутри машины, он обернулся и отступил в особняк.

Nynaeve
Сообщения: 62
Зарегистрирован: 02 май 2017, 08:35

Фанфик "Crossroads II" (GosieKin,перевод:alauda, Nynaeve)

Сообщение Nynaeve » 21 окт 2018, 14:22

Глава 24: Лед и пламя 3. Правильные шпоры. (Часть 2)

Внутри машины Кенди сидела на заднем сиденье, временно не обращая внимания на окружение и даже присутствие Тома, сидевшего рядом с ней с приподнятыми густыми бровями, а также еще и с невысказанным вопросом.
Не целоваться, пока не поженимся - хорошая шутка! Рассмеялась она про себя. Он едва может продержаться несколько дней, когда мы слишком заняты и не можем встретиться, а два месяца?
Но, несмотря на веселье, в глубине души у нее была такая крошечная, но неудобная мысль, что что-то не так на все сто процентов. Их быстрый разговор казался похожим на любое другое подшучивание, имевшее место у них до сих пор, но она не могла избавиться от чувства, что что-то в поведении Альберта было немножко не так этим утром.
?Итак, наши голубки ворковали и целовались?? - услышала она голос рядом с ней.
Вздрогнув, она наконец вернулась к реальности и вспомнила, что не одна в машине.
?Нет, он просто хотел мне что-то сказать?, - ответила она уклончиво. Все что было между ней и Альбертом, было между ней и Альбертом, и это ей нравилось. ?Ничего, ничего действительно важного?.
?Правильно, он попросил меня уйти, чтобы сказать тебе что-то неважное, - подразнил Том. - Он, должно быть, сказал что-то ужасно увлекательное о хорошей сегодняшней погоде, и поэтому ты краснеешь?.
?Нет, нет!? - инстинктивно запротестовала она, чувсивуя, насколько слабой была ее ложь, она определенно ощутила безошибочное тепло на щеках.
?Правильно... - рассмеялся Том, мягко подтолкнув ее локтем. - Давай, Кенди... тебе не нужно притворяться передо мной, я не слепой, ты знаешь! Ясно, как день, что вы не видите мира за пределами друг друга?.
Кенди вздохнула, подавая в отставку. ?Мы настолько очевидны?? - спросила она.
?Это плохо?? - возразил ей Том, ухмыляясь.
Кенди покачала головой и, наконец, тоже улыбнулась. Она не должна расстраиваться; не с Томом, и даже если бы она это сделала, это было бы ненадолго. ?Наверное, нет, - призналась она. - Но неважно, лучше расскажи мне о том, что ты хочешь купить для своего отца, - она быстро сменила тему. - Что это??
?Ах, ничего особенного, просто хотел вернуться в магазин редкостей * 38 * и снова взглянуть на некоторые предметы?, - легкомысленно ответил Том, и на этот раз это у него был намек на уклончивый тон, звучащий в голосе.
Кенди слушала, как он дальше стал молоть вздор и закончил бессмысленными предложениями.
?Честно говоря, я просто хотел провести с тобой немного больше времени, - наконец объяснил он. - Знаешь, мы уезжаем сегодня вечером, а иногда есть вещи, которые ты просто не можешь обсудить, пока другие вокруг... О, черт, не буду ходить вокруг да около. Время истекает! - нетерпеливо воскликнул он к удивлению Кенди. - Я хотел спросить у тебя об одной великолепной брюнетке?.
?О ком?? Кенди была слишком смущена быстрыми изменениями в поведении друга, чтобы даже притворяться, что следует за его мыслями.
?Высокая, стройная, длинные черные волосы, очки...?
?Очки..?? - повторила она, безучастно глядя на Тома и совершенно не понимая, о ком он говорит. Единственная девушка, носящая очки, о которой она автоматически подумала, была Патти, но ее подруга имела каштановые, а не черные волосы.
?Знаешь, та, которую мы видели вчера утром... - горячо возразил Том, явно желая, чтобы она собрала факты вместе. - В больнице, в коридоре... она позже зашла в лифт, чтобы...?
Кенди поняла, кого он имел в виду до того, как он даже закончил предложение, но понимание этого не облегчало говорить об этом.
?Ты имеешь в виду... - осторожно спросила она, желая убедиться, что по-прежнему в здравом уме и не ослышалась. - Ты имеешь в виду... Флеми??
?Да, я думаю, ты использовала это имя, обращаясь к ней?, - быстро кивнул головой Том. Прежде чем она успела ответить, он наклонил голову в сторону и продолжил мечтательно, как будто говорил сам с собой: ?С этими металлическими оправами и деликатным лицом она похожа на привлекательную библиотекаршу. Великолепная, говорю я, просто безумно красивая!?
Глаза открыты, рот движется, но мозг уже давно отсутствовал.
Кенди сидела, открыв ром, безмолвная...
Это то, что получаешь, когда так уверен, что знаешь своих друзей очень хорошо, подумала она. Она просто поняла, насколько мало знает об этом парне, с которым буквально выросла. В прошлые времена они встречались, когда она посещала дом Пони, и ей даже никогда не приходило в голову задавать ему какие-либо серьезные вопросы о личной жизни; они в основном говорили обо всем и ни о чем. И теперь она узнает, что образ друга в сознании, был, деликатно говоря, неполным. Она всегда думала о нем как о брате, о том, кто был предан своей ферме, кто был хорошим, стабильным, обоснованным, серьезным, когда это необходимо, но в основном, веселым, как резвый ребенок. Тогда как он был мужчиной, как тысячи других взрослых мужчин, и мужчиной, у которого, по-видимому, были довольно особенные пристрастия к женщинам. Как он это сказал? ?Привлекательная библиотекарша? Деликатное лицо? ?
Он мог бы также сказать, что вода сухая!
Не то чтобы у нее было что-то личное против Флеми. За исключением того что их пути пересекались на работе, Флеми на самом деле не существовало в ее жизни. Это просто... Просто слова ?Флеми? и ?деликатное? не очень хорошо умещались в одном предложении!
?Мы действительно говорим об одном и том же человеке? - спросила она, когда ее рот наконец восстановил способность говорить. ? Она? Деликатная? Она... жесткая, строгая девушка, вот кто она! И она не просто девушка, она мой начальник!?
?Жесткая, говоришь? - глаза Тома озарились. - Не только великолепная, похожая на библиотекаря, с деликатным лицом, но и строгая и властная начальница к тому же? Хм, все становится лучше и лучше!?
Кенди недоверчиво покачала головой, остановилась, затем покачала еще сильнее, прежде чем, наконец, посмотрела в окно машины, чтобы убедиться, что она, возможно, не спит или ее не перевезли в какую-то другую реальность. Нет, все было в порядке; машина все еще катилась по известному бульвару Мичиган. Мгновение они сидели молча, пока машина приближалась к месту назначения. Она почти вздохнула с облегчением, что Том, возможно, оставил тему. Как она ошибалась, и выяснила насколько. ?Кенди, познакомь меня с ней снова!? - услышала она твердую просьбу.
Ей просто пришлось повернуться и внимательно посмотреть ему в лицо. ?Самое худшее... - сказала она, когда подозрения подтвердились, - ...это то, что ты серьезно! Том, советую избавиться от всех этих очевидных неприятностей, хорошо? Мы называем ее ?Кубик льда?, поверь мне, это не без оснований. Я знала ее со школы медсестер. Она всегда была такой холодной и высокомерной, и это когда она имеет дело с женщинами. С мужчинами - пожалуйста, даже не спрашивай! Она съест тебя живьем!?
?Похоже, что я боюсь? - ответил Том с насмешливой уверенностью в голосе. - Я не собираюсь быть ?любым? мужчиной, с которым она имела дело?.
?Том, пожалуйста...?
?Нет, Кенди, послушай, - резко прервал ее Том, внезапно снова став серьезным. - Помнишь, что ты сказала мне вчера? Что однажды я встречу ту, которая коснется моего сердца, как никто другой? Мужчина... Я думал, что это только одна из этих нелепых фраз - пока не увидел ее. Когда она посмотрела мне в глаза, я почувствовал, как будто меня ударил в живот годовалый жеребенок, я имею в виду, не в плохом смысле, - он быстро попытался поправить неудачные слова. - Я имею в виду, что хотел сказать, что на несколько мгновений остался бездыханным. Этого никогда не случалось со мной раньше. Я встречал много девушек, но никогда никто из них не мог произвести такого впечатления на меня. Я не могу перестать думать о ней!?
Спрятав лицо в ладонях, Кенди глубоко вздохнула. Действительно, последнее, в чем она нуждалась, это проблемы на работе. Ее отношения с Флеми в лучшем случае были холодными, но цивильными - ну, по крайней мере, были цивильными до вчерашнего дня. И, похоже, могут стать намного хуже, если Том настоит на своем. То, что ей никогда не нравилось как профессиональному руководителю, было смешение личной жизни с работой, особенно когда дело касалось мужчин. Сказать, что она была очень строга, когда дело доходило до того, чтобы держать мужчин в страхе, было большим преуменьшением, она была способна заморозить их на месте. Том действительно понятия не имел, во что хотел ввязаться. А она? Она также почувствует последствия.
?Кенди... - продолжал Том настойчиво, - ты счастлива с Альбертом, верно? Я знаю, что так и есть. Смотря на вас, я вижу, как вы чувствуете себя как пара, как вы сочетаетесь... И я могу только представить, как здорово это чувствовать, иметь такого человека в жизни. Я всю ночь думал о ней. И ты знаешь, что? Даже мысль о ней согревала меня так, как я никогда даже и не мог представить. Когда я думаю о ней, у меня такое чувство, что мог бы испытать с ней нечто похожее на то, что ты разделяешь с Альбертом?.
?Как ты можешь это знать? - воскликнула Кенди, хлопнув руками по своим коленям в не особо женском жесте. - Ты ее даже не знаешь!?
?Странно, не так ли? - подтвердил Том с ухмылкой. - Не спрашивай меня, почему, я просто знаю... Вот... - он указал на свое сердце. - Я просто знаю это и поэтому не уеду из Чикаго, не попытавшись использовать эту возможность. Даже если она будет холодной, жесткой или неприветливой или даже если она ?съест меня живьем?. Я должен попробовать. Независимо от результатов, по крайней мере, я буду знать, что попробовал?.
Кенди мысленно поворчала на настойчивость друга. Она собиралась сказать ?нет?, но оказалось, что Том был более уверен в этом вопросе, чем изначально казалось. И, упомянув счастье, которое она действительно разделяла с Альбертом, он попал в правильное русло. Кто она такая, чтобы лишать других возможности сражаться за счастье? Ей дали возможность, второй шанс и, честно говоря, незаслуженно - как она могла тогда отворачиваться от кого-то, кто нуждался в том же самом?
Если попытка потерпит неудачу, если он оставит Чикаго побежденным, она будет страдать от гнева Флеми, но не может ему не помочь.
?Хорошо! - со вздохом согласилась она. - Я посмотрю, что могу сделать?.
Лицо Тома снова засветилось от радости, но она быстро решила остудить его, прежде чем он окажется на Луне.
?Я сделаю все, что смогу, - повторила она. - Но не могу гарантировать, что она это сделает?.
Проехав уже более пятнадцати минут, они оказались в районе, где находилась больница Святой Камиллы. Роджерс, как его и попросили, остановил машину на пересечении 21-ого и бульвара Маршалла.
?Нет смысла мистеру Роджерсу ждать меня, бог знает, как долго, - сказал Том, прежде чем они вышли. - Я могу вернуться в особняк сам как вчера?.
Кенди не протестовала. Путь отсюда обратно в особняк, возможно, был довольно длинным, но не сложным, и она знала, что Том не заблудится.
?Итак, какие есть идеи, что мы сейчас сделаем? - спросил Том Кенди, когда они прошли мимо ворот, войдя в больничный двор. - Может, что-нибудь в обеденный перерыв??
?Нет, у нас обед в разное время, кроме того она проводит его в столовой, а у тебя нет туда доступа, - ответила она. ? Единственная возможность встретиться с ней это до того, как она приступит к работе. Она начинает в десять, но всегда приходит на полчаса раньше. Ты можешь сверять свои часы по ней. И мы здесь как раз незадолго до нее, - добавила она, взглянув на наручные часы. - Только на минуту, но все же мы еще до нее?.
Когда она остановилась у главной двери, Том с любопытством посмотрел на нее. ?Ты думаешь... здесь??
?Да, здесь. Извини за отсутствие надлежащей атмосферы, но это единственное время. Когда она начнет работать, у тебя действительно не будет доступа к ней. И к тому времени, когда она закончит смену, ты уже уедешь?.
Том кивнул. ?И куда я должен смотреть? Откуда она придет? ? спросил он. - Я не хочу быть застигнутым врасплох?.
?Оттуда, - указала она на небольшое здание, стоявшее в глубине больницы. - Из нашего общежития?.
?Из общежития? - удивился Том. - Но разве общежитие не для тех, кто не живет в городе? Означает ли это, что она не из Чикаго??
?Нет, - ответила Кенди. - Она просто решила жить здесь?.
?Значит, она совсем одна? - исследовал Том дальше. ? Похоже, у нее нет семьи?.
?У нее есть семья... Но они не поддерживают отношения?, - неохотно добавила она, смутно чувствуя, что ступила на скользкий склон. Она знала правду о семье Флеми, но у нее не было прав раскрывать ее даже друзьям. Это просто был не ее секрет.
?Почему??
?Прости, Том, но я не могу тебе сказать, - покачала головой Кенди. - Я обещала, что это останется тайной?.
?Тайной? - интерес Тома поднялся еще выше. - Она доверила тебе свой секрет? Значит, вы когда-то были друзьями??
?Нет, это просто... - поколебалась Кенди на мгновение, - однажды, мы сказали слишком много?.
Она вдруг вспомнила то время. Казалось, все произошло вчера. Как будто снежным комом ударили ее в лицо.
Флеми, недавно назначенный волонтер, была готова вступить в армию... Сама Кенди, еще молодая и совершенно наивная, изо всех сил старалась убедить старшую коллегу не расстраивать ее большую семью и позволить ей, одинокой девушке, пойти на это место вместо нее... Флеми спросила причину такого чрезмерного любопытства и сразу после прокричала правду о своей семье... Флеми взяла с нее обещание, что она никогда никому не расскажет об этом или умрет от мучительной смерти...
?Понимаю, - медленно кивнул Том. - Но, по крайней мере, скажи мне, ты абсолютно уверена, что она ни с кем не встречается? В ее жизни нет мужчины? Я не делаю из себя идиота??
?Том, я не слежу за ее личной жизнью. Мы не только не друзья, мы даже не на дружественной почве на работе! - настойчиво сказала Кенди. - Но я почти уверена, что у нее никого нет. Другие медсестры знали бы что-то, если бы это было так. Кроме того... с ее отношением она замораживает всех. Никто не посмотрит на нее дважды?.
?Но не я... Кенди!? Том быстро обернулся и понизил голос. ?Ты была права насчет ее пунктуальности! Слушай, вон она!? - сказал он взволнованно.
?Успокойся, Том, она не может слышать тебя так далеко, просто расслабься и старайся действовать естественно, как будто мы заняты разговором друг с другом?, - посоветовала она. Том сделал так, как ему сказали, но из-за этого она увидела, что его улыбка была немного нелепой, как если бы была вынужденной, как будто он внезапно оказался не таким самоуверенным, как раньше, и она внезапно почувствовала искры сочувствия к нему. ?Эй, большой брат, дыши! - она мягко ударила его по руке. - Ты так отчаянно хотел встретиться с ней, что был готов на все, помнишь? Даже на то, чтобы быть съеденным заживо??
Попытка задобрить Тома шуткой увенчалась сдавленным смехом, но все же хихиканье получилось немного нервным, но, тем не менее, это был смех, что, вероятно, немного ослабило его внутреннее напряжение. К тому времени как вызвавшая потрясение, наконец, подошла к ним, он снова выглядел расслабленным. Если он и нервничал глубоко внутри, то не показывал этого, и Кенди улыбнулась ему с признательностью.
Брюнетка наверняка заметила их, но продолжила поход к дверям, даже не взглянув в их сторону. Странно, подумала Кенди, обычно она не стесняется просто прыгать на людей, высказывая свое мнение...
И она не собиралась пропускать коллегу. ?Флеми! ? позвала она спокойно. - Подожди, пожалуйста??
Замедлив ход, брюнетка остановилась и повернулась к ним. Оба в равной степени получили порцию леденящего душу взгляда. ?Похоже, вы не помните, что я сказала вам вчера об экскурсиях?? - холодно сказала она.
Кенди после нескольких лет такого взгляда просто позволила ему пролететь над ней. Столько всего для выражения своего мнения... подумала она с сарказмом. ?Нет, Флеми, я не забыла. В случае если ты не заметила, мы вне больницы?. Она указала на это так спокойно, как могла, не желая пускать какие-либо аргументы. Она знала, что должна быть быстрой и прямой, независимо от того, насколько это неромантично, потому что Флеми ненавидела больше всего ходить вокруг, да около. Было много вещей, которые Флеми ненавидела больше всего.
?Извини, что остановила тебя, я знаю, что ты торопишься. Понимаешь, мой брат Том здесь, потому что вчера ты так быстро нас покинула, что я не смогла вас представить. А он хотел познакомиться с тобой?.
?И это причина, по которой ты меня остановила? Ты права, тебе должно быть жаль, что потратила мое драгоценное время, - сказала Флеми с холодным безразличием и точно так же добавила. - Тебе лучше поторопиться. Сегодня ты работаешь со мной в отделении скорой помощи. Я не потерплю, если ты опоздаешь на секунду?.
С этими последними словами Флеми покинула их точно так же как накануне.
?Флеми!? - позвала Кенди, но старшая медсестра открыла дверь, даже не оглянувшись, и вошла внутрь. Ожидая увидеть глубокое разочарование на лице друга, она обернулась и посмотрела на него. ?Что я сказала? ?Кубик Льда?.
Но к ее удивлению Том улыбался.
Улыбка была очень широкой.
Растянувшейся от уха до уха.
?Я совсем не чувствую себя замороженным, - заявил он ярко. - Я думал, будет хуже. Не волнуйся. По крайней мере, я знаю, чего ожидать в следующий раз, когда она увидит меня.
?Том?? - подозрительно спросила она, желая, чтобы уши ошиблись. - Скажи мне, что она отпугнула тебя достаточно, и у тебя хватит ума отказаться от этого??
Если бы она поверила, что это так, слова друга быстро бы разочаровали ее. ?Я никогда не считал себя чрезмерно и излишне умным, - ответил он. - Я недостаточно способный, чтобы полностью понять, в какую хрень собираюсь вляпаться, и это гораздо лучше, поверьте мне?.
Он хотел обмануть ее, но в любом случае она на это не поддалась. Том, может быть, никогда бы не стал профессором университета, но он был достаточно умен, чтобы признать свою позицию и предсказать результат своих действий. А впереди было какое-то ?действие?; она могла просто почувствовать запах этого в воздухе и, кстати, по веселой ухмылке.
?И ты хотел бы поделиться со мной своим блестящим планом, так чтобы, по крайней мере, я могла иметь честь знать, когда моя голова пойдет на плаху??
?Нет, у меня его еще нет?. Том похлопал ее по спине по-братски и как старший, заботливый брат повернул, указав на вход. ?Теперь иди на работу или опоздаешь?.
Кенди не могла объяснить, но она не поверила его заявлению. У него уже было что-то в голове, она могла бы поклясться. От нее просто отделались.
Она не была частью плана.
?Не делай глупостей, хорошо?? - умоляла она.
Только когда Том кивнул в ответ, она вошла в здание, оставив его стоять снаружи во дворе, все еще улыбающегося. Она поднялась по лестнице, не очень обращая внимание на то, куда ставит ноги, полностью сосредоточившись на своих мыслях. Последние слова Тома все еще звенели в ушах. Они были настолько обычными, настолько естественными, когда призывают кого-то работать... и так странно похожими на те, что она уже слышала сегодня. Быстро и словно в трансе она переоделась, ее руки инстинктивно повторяли повседневный ритуал переодевания, помещая вещи в шкафчик и надевая униформу, даже не замечая. Но ход мыслей ни к чему не приводил. Последние слова Тома заставили ее немного поволноваться, и, однако, она вспомнила, что он сказал практически то же самое, что и Альберт, когда отправлял ее на работу, она не понимала, почему. Чем больше она пыталась сосредоточиться и вспомнить, почему, тем больше она запутывалась. Покачав головой, чтобы избавиться от этого чувства, она покинула раздевалку. Возможно, это придет ко мне позже, подумала она про себя, нахмурившись. Или, может быть, это неважно, и это просто мое чрезмерно возбужденное воображение...

Nynaeve
Сообщения: 62
Зарегистрирован: 02 май 2017, 08:35

Фанфик "Crossroads II" (GosieKin,перевод:alauda, Nynaeve)

Сообщение Nynaeve » 21 окт 2018, 14:28

Глава 24: Лед и пламя 3. Правильные шпоры. (Часть 3)

Войдя в комнату медсестер, она заметила, что была последней. Она не опоздала, она пришла за несколько запасных минут, но все уже были здесь, сдвигая стулья и тихо разговаривая друг с другом. Она взяла один из оставшихся пустых стульев и стала делать как остальные; обмениваться приветствиями и новостями, ожидая начала утреннего брифинга. И когда он наконец начался, в комнате стало совсем тихо, оставив пространство для Флеми ввести их в другой день и получить определенные задания.
Она внимательно слушала. Иногда было важно знать, какой врач будет во время утреннего дежурства или где других можно найти в любое время дня. Известные имена коллег смешивались с менее известными, теми, кто принадлежал учащимся здесь, задачи смешивались с дополнительной информацией и вопросами. И, наконец, когда встреча была почти закончена, она услышала, как ее вызывают.
?Кенди... - продолжала Флеми, смотря поверх блокнота, в котором она что-то писала, - ...оказание первой помощи со мной и доктором Мэлой?.
Кенди знала уже это, поэтому только кивнула в подтверждение. Не было никакого признания кивка; Флеми просто вернулась к записям.
?Есть еще вопросы?? - спросила она, не отрываясь от блокнота.
Молчание.
?Вот и все, тогда все свободны?.
Комната ожила, когда все торопливо встав со стульев, стали отодвигать их в сторону. Стажеры осторожно задавали вопросы старшим медсестрам, те терпеливо поясняли; было обычное, хорошо известное начало дня.
Когда все пошли своей дорогой, Кенди спустилась вниз в отделение скорой помощи. Ее работа в качестве медсестры заключалась в том, чтобы отделить тех пациентов, у которых были только незначительные травмы от тех, кого должен был немедленно осмотреть врач. Доктор Мэлой уже был там в соседней комнате, готовый принять первых пациентов. Поэтому, не дожидаясь, она приступила к работе. Это был не первый случай, когда она работала в ?Скорой помощи?, поэтому она быстро села за первый стальной стол, оставив второй для Флеми, когда она вернется позже после утреннего обхода палат хирургии.
Утро прошло быстро. Те, кто был очень болен, были немедленно отправлены на осмотр к доктору Мэлой. Зато она была занята теми, о ком могла позаботиться. Пациенты различались по возрасту, а также виду имеющихся у них травм, и она была более чем занята.
Через час Флеми присоединился к ней, сразу же приняв другого пациента за вторым столом, и с этого момента они работали отдельно, не обмениваясь ни одним словом друг с другом.
Время от времени Кенди бросала осторожные взгляды на старшую коллегу. Работа Флеми была хорошо организована и тщательна, ее движения были спокойными и точными, как у хорошо смазанной машины. Тем не менее, несмотря на ее полную внимательность, она казалась отстраненной. Казалось, что пациенты для нее не что иное, как просто медицинские случаи, как будто она только хотела, чтобы ее воспринимали как холодного профессионала и больше ничего. Но, даже зная об этом и зная, что это ей не очень нравится, Кенди не могла не любоваться точностью коллеги во всем, что она делала.
У одного из пациентов Флеми было вывихнутое плечо, и с каждой минутой ему становилось все больнее. А доктор Мэлой был занят сломанной ногой другой пациентки. И, похоже, пройдет немало времени, прежде чем его начнут лечить должным образом. Именно тогда Флеми по-настоящему удивила ее.
?Кенди, ты не могла бы мне помочь?? - спросила она.
Не совсем понимая, что может сделать в таком случае, Кенди оставила уборку беспорядка на своем столе и подошла к коллеге. Флеми склонилась над пациентом, который сидел на смотровой кушетке с мучительной гримасой, искажающей лицо. К удивлению Кенди он уже был частично раздет, его серо-зеленая рубашка свободно свисала со здорового плеча, и все выглядело так, будто он был готов к лечению.
?Я сделаю это, - решительно сказал Флеми, указывая на плечо мужчины. - Мне просто нужно, чтобы ты нажала сюда?.
Кенди осознанно посмотрела на коллегу, надеясь, что она поймет молчаливый вопрос. Вправление вывиха плеча не было тем, что медсестры имеют право делать, но она не могла высказать сомнения громко и особенно в присутствии пациента. Ему было, возможно, больно, но он был на сто процентов в сознании, и теперь он смотрел на них от одной к другой и обратно.
Флеми либо не заметила ее взгляда, либо сознательно проигнорировала. ?Мистер Грин... - спокойно обратилась она к пациенту, - боюсь, это будет больно...?
?Не может быть хуже, чем уже есть, - громко простонал мужчина сквозь стиснутые зубы. - Просто делайте то, что должны?.
?Флеми, подожди! - быстро прервала Кенди удивленную коллегу, оттащив ее, чтобы пациент не мог их услышать, и прошептала. - Ты уверена, что знаешь, что делаешь?
Темно-карие глаза смотрели на нее холодно, как всегда.
?Ты не подчиняешься моим приказам?? - прошипела Флеми.
?Я просто хочу убедиться, что ты знаешь, что делаешь, - повторила она, не желая отступать. - Ты можешь причинить ему боль... или попасть в неприятности. Это не обычная работа медсестры...?
На мгновение между ними была напряженная тишина.
?Я знаю, что делаю, - наконец ответила Флеми, ее голос звучал удивительно умиротворенно. - Я делала это раньше много раз?.
Кенди отступила. Флеми была, возможно, холодной, нелюдимой, дьяволом, но она никогда не лгала. ?Хорошо, - согласилась она, кивая, - но, по крайней мере, позволь мне использовать закись азота, прежде чем ты это сделаешь, что избавить его от любой ненужной боли?.
Флеми колебалась, но только мгновение. ?Делай?, - кивнула она.
Кенди поспешила в заднюю комнату, которая служила небольшой кладовой, где, кроме лекарств, хранился резервуар с газом. Она положила его на тележку и отвезла в основную зону обработки.
?Мистер Грин, я положу эту пластиковую маску вам на рот, - объяснила она, стоя рядом с кроватью. ? Это анестетический газ, я хочу, чтобы вы вдохнули его, как обычный воздух?.
?Что, я засну, как на больших операциях?? Мужчина слегка нахмурился.
?Нет, вы не заснете, - улыбнулась она ему, чтобы облегчить беспокойство. ? Он только уменьшит чувство боли и поможет вам чувствовать себя лучше?.
Пациент стал делать длинные, устойчивые вздохи, и они должны были ждать, когда газ подействует. Вскоре его лицо слегка расслабилось, и он начал улыбаться. Не прошло много времени, как его улыбка превратилась в хихиканье.
?Смешно? так смешно?, - продолжал он повторять приглушенным голосом из-за маски.
?Что такое, мистер Грин?, - спросила Кенди.
?Ты белая?, - снова захихикал он.
Конечно, она была белой, вся ее форма была белой, но она еще не поняла, что было смешного в цвете.
Используя здоровую руку, пациент указал на значок с ее именем, затем на всю ее форму и обратно на свою зеленую рубашку.
?Ты Кенди Уайт, - повторил он, - А я Грин. Кейн Грин. ?Зеленый тростник? и ?Белая конфета? в зеленом и белом. Так забавно?!?
?Да, да, мистер Грин, что бы вы ни говорили... ? подтвердила Кенди, невольно улыбнувшись. Действительно забава с их именами действительно казалась немного смешной, хотя даже не наполовину такой смешной, как казалось мужчине. Но она понимала, откуда это взялось. Во время курса учителя заставляли их пробовать газ на себе, чтобы они могли эмпирически узнать о последствиях, и теперь, она прекрасно понимала поведение пациента. Впервые его попробовав, она также не могла перестать смеяться и болтать, по крайней мере, на первых этапах.
Она позволила пациенту еще раз сделать несколько вдохов и сняла маску. Мужчина сейчас был в ошеломленном состоянии, и это было самое лучшее время для начала процедуры.
Флеми не теряла ни секунды. В тот время как Кенди сидела с больным, держа его за плечо для стабилизации, она, хорошенько взявшись за предплечье, начала медленно наклонять его внутрь к груди. Затем с той же скоростью она повернула всю руку наружу и, как только достигла требуемого положения, неуклонно толкнула вверх.
Драматических движений не было, все делалось твёрдо, но медленно и плавно. Не было пронзительных криков или громкого треска костей. Пациент только тупо стонал и, когда его кости уступили давлению, раздался только приглушенный щелчок, и с небольшим рывком рука вернулась в правильное положение.
Боже мой, она даже фиксирует сломанные кости с изяществом мастера часов... подумала Кенди. Она сама была не новичок; ее знания в некоторых областях и навыки, приобретенные за годы, были довольно впечатляющими, но холодная точность Флеми была совершенно другим вопросом. Казалось, она была создана для такой работы. Что ей пришлось пережить, чтобы иметь такие навыки..?
Флеми быстро позаботилась о пациенте, позвав другую медсестру из приемной, чтобы организовать для него транспорт. В течение нескольких минут его отвезли в палату для дальнейшей проверки, когда действие газа прекратится.
А волна пациентов в лечебную палату не прекращалась. Один за другим пациенты прибывали, не оставляя ни минуты на заслуженный перерыв. У Кенди не осталось свободного времени, чтобы даже попытаться задать вопрос, который вертелся у нее в голове. Любопытство о прошлом коллеги осталось без удовлетворения.
Наконец, у нее появилась возможность. Это было примерно через час. Это была лишь временная пауза, обычно появляющаяся, когда первая безумная утренняя волна прекращалась. Она возобновится рано или поздно, но о большинстве пациентов позаботились, и у команды первой помощи появилась короткая передышка.
Именно тогда Кенди набралась мужества, чтобы начать разговор. ?Флеми... - начала она нерешительно. - Где ты узнала об этом? Я имею в виду... выправку плеча??
Флеми даже не потрудилась посмотреть поверх подносов, на которых лежали лекарства и бинты, которые она готовила для дальнейшей работы. Молчание растянулось так надолго, что Кенди начала сомневаться, что получит ответ. Она подошла к шкафам, чтобы забрать собственные запасы, когда Флеми, наконец, ответила. Ее голос был ясен, но настолько тих, что она чуть не пропустила его.
?Во Франции?.
Кусок головоломки вдруг нашел свое место.
?Это было очень...??
Стук в дверь прервал ее вопрос. Они обе повернули голову, чтобы увидеть одну из медсестер-стажеров приемной.
?У нас еще двое пациентов. Женщина с лихорадкой и мужчина с порезом на руке, - объяснила она кратко. - И, медсестра Уайт... - смиренно добавила она, - он говорит, что ваш брат?.
?Мой брат?? - повторила Кенди удивленно. И в следующую секунду она поняла. Был только один человек, который называл себя ее братом. ?Приведите их?, - сказала она срочно.
Первой была женщина, и она была немедленно доставлена в сторону Флеми. Сразу после этого вошел Том, прижимая временную повязку к левой руке, и Кенди потянула его к своему столу. ?Том, ради бога, что случилось? Кто тебя обидел?? - спросила она полная беспокойства.
Ее друг сел на стул со слышимым звуком боли, но прежде чем ответить, он посмотрел налево, где Флеми была озабочена первым осмотром женщины. Только тогда он посмотрел на Кенди, и к ее шоку гримаса боли превратилась в быструю улыбку. ?Нет, мне никто не навредил, - прошептал он. - Я просто должен был проникнуть внутрь и на этот раз легально. Готов ко всему, помнишь??
Тайна его слов вскоре была раскрыта, когда он, отпустив левую руку, погрузил правую в карман. Сначала, когда маленький карманный нож был извлечен и незаметно выставлен ей на глаза из-под стола, Кенди не поняла. Но затем, когда Том щелкнул ножом, и она заметила красный, кровавый мазок на лезвии, понимание медленно начало затоплять ее. Все еще не веря глазам, она осторожно сняла временную повязку, которую он получил в приемной, и увидела рану. После первоначального шока беспокойство, испытываемое до сих пор, мгновенно сменилось злобой.
?Это твой блестящий план?? - прошипела она сквозь зубы.
?Поверь мне, я знаю, что делаю, - ответил Том легкомысленно, сложив нож и быстро засовывая его обратно в карман. - В любом случае, это не очень глубоко, несколько швов, и я буду в порядке?.
?Ты совсем с ума сошел!? - успела произнести она.
?Да, из-за твоей милой коллеги. И посмотри, она только что закончила со своей пациенткой, - игнорируя ее гнев, Том незаметно кивнул в сторону другого стола, где Флеми помогала женщине подняться и дойти до соседней комнаты. - Просто попроси ее зашить меня, и позволь мне сделать все остальное?.
Кенди едва сдерживала себя, чтобы не огрызнуться в раздражении. Черт возьми, Том, зачем тебе нужно было втягивать меня в это? Прокляла она его в уме, сжимая ладони в кулак. На секунду она поняла, каково это иметь настоящих братьев или сестер, действительно раздражающих братьев или сестер, и она быстро поблагодарила Бога, что у нее их не было.
?В чем дело, разве ты не собираешься позаботиться о своем неосторожном... брате?? - спросил холодный голос.
?Я собиралась, но...? - тут же ответила Кенди, колеблясь. Это заняло у нее минуту, но она решила. Как бы ни была зла, она не могла позволить себе разочаровать друга. Поэтому она решила прыгнуть в глубокую воду. ?...Но не могла бы ты зашить его?? - взмолилась она, наконец. Ее разум работал на максимальной скорости. Ей нужно было оправдание, хорошее оправдание и быстро! ?Я просто... эм... У меня что-то в глазу и я не очень хорошо вижу, - ляпнула она что-то совершенно случайное. - Я не хочу все испортить??
Прикрывая левый глаз и правильно моргая, чтобы выглядеть более убедительно, Кенди повернулась к Флеми. Но даже только с одним, трепещущим глазом, она не могла не видеть презрительный взгляд, с которым коллега посмотрела не нее. Тем не менее, несмотря на презрение, для Флеми ее квалификация была в предпочтении, надо полагать, поэтому она кивнула и жестом приказала Тому подойти к ее столу.
?Что случилось?? - спросила она с холодным профессионализмом.
?Я порезался ножом?.
Когда Том сидел, Флеми стояла рядом с ним. ?Как думаете, сможете ли вы снять рубашку самостоятельно? ? спросила она. - Я наложу повязку?.
Недоразумение, подумала Кенди. Флеми обнаружит правду о так называемой травме, но сейчас, пока она не заметила его истинных намерений, у него есть удобная возможность. Кенди верила, что он не сможет устоять против этой возможности, если она его хорошо оценила. Последние несколько минут вновь заставили ее пересмотреть свое мнение о нем, и, похоже, что ее якобы стабильный и предсказуемый друг был способен на такое безумное поведение. Она молча молилась, чтобы он не был таким смелым, как она опасалась.
Конечно, ее молитвы не были услышаны. Не было никакой отсрочки.
?Я... я так не думаю, не одной рукой...? - наконец сказал Том после минуты бесплодной борьбы с пуговицами. ? Поэтому не могли бы вы, пожалуйста...?
Том, когда она узнает, что это всего лишь обман... ты мертв, пронеслось мимо сознания Кенди быстрее, чем ускоряющаяся пуля.
Не выдавая никаких эмоций, Флеми ждала, пока Том снова не приложит повязку к руке, а затем типичными для нее, контролируемыми движениями протянула руки и начала расстегивать пуговицы одну за другой. Закончив, она осторожно стащила воротник рубашки с плеча. С помощью Тома рубашка скользнула по его руке. Флеми осторожно, но умело потянула рукав ниже, обойдя повязку через довольно широкий разрез в ткани и, наконец, освободила всю руку. Сделав это, она быстро взяла хлопчатобумажную ткань из кучи на столе и пропитала ее в блюде с перекисью водорода. С готовой тканью она снова повернулась к Тому, сняла повязку и начала вытирать кровь с кожи вокруг порезов, держа повязку чуть ниже раны, чтобы кровь не стекала по руке. Ее движения были быстрыми и опытными, и казалось, что с такой скоростью она выполнит всю процедуру вытирания, дезинфекции и сшивания в мгновение ока. Но этого не произошло. После трех или четырех салфеток она застыла, слегка побледнев. Кенди знала, без сомнения, что коллега только что увидела форму раны Тома. Она сама все еще могла видеть ее перед глазами; в общей сложности три разреза в плоти, один длинный и два коротких. Черты сами по себе простые и незначительные, если бы они были на отдельных участках, но вместе они сформировали многозначащую форму буквы ?F?.
Но при этом открытии не было никаких содроганий или взрывов.
Через мгновение Флеми просто наклонилась ближе к ране. Все еще вытирая текущую кровь, она начала осматривать края разрезов и их глубину. ?Раны поверхностны, ни одна из артерий не повреждена. Необходимо сделать несколько стежков и инъекцию против столбняка?, - прокомментировала она. Кому-то еще ее голос мог показаться таким же холодным, как обычно, но Кенди услышала в нем легкий трепет. Она не могла в это поверить; похоже, Флеми была взволнована.
Теперь вот в чем вопрос: это хорошие новости или плохие?
На самом деле было трудно сказать. Руки Флеми вообще не тряслись, когда она тщательно протерла рану йодом, и они не прекратили методических движений, когда Том заметно сморщился при контакте с горящей жидкостью. Они не тряслись, когда она накладывала швы на каждый разрез. Единственным признаком того, что она не была полностью без эмоций, была сжатая челюсть, заметная только тем, кто смотрел достаточно внимательно.
Ты могла бы как-то отреагировать! Призвала Кенди коллегу в голове. Этот бедолага вырезал начальную букву твоего имени на руке, а ты просто стоишь там и ничего не говоришь?
Однако сразу же она отругала себя за то, что отвлеклась, и молча прокляла свое бесконечное любопытство. Серьезно, она была уверена, что с ее здравомыслием что-то не так. Она должна была быть совершенно разозлена Тома за то, что втянул ее в это, а не подбадривать в странных ухаживаниях. Ей нужно больше беспокоиться о том, как его поведение осложнит рабочие отношения с Флеми, а не с любопытством смотреть, как коллега реагирует на эту ситуацию.
Все больше и больше желания узнать...
Несмотря на довольно тревожную двойственность разума, Кенди не могла не почувствовать легкое разочарование, когда Флеми молча закончила шить, вернув хирургические инструменты на холодный стальной поднос, и встала. Не было никаких признаков того, что она собирается что-то сказать.
Но игра еще не закончилась.
?Спасибо, Флеми?, - сказал Том с улыбкой в голосе, когда тоже встал. Только она видела подавленные крошечные гримасы боли во время шитья, Флеми ни разу не подняла глаз, но теперь, когда все закончилось, он снова расслабился.
?Я не помню, чтобы дала разрешение называть меня по имени?, - услышала Кенди спокойный голос коллеги. Флеми отвернулась от стола, куда поставила оборудование и снова столкнулась с раздражающим пациентом.
?И я тоже. Давай это исправим. Приятно познакомиться, Флеми... - спокойно проговорил Том, глядя вниз на относительно маленький значок с именем, висящий на форме. - ...Гамильтон... Я Том Стивенс, ты можешь называть меня Том?.
Том протянул руку в дружеском жесте.
Флеми проигнорировала это, точно так же, как игнорировала его взгляд прямо в лицо, пока она работала. Вместо этого она снова посмотрела на Тома с явным намерением запугать его своим обычным холодящим кости взглядом.
Начался матч игры в гляделки.
Но Том, по-видимому, был довольно хорошим противником; его собственный взгляд был откровенно сложным... и знойным. Он даже не пытался скрыть восхищение, которое испытывал к физическим особенностям Флеми. Его взгляд был таким, что ни одна женщина не могла принять его за что-нибудь другое.
И наконец-то случилось невозможное.
К ее удивлению Кенди заметила легкий румянец, наползающий на обычно бледное лицо старшей коллеги.
?Мы закончили, мистер Стивенс?, - наконец сказала Флеми. Было совершенно очевидно, что она пыталась сохранить голос спокойным, но результаты были не такими успешными, как она хотела бы; дрожащая нота внутри была еще слышнее, чем раньше.
?Мы? - спросил Том, притворяясь глубоко разочарованным. - Какая жалость... - он покачал головой. - Хорошо, тогда, раз ты запретила свободные туры по больнице, похоже, мне придется придумать еще одну причину, чтобы вернуться?.
?Кенди... - обратилась к ней Флеми, не сводя глаз с Тома даже ни на дюйм, - договорись в приемной о консультации с доктором Циммерманом для твоего брата. Люди причиняющие себе вред, требуют, чтобы о них позаботился психиатр?.
?Кенди... ? отрезал быстро Том, расширяя губы в ухмылке, - не могла бы ты сказать подруге, что встреча с ней будет гораздо приятнее, чем свидание с доктором?? Его усмешка сопровождалась чем-то, что казалось совершенно неуместным в этом месте, он подмигнул. ?Полчаса с ней, и я бы вылечился без...?
?Кенди... - снова поспешно отрезала Флеми, прервав Тома на последнем слове. - Скажи своему, так называемому брату, что я видела много солдат без рук и ног, и если он думает, что может произвести на меня впечатление, порезав себя из-за меня, он неправ?.
?Кенди... - ответил Том почти лениво с широкой улыбкой, все еще приклеенной на лице, - ...пожалуйста, скажи своей бессердечной подруге, что если одной травмы недостаточно, я вернусь с другой, а затем еще... пока она не согласится поговорить со мной, как цивилизованная женщина, которой я надеюсь, она и является?.
?Кенди... - прошипела Флеми сквозь зубы с усилившемся румянцем, - скажи этому жалкому Казанове, что у меня есть более важные дела, чем говорить с идиотами!?
Пока она говорила, ее обычно холодный голос становился все более горячим и эмоциональным, и она почти выплюнула последние слова, но продолжала смотреть Тому прямо в глаза. Кенди стояла и смотрела на жаркий спор, не в силах сказать ни слова, забыв о собственной реакции на сумасшедший план Тома! Что происходило с Флеми? Сейчас было на что посмотреть! Они оба разговаривали с ней, нет, неправильно, через нее, но ни один из них даже не смотрел на нее! Они оба смотрели друг на друга, как пара боевых петухов!
Поэтому она не знала смеяться или плакать от реальной нелепости ситуации. Том, ее друг, стоял выпрямившись как петух или павлин в брачный сезон, - но вместо того, чтобы хвастаться хвостом, он гордо раскрыл обнаженную грудь перед явно разгневанной медсестрой. И да, у него есть повод гордиться своим торсом, сказала себе Кенди молча. Его сильные мускулы, построенные и поддерживаемые бесконечными часами тяжелой работы на ферме, выделялись четкими линиям на коже и представляли вид, о котором в тайне мечтает любая девушка. Итак, возможно, покраснение лица коллеги было вызвано не только гневом... Забавно, учитывая, сколько сотен обнаженных мужских торсов она, вероятно, видела в своей сестринской жизни...
Наконец, хоть и после очень долгой минуты безмолвных взглядов, Том сломал зрительный контакт с Флеми и потянулся за забытой рубашкой. Интересно - теперь у него не было проблем обратно надеть ее и застегнуть. Чудом раненая рука теперь была способна свободно двигаться. Флеми заметила это тоже. Она, должно быть, поняла, что его первоначальная неспособность была всего лишь представлением, и ее обманули, она была разъярена.
?Кенди, - тихо сказал Том в воздух, когда подошел к двери, - сообщи своей упрямой подруге, что я буду ждать ее в парке возле больницы, пока она не придет туда. Если я не получу ответа в течение часа, то вернусь к ней за дополнительными швами?.
?Как угодно!? - резко крикнула Флеми Тому. Последний вышел из комнаты, не делая никаких дальнейших комментариев, только присвистнув. Тогда она повернулась к ошеломленной Кенди. ?Что? - она почти лаяла. ? Что ты пялишься??
Кенди знала, что ответить прямо сейчас было совершенно неразумно - и она мудро промолчала. Слова были не нужны; она могла видеть, насколько коллега напряжена и взволнована. У Флеми не было принято открыто выражаться, но даже она не была безупречной. Ее движения все еще были быстрыми, как обычно, но теперь она слегка вздрагивала, словно нервничала, убирая уже совершенно чистый стол.
?Пойди и посмотри, есть ли в зале ожидания пациенты?, - направила Флеми. Ее голос снова был прохладным, но Кенди не была полностью уверена в этом. Этот аргумент оставил глубокий оттенок розового, все еще украшающий щеки и шею Флеми. Она так быстро восстановилась, подумала Кенди, или просто притворяется, что оправилась...
Пациентов стало больше. Не так много как утром, но все еще достаточно, чтобы быть занятыми. Но даже если они не говорили друг другу ни слова, Кенди не могла не перестать думать о мимике коллеги во время спора. Она не могла вспомнить, чтобы та была такой живой. Она была раздражена, даже груба, но, безусловно, неравнодушна. Возможно, даже у ?Кубика Льда? есть огонь... подумала она.
Затем наступил еще один момент, когда они снова остались одни. Час, который Том дал Флеми, почти прошел, и даже если Флеми не восприняла его слова серьезно, это сделала Кенди. И она не собиралась позволять ему делать что-то более глупое с собой.
?Флеми... - осторожно начала Кенди, и когда коллега взглянул на нее поверх стола, продолжила. - Ты собираешься пойти поговорить с ним??
Взгляд Флеми теперь мог заморозить ад. ?Я думала это понятно. Я не заинтересована в разговоре с идиотом!?
?Том не идиот!? - запротестовала Кенди. В конце концов, если бы был какой-нибудь человек, которого она защищала, то это был бы Том. Через секунду она знала, как глупо звучали ее слова, рассматривая недавнее поведение Тома. ?Хорошо, хорошо, он действовал как полный идиот, - призналась она, - но он не такой, могу заверить тебя. Он просто хотел познакомиться с тобой?.
?Какая великая причина! - фыркнула Флеми. - И вот почему я должна быть согласна пойти и посмотреть на психопата??
?Почему бы и нет? - спросила Кенди. - Он, возможно, сошел с ума, но из-за тебя! Сколько мужчин совершенно без ума от тебя с первого взгляда? Я уверена, что у тебя их десятки ежедневно, и еще один это только еще немного неудобства...?
?Следи за своим ртом! - прервала Флеми ее маленькую саркастическую тираду. - Ты, кажется, забываешь, с кем разговариваешь, я твоя начальница...?
?О, будь кем угодно!? Кенди уже было достаточно, и она больше не заботилась о правильных словах. ?Помимо этой очень важной позиции, ты все еще женщина. Я не слепая, я видела, как ты отреагировала на него...?
?Ты ничего не видела! - резко откинула назад Флеми. - И почему я вообще утруждаю себя разговорами с тобой??
?Потому что никто не хочет с тобой разговаривать? - крикнула Кенди. - Потому что тебе нравится отталкивать абсолютно всех? И не думай, что мне это нравится! Я делаю это из-за того, что он изводил меня с утра, и мне, конечно, это нравится не меньше, чем тебе!?
Их очень нагретый обмен был прерван прибытием еще одного пациента. Он только проходил мимо, потому что медсестры из приёмной немедленно определили его к доктору Мэлой, но даже тех нескольких коротких моментов его присутствия в комнате, с тех пор как он вошел и не исчез для лечения в комнате врача, было достаточно, чтобы охладить обеих.
?Обычно Том - просто нормальный, довольно легко предсказуемый парень, который говорит то, что думает, и если он сегодня вышел из своего нормального ?я?... ну, это говорит само за себя, не так ли? - возобновила усилия Кенди, пытаясь убедить Флеми; однако теперь гораздо спокойнее. - Почему бы тебе просто не пойти и не поговорить с ним? Он не собирается тебя кусать. И если ты решишь после, что он не достоин твоего драгоценного времени, не волнуйся, он, вероятно, тебя больше не побеспокоит, потому что уезжает сегодня ?.
Флеми поморщилась. ?Сегодня?? - спросила она быстро.
?О, так есть внутри тебя жизнь? - заметила Кенди с легким намеком на сарказм. - Да, он уезжает сегодня. Он приезжал сюда всего на несколько дней на мою помолвку?.
На этот раз момент молчания казался дольше.
?Ты помолвлена??
?Да, но это к делу не относится. Флеми, сделай одолжение и встреться с ним, хорошо? Я знаю, что вы совершенно незнакомы, но я женщина и видела, как ты отреагировала на него, не лги и не говори, что тебе все равно. Только один разговор и независимо от того, каким будет результат, по крайней мере, ты будешь знать, что не потеряла шанс из-за глупых аргументов?.
?Ты говоришь, как будто тебя это волнует!?
?На самом деле нет, - покачала головой Кенди. - Я просто знаю по собственному опыту, как это почти упустить свой шанс?.
?Почти??
?Почти. Потому что, к счастью, у меня хватило смелости попробовать, - твердо заявила Кенди. - И я не жалею о своем решении даже на секунду?.
Флеми не ответила, и Кенди, зная, что все, что можно было сказать, сказано, вышла, чтобы позвать другого ожидающего пациента. Еще раз повторюсь, стремление к нуждам пациентов не позволяло им даже смотреть друг на друга. Но когда пациенты ушли, Кенди была удивлена, услышав, как Флеми зовет ее.
?Пойди и скажи своему сумасшедшему брату-Казанове, что у меня будет несколько минут около трех часов. И я хочу немедленно видеть тебя здесь. Я ясно выражаюсь??
Кенди сдержала улыбку.
?Абсолютно?. И с этим Кенди выскочила из комнаты.

Ответить

Вернуться в «Кенди-фанфики»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 22 гостя