Ну что, продолжим?
Сезон второй.
Зима 1920-1921гг.
Элиза ? Нил
10 декабря.
Нил!
Немедленно, ты слышишь, немедленно приезжай сюда и забери от меня свою бывшую жену!
Я написала ей письмо, в котором настойчиво просила не тревожить мое уединение своим прибытием, но отослала его за день до того, как она появилась на моем пороге с этим ее несчастным чемоданишкой.
Само собой разумеется, я встретила ее колким замечанием по поводу ее платья, потом добавила что-то про прическу (уже не помню точно, что, но шутка была уморительной) и веснушки, но она не обратила на это никакого внимания. Никакого! Я что, зря сочиняла все свои выпады два дня подряд?
Кенди прошагала мимо меня в дом, отрешенная, словно сомнамбула, поставила чемодан у двери, прошла в гостиную и рухнула на мой диван, захлебываясь рыданиями.
Что вы сделали с бедной сироткой в этой своей черствой Америке? Она всхлипывала часа три, не меньше. Ее заставил замолчать только принесенный слугой горячий шоколад.
Нам едва удалось уговорить ее отдохнуть с дороги. Можешь себе это представить ? я уговаривала Кенди отдохнуть! Кажется, жизнь в отшельничестве сделала меня мягкосердечной. Однако по этому эпизоду мне стало понятно ? ?гостья? принесет мне проблемы.
И я как в воду глядела!
После устроенного ею соленого потопа, она удалилась в свою комнату, заперлась там, и не выходила несколько дней. Конечно, поначалу меня это обрадовало, ? чем меньше я вижу Кенди, тем спокойнее протекает моя жизнь, - но она возвращала слугам еду нетронутой. Ты же понимаешь, я не могла позволить сиротке умереть от голода в моем доме. Окружающие тут же вспомнили бы все то, что я ей сделала, начиная с глубокого детства, и еще приписали бы мне парочку совсем уж мерзких делишек. Я не собиралась лишаться репутации из-за какой-то плаксивой девчонки из дома Пони.
Серьезно, Нил, слез было так много? Она что, до этого ни разу в жизни не плакала? Копила?
Я сейчас припоминаю время, когда она жила в Лейквуде?ни разу не видела, чтобы у нее глаза были на мокром месте. А ты?
Зная, что ты уже весь трясешься от страха за свою драгоценную Кенди, говорю: с ней все в порядке.
Мне удалось выманить ее из комнаты на третий день, сырным фондю и домашними блинами с кленовым сиропом.
Так что можешь выдохнуть.
Я вела себя как примерная хозяйка ? показывала ей достопримечательности, кормила деликатесами и позволяла пользоваться своей библиотекой.
Ты можешь гордиться мной, братишка.
Меня напрягает только одно: теперь она слишком много говорит.
Господи, у нее всего слишком много: слез, слов, оптимизма? как ты мог жениться на ней?
Я уже который день выслушиваю ее рассказы про Терри, про Патти и Анни, про разошедшегося Арчи, и про тебя, конечно. Одно и то же, за каждым ужином, по кругу?
Я едва сдерживаюсь от желания ткнуть ей вилкой в глаз.
С меня хватит. Забери ее.
Твоя несчастная сестра,
Элиза.
P.S. Мы даже ездили в Италию на выходных ? чего ей еще не хватает?
Сентиментальна, как старые кружева...
Глупо останавливаться на одном человеке. Стоять на людях вообще неприлично.