Литературное фан-творчество Анюты

[Anuta]

Malena, если Сюзанна его послушает... кому-то счастье будет.

[Anuta]

Глава 18. (эпизод 2)

Остаток ночи я провозился со статуэткой. В верхней части постамента, там где проходила граница позолоты, угадывалась щель, постамент был полый, но как открыть эту шкатулку, я так и не придумал. Помучил я ее немного и в поезде, но довольно быстро мне это надоело, я убрал статуэтку в сумку и остаток пути смотрел в окно.

Выйдя на платформу в Нью-Иорке, я с удивлением увидел в толпе прибывших пассажиров знакомую фигурку. Девушка подозрительно оглядывалась по сторонам и как будто торопилась, но уйти не успела.

- Кенди!

- Привет, Нил, - вытянулась, как пойманная на месте хулиганства школьница, - Не ожидала встретить тебя на вокзале.

- Я тоже. Зачем ты приехала в Нью-Иорк?

- Ну, у меня есть здесь кое-какие дела, - ответила она уклончиво, теребя при этом оборки на манжетах и рассматривая носки своих туфель.

- Вот тебе на! - я почувствовал себя обманутым, - дела у нее. Ладно, не буду мешать, до свидания.

Я уверенно зашагал к стоянке такси, но она меня окликнула:

- Подожди!

- Что-то забыла?

- Меня подожди, я с тобой.

Я совершенно не знал, как себя с ней вести и с чего начать разговор. Она тоже не торопилась заводить беседу. В результате всю дорогу до дома Сандры мы молчали, стараясь даже не смотреть друг на друга.

Неловкость была забыта, когда ни Чарли, ни Сандры, ни Элизы дома не оказалось. Дверь была глухо заперта. Я облокотился на нее спиной.

- Что будем делать?

- Пойдем поищем в клубе, - предложила Кенди.

В клубе их тоже не оказалось. Бармен сказал, что они оба в рейсе на ?Чайке?, и не вернутся ближайшие две-три недели.

- А девушка, что была с ними? Рыжеволосая.

- Про девушку ничего не знаю.

Мы уже собирались идти расспрашивать об Элизе в порт, когда бармен вдруг что-то вспомнил:

- Подождите... ? он полез под стойку и извлек оттуда желтый помятый конверт, - вас, случайно, не Нилом зовут?

- Да, это я.

- Тогда вот, - он протянул мне конверт.

Я поспешил его распечатать. Вложенный в конверт листок был исписан мелкими прыгающими буквами, в которых едва угадывался ровный когда-то почерк Элизы, и судя по размытым чернилам, обильно полит слезами.

Чарли больше не нужна статуэтка, он меня отпустил. Но я не вернусь домой, потому что мама меня выгнала. Я совершила ужасную ошибку, и теперь никогда не вернусь. На собственном опыте я знаю, как трудно тебе будет с этим смириться, но, скорее всего, когда ты читаешь это письмо, меня уже не будет в живых. Мне некуда пойти и некого просить о помощи. Человек, которого я любила, мертв, и я хочу за ним. Мне кажется, что он ждет меня на том берегу реки, я слышу во сне, как он зовет меня. Нил, пожалуйста, попробуй меня понять. Мне плохо, и я очень хочу умереть. Элиза.

- Только не это! - я уронил листок на пол, а голову на стойку.

- Воды? ? любезно предложил бармен, ставя передо мной стакан.

Я осушил стакан, взял из рук Кенди письмо и, прочитав его еще раз, задумался.

- Давно у вас лежит это письмо?

- Недели две.

- А были за это время в городе случаи самоубийства?

Он пожал плечами:

- Не слышал.

- Думаешь, она жива? ? испуганно поинтересовалась Кенди.

- Надеюсь, - я развернулся к ней, - если Элиза передумала, то к кому она могла пойти за помощью здесь в Нью-Иорке?

- Она могла вернутся к Чарли, - предположила моя спутница, - или скорее... к Терри. По крайней мере, он может что-нибудь о ней знать, он же дружил с Чарли.

- Ты знаешь, где он живет?

Она кивнула.

Спустя полчаса мы стучались в дверь квартиры, где, как предполагала Кенди, должен был жить Терри. Но и там никого не оказалось.

- Никого вы здесь не найдете, - крикнул кто-то сверху, - нечего стучать. Давно все поразъехались.

- Как я не подумала, ? Кенди хлопнула себя по лбу, - что Терри надо искать не на квартире, а в театре!

В театре мы нашли только старого сторожа.

- Сезон закрыт, - сказал он, - приходите в сентябре.

- А где актеры?

- В отпусках.

- Давно?

- Неделю как.

- А вы не видели, к Террусу Грандчестеру не приходила рыжая девушка?

- Я здесь только неделю, спросите у Клайса, он до меня работал.

И так мы бегали от одного человека к другому, и мне казалось, что все это бесполезно, до тех пор, пока одна из актрис не вспомнила, что да, видела рыжую девушку рядом с Карен, и та повезла ее с собой во Флориду к дяде.
Я бы обрадовался и поверил в чудо, если бы чуть меньше устал.

- Мы едем во Флориду?

- Конечно!

И снова поезд, душный вагон, жара, тревога и какое-то отупение, когда не знаешь, то ли спишь, то ли бодрствуешь. Кажется, я все-таки заснул, и мне приснился прекрасный сон, что я лежу головой на коленях у Кенди, а она перебирает рукой мои волосы.

- Кенди, какие дела у тебя были в Нью-Иорке?

- Это неважно, спи.

[Anuta]

Радужные грезы рассеялись, как пар, когда днем следующего дня мы прибыли во Флориду. Без труда отыскав дом доктора Клейса, Кенди была встречена хозяином удивительно радушно.

- Кенди! ? воскликнул старый доктор из своего кресла, - как я рад тебя видеть! Как там дела в моей любимой больнице? Леонард не хочет еще бросить Чикаго и переехать ко мне?

- Не знаю, - пожала плечами Кенди, - он не обсуждает со мной свои планы.

- Ну да, конечно, - опомнился доктор, - а вы? - он обернулся ко мне, - наверное, брат этой странной девушки, что Карен привезла мне из Нью-Иорка?

- Меня зовут Нил, - представился я, - Элиза на самом деле у вас? Слава Богу! Да, я как раз приехал за сестрой.

- Они все наверху, - сказал он и кивнул на лестницу, - забери ее с глаз моих долой. Эта твоя сестрица хуже моей племянницы. Та упрямая, а эта еще упрямее. Привязалась ко мне: ?Сделай мне операцию, да и все тут?. Ей, видите ли, Карен сказала, что я могу помочь. Кенди, может у тебя получится объяснить ей, что ни один уважающий себя врач не станет ей помогать на таком сроке? Надоела она мне хуже горькой редьки. Увезите ее, увезите поскорей.

- Операцию? ? испугался я, но Кенди уже уверенно поднималась на второй этаж, и я последовал за ней.

Все, а именно племянница доктора актриса Карен, Терри и моя сестра, действительно сидели наверху, в холле второго света. Не могу сказать, что они обсуждали, ибо к нашему приближению все разговоры стихли. Карен вышла вперед, чтобы поприветствовать незваных гостей, Терри живописно сидел на подоконнике под вентилятором, а Элиза уютно устроилась с ногами в широком кожаном кресле.

- Надо же, Нил собственной персоной! ? презрительно фыркнула она из своего убежища, - мой дорогой старший брат все-таки приехал за мной? Неужели он не поверил моей слезливой записке? Я так старалась быть убедительной. Даже водой на бумагу побрызгала и почерк изменила. Все, чтобы меня не искали.

- Я поверил, - безразлично ответил я, мгновенно потеряв всякий интерес к сестре из-за разворачивающейся перед глазами картины.

Кенди и Терри. Увидев своего бывшего возлюбленного, Кенди застыла, как вкопанная, и только губы беззвучно шептали его имя. Он же, вскочив с подоконника, как только она вошла, не прошел и двух шагов и тоже застыл, безотрывно глядя ей в глаза, как будто взглядом выражал все, чего не мог произнести вслух.

Немая эта сцена была столь красноречива, что не вызывала никаких сомнений в чувствах обоих. Все закончилось. Я проиграл. И Карен, с испугом и удивлением глядевшая на них, проиграла тоже. Не быть ей леди Грандчестер. Даже самая красивая на свете женщина не могла бы соперничать с Кенди, потому что та была Единственная.

Не в силах больше на них смотреть, я вышел на балкон, чтобы спокойно и без свидетелей похоронить свою мечту. Передо мной открылся прекрасный вид на город и океан, а в комнате, казалось, никто даже не заметил, что я ушел.

- Как ты себя чувствуешь, Элиза? ? как ни в чем не бывало донесся до меня голос Кенди.

- А ты как думаешь? ? возмутилась та, - Мне ужасно плохо. Пожалуйста, убеди доктора, чтобы помог мне избавиться от этой гадости.

- Как ты можешь говорить такое? ? в ужасе воскликнула Кенди, - это же не опухоль, это живой человек! Твой ребенок! Ты не представляешь, какое это чудо ? материнство! Позволь ему родиться, и ты забудешь о всех своих недомоганиях.

- Ну конечно! ? не поверила Элиза, - и куда я с ним пойду? Домой? "Здравствуй, мама, вот тебе внук! Он, конечно, незаконный, но зато живой. Люби его, пожалуйста". Так?

Повисла пауза. Я внимательно слушал и чувствовал, что Кенди на меня смотрит, но не обернулся. Беззвучные слезы прокладывали на щеках борозды, когда она, наконец, произнесла:

- Ваша мама умерла, - и я представил себе, как изменилось лицо сестры при этом известии.

- Ты можешь не растить ребенка сама, - уже гораздо мягче продолжила уговоры Кенди, - если это так трудно, оставь его в доме Пони или... я могу взять его себе.

- Да, - великодушно поддержала ее Карен, - а пока он не родился, можешь пожить здесь. Мы никому не скажем. Правда, Терри? Дядя будет следить за твоим здоровьем. Никто не узнает, что это твой ребенок.

Элиза молчала. Повернув голову, я увидел, что она свернулась калачиком в кресле, и тело ее содрогается от плохо сдерживаемых рыданий. ?Нил, ну сделай же что-нибудь!? - всегда восклицала она, когда что-то у нее не получалось, и я никогда не мог вовремя сообразить, что именно надо сделать. Странно, но в тот момент я вовсе не испытывал к ней жалости, хотя мне казалось, что должен бы. Зато Терри оказался тут как тут. Она вцепилась в его шею, как когда-то в Шотландии, когда он вытащил ее из воды, и больше не сдерживала слез. Наоборот, плакала изо всех сил, давая понять окружающим, как сильно она страдает, и как нужна ей поддержка красавчика Терри. Мне стало противно, и я отвернулся.

Счастливчик Терри! Может позволить себе флиртовать с Элизой и жить с Карен, а все равно Кенди его любит. Мне же остается лишь бесконечная ревность. И зачем только она полезла ко мне со своей добротой? Ненавидела бы, как все нормальные люди. Я поднял глаза к небу. Оно было ясное и голубое. Ни единого облачка не виднелось на однородном фоне, ни одна птица не решалась нарушить его покой в этот жаркий час. Солнце немилосердно палило голову.

[Anuta]

- Тебе не стоит стоять здесь так долго, - послышалось прямо у меня за спиной, и я вздрогнул от неожиданности, - что случилось?

- Ты меня напугала, ? чтоб я еще раз поверил этому ласковому многообещающему голосу, заботливо интересующемуся, все ли у меня в порядке.

- Я не об этом. Ты ни с кем даже не поздоровался, стоишь тут один под палящим солнцем. Что с тобой?

- Я устал, Кенди. Устал надеяться и ждать, терять и завидовать. Мне до чертиков надоели опасности и приключения. Я не хочу больше видеть, как ты кого-то обнимаешь! Мне надоело что-то из себя корчить и постоянно чем-то жертвовать, надоели игры в благородство и постоянные унижения. Я никогда не стану таким, как тебе надо, потому что я такой, какой есть, и ничего ты с этим не сделаешь! Так почему бы тебе просто не оставить меня в покое?

- И что же ты обираешься делать, когда я оставлю тебя в покое?

- Вернусь в Гандерваль. Старик надеется на меня.

- А если я поеду с тобой?

- Зачем? Чтобы мерить мне температуру и прогонять с солнцепека? Я сыт по горло твоими заботами! Человеческое сердце ? не игрушка, с ним нельзя так: то дам, то не дам, то дам, но не вам. Если уж любишь Терри, то люби Терри, а мне позволь этого не видеть.

- Терри женится через неделю на Карен, - сказала она тихо.

- Да, я слышал.

- А у Элизы будет ребенок, - добавила еще тише.

- Это я тоже слышал.

- А я люблю тебя таким, какой ты есть.

- В самом деле? ? резко развернувшись, я чуть не сбил ее с ног, так близко от меня она стояла.

- И в Нью-Иорк я поехала за тобой, - разрумянившаяся, она подняла на меня свои огромные сверкающие глаза и робко улыбнулась, - но не хотела, чтобы ты меня видел.

Я привлек ее к себе и поцеловал. Пожалуй, немного требовательнее и резче, чем хотелось, но мне срочно требовалось подтверждение услышанным словам. Действительность превзошла ожидания. Кенди вздрогнула, коротко вдохнула и вдруг прильнула ко мне в таком порыве самоотдачи, что у меня остановилось сердце. Теперь ее сердце колотилось в моей груди, ее дыхание заполняло легкие. Я жил, дышал, наполнился ей, и вокруг себя чувствовал только ее, Единственную. Никогда раньше не испытывал ничего подобного.

Голоса донеслись как будто из другой реальности.

- Во дают! ? этот комментарий, по всей видимости, принадлежал Карен.

- Фу! ? это фыркнула Элиза.

И только завистливый свист Грандчестера вернул мне разум. Кенди целовалась со мной на глазах у Терри. Невероятно! Я слегка отодвинул девушку, чтобы взглянуть на их лица. Терри сразу же отвернулся и сделал вид, что насвистывает какую-то мелодию, Элиза скептически скривилась, а Карен показала мне поднятый большой палец и подмигнула Кенди. Та стыдливо прятала раскрасневшееся лицо за моим плечом. Милая маленькая нимфа. Я прижал ее к себе.

- Кенди только что согласилась выйти за меня замуж, - довольно смело объяснил я ситуацию.

- Правда? ? обрадовалась Карен, и я услышал в ответ от Кенди заветное ?Да?.

- Поздравляю! А не пойти ли нам куда-нибудь пообедать? - Карен взяла под руку своего озадаченного жениха, - я знаю прекрасное местечко. Вам понравится.

[Леля]

Anuta спасибо большое!!!! Замечательные главы!!!

[Anuta]

Леля,

- Нил?
- Чего тебе?
- Дальше писать будем? Еще глава осталась. Я обещала закончить на этой неделе.
- Это твои проблемы, мне некогда.
- Ну, Нил!
- Отстань, зануда, не мешай! Не видишь: я счастлив!

[Afina]

Даже самая красивая на свете женщина не могла бы соперничать с Кенди, потому что та была Единственная.

Очень мне понравилась эта фраза
Такие как Кенди несут счастье в себе, поэтому к ним и тянутся. И никакие красота и богатство этого заменить не могут.
А Терри все равно жалко(

[Anuta]

Терри в жалости не нуждается. Хотя, террифану, наверное, трудно себе это представить. )
Можно было бы написать еще столько же страниц с описанием, как Терри проникся нежными чувствами к Карен, но уже не в рамках этого произведения. Суть в том, что первая любовь - она всегда остается незабываемой, и даже воспоминания о ней будоражат воображение, но с течением времени рядом появляется человек, с которым привыкаешь идти бок о бок, и тогда выбор становится очевидным.

Даже самая красивая на свете женщина не могла бы соперничать с Кенди, потому что та была Единственная.

Очень мне понравилась эта фраза
Такие как Кенди несут счастье в себе, поэтому к ним и тянутся. И никакие красота и богатство этого заменить не могут.
А Терри все равно жалко(

Я немного другой смысл вкладывала в эту фразу, но и с таким истолкованием не могу не согласиться.

[Afina]

Anuta

Терри в жалости не нуждается.

Да, я понимаю, что это чисто террифанский настрой . И я наверное неправильно выразилась, ведь на самом деле грустно мне, что он не с Кенди, они ведь могли бы быть очень счастливы. Вот так же я себя чувствовала читая "Безумие", жизнь идет своим чередом, но ведь как могло бы быть...

[Леля]

Анюта ой как я понимаю Нила!!! Сама читала и думала- Нилл достоин своего счастья, ну когда же?!