Фанфик "Перекрёсток" (Rosa Carmona)

[Malena]

Anuta, всегда пожалуйста


--
Увы, кажется, мы с Lalita8 пришли к выводу, что 8 глава - это ещё не конец
--
Беру свои слова обратно - потратив на сёрфинг по испанским сайтам весь вечер, я таки-убедилась, что несмотря на упоминание о публикации "Перекрётска" на одном из фен-сайтов, оно на настоящий момент содержит не менее 9 глав, и находится в процессе написания..
Потому, любая помощь во всём, что касается гипотетичекского продолжения/окончания (на любом языке), только приветствуется

[Malena]

Начинаю потихоньку выкладывать перевод 7 главы (с испанского. Отдельное спасибо за помощь Lalita8!)

---
ГЛАВА 7: ЗАЖИВЛЕНИЕ РАН

Капли дождя ритмично ударяли по стеклу широкого окна, сливаясь в запутанные ручейки, заканчивающие свою жизнь во множестве крошечных луж на усеянной галькой дороге. Кап... кап... кап... кап... Монотонная капель лилась бальзамом на душу печального зрителя, взгляд которого казался потерянным в плену бездонных мыслей. Молодой мужчина, одетый в строгий чёрный костюм, был поглощен созерцанием чудесного спектакля, который Природа развернула перед его глазами. Стоя в гостевом дворике рядом с окном террасы, он почувствовал в своей руке уже остывшую чашку кофе, которая своим видом говорила ему о времени, которое он провел в забвении.

Несмотря на глубокую боль, всё ещё раздиравшую душу, ему удалось найти свет там, где, как он ещё недавно думал, был окружен тенями. Несмотря на множество экзотичных и привлекательных мест, которые он узнал во время многочисленных путешествиях по миру, ничто не действовало на него так, как возвращение в весенний Лейквуд: кроны кашатнов с листвой особого изумрудно-зеленого оттенка; изящные хрупкие бутоны, украшавшие Ворота Роз, готовые вот-вот распуститься; хрустальные воды неугомонной реки, пересекаемые стайками форели; сам воздух, такой чистый и свежий... Его душа, возвращаясь сюда, всегда словно оживлялась и обновлялась. Лейквуд был его личным убежищем, созданным, чтобы восхвалять чудеса природы, приближая человека к его божественности и истиной сущности. Для Альберта Лейквуд всегда был бальзамом на душу; не было никакого другого места, где он бы чувствовал себя в таком мире с самим собой, пребывая в ощущении законченного счастья.

Приехав сюда, он едва коснулся необходимых дел и погрузился в раздумья и любование прекрасными пейзажами своего имения. Та ночь в Чикаго истощила последние запасы самоконтроля, что еще у него оставались. Пережитое отвержение открыло глубокую рану в его душе, залечить которую он был способен лишь в одиночестве, уехав от Кенди, от непринужденности их совместной жизни и постоянных воспоминаний; полностью закрывшись в его особом уголке мира... То, что он знал её с самого своего детства способствовало тому, что любовь к ней глубоко укоренилась в его сердце. Забыть ее было бы так же болезненно как ампутировать важную часть самого себя. Он испытывал к ней особые чувства всегда, с тех пор, как мог её помнить... Альберт воскресил в памяти ту изобретательную, невинную девочку, с лицом, усеянным хорошенькими веснушками, горько плачущую на Холме Пони, который она наивно окрестила ?своим? Холмом Пони...

Альберт закрыл глаза, пытаясь остановить воспоминания, которые продолжали ранить его. Но это было так тяжело... Для этого нужно было время, а его прошло ещё слишком мало... Когда он снова открыл глаза, его внимание привлекла линия ограды, которая окружала здание. Стараясь найти приятную мысль, которая увела бы его от невыносимой агонии, терзавшей его эти три дня, от реальности, которую он в конце концов признал и которую столько лет старался избегать... он вдруг воскресил в памяти образ беззаботно смеющегося, взмывающего вверх счастливого малыша?

... Много лет назад, когда он был ещё ребенком, в этом месте находились качели, с которых, казалось, можно быть достать руками почти до неба... Когда он был еще ребенком...

С холодной чашкой между ладонями, поглощенный образами, которые воскрешал его разум, он позволил, чтобы его мысли блуждали, свободные, как лепестки в струях ветра, стремясь к далёкому прошлому, в котором он был счастлив...

продолжение следует...

[Lalita8]

Malena,рада помочь! Так жалко становится Альберта Надо быть очень сильным человеком,чтобы после такого одинокого детства вырасти порядочным и добрым, а не обозлиться на всех и не стать таким,например,как его бабушка...

[Фуня]

Красивый фанфик.. спасибо вам девочки за перевод, что бы мы без вас делали?))
Ждем продолжения

[Malena]

Фуня
Cпасибо всем читателям, поддержка очень нужна :103l:

[Anuta]

И я прочитала, спасибо.

[Malena]

Покорнейше прошу прощение за такое долгое отсутствие..
Но я в конце-концов доведу начатое до конца, сколько бы времени это у меня не заняло.

Воть, и ещё - было получено официальное разрешение от Росы Кармоны на перевод (она мне ответила, хотя столько лет прошло

Итак, продолжаю с того момента, на котором остановилась: воспоминания Альберта (глава 7)

--------
... Пона и я всегда проводили лето здесь. Она обожала лично заботиться о своих розовых кустах, даже тогда, когда её болезнь препятствовала ей в этом приступами, посещавшими её периодически в течение всего года. С волнением я ждал летних каникул, чтобы объединиться с нею. Я всегда думал, что Лейквуд был Раем на Земле, и для ребенка это действительно было так...

Жили ли дети моего возраста в окрестностях? Мне кажется, что нет. Каждый летний сезон я проводил один, но на самом деле у меня никогда не было времени скучать... Уже в нежном возрасте меня очаровывало наблюдение за насекомыми: за терпеливым пауком, плетущим свою смертельную ткань, за популяцией муравьёв, собирающих пропитание на зиму, за соблазнительным свадебным танцем эфемерных бабочек. С изумлением я наблюдал за круговоротом событий животного мира, повторяющихся с каждым утром: щебетание ранних пташек и их синхронные танцы в небосводе; прыгающие в лесной усадьбе с в ветки на ветку шаловливые белочки; вибрирующая жизненная энергия оленей, находящихся в состоянии постоянной готовности; сила выходящих из берегов лососей, бороздящих своды реки на пути к нересту.

Почти каждый вечер я выезжал на верховую прогулку. Я это помню так хорошо, словно переместился во времени в те дни? Моего жеребенка звали Чалым. Шурин подарил его мне, когда я только начинал учиться верховой езде в Колледже. Роберт купил жеребёнка в одном из своих путешествий в Испанию, когда его фрегат должен был бросить якорь в порту Кадиса. Жеребёнок был чистокровной андалузской породы, горячего духа и сильного темперамента. Я влюбился в это дикое на первый взгляд животное, несмотря на то, что было не легко приручить его из-за его пыла. Но, понемногу, всё закончилось тем, что я обуздал неприручаемую душу животного. Мы проводили вместе бесчисленные часы, и мне стало казаться странным расставаться с ним. Чалый превратился в моего лучшего друга детства. Его смерть была моей первой большой потерей. Она убедила меня в том, что моя любовь к животным не была достаточной, и я должен был научиться облегчать их боль. Оказалось, что только благодаря его потере я открыл в себе своё истинное призвание.. Грех жаловаться, жизнь - легкомысленная любовница, которая подчиняет нас своими постоянными капризами, хотим мы этого или нет... Мой лучший друг ушёл навсегда, и я вновь остался один.

Я принял решение искать общество других детей. Хотя я не хотел заиметь другой амулет, потеря которого вновь заставит меня страдать, но это решение казалось мне единственным способом, который мог облегчить мою боль. После того, как я разделил столько дней рядом с Чалым, я уже не был таким терпимым к одиночеству как раньше. Здоровье Поны уже достаточно пошатнулось и она не могло посвящать мне слишком много времени; в свою очередь, маленький Энтони, которому было тогда семь лет, никогда не отходил от своей матери, так что я начал бродить по Лейквуду и его окрестностям. В одну из этих прогулок я и открыл случайно Холм Пони. Тут же я почувствовал себя привлеченным детьми, которые жили там, незримо объединённый с ними, так как они были такими же сиротами как и я. С тех пор я посвятил своё время тому, чтобы подсматривать за их играми каждый раз, когда мог, испытывая страх быть обнаруженным и наслаждаясь их изобретательными шалостями, как будто они были моими.

Так я узнал Кенди. Это может показаться странным, но думать о ней как о женщине вызывает во мне только боль, но воспоминания о ней, как о маленькой девочке, наполняют меня нежностью. Ей тогда едва исполнилось шесть лет, но она уже была душой всех игр; её живость и храбрость, её плутовство и изобретательность делали игры наслаждением для всех детей, но также были причиной непрерывных замечаний её опекунш. Это был первый раз в моей жизни, когда я почувствовал себя настолько привлеченным другим человеческим существом, первый раз, когда мне действительно хотелось добиться дружбы другого человека. У меня были друзья в Колледже, но они сильно отличались от неё. Кенди.. Как будто она была образом меня самого, словно слыша эхо моей души в своей. Иногда, на протяжении моей жизни, у меня возникает этот тип чувства при знакомстве с некоторыми людьми, некий вид шестого чувства, которое читает внутренний мир остальных, зная о существовании незримой связи между нами... Это был первый раз, когда у меня возникло реальное сознание этого. Я не знал эту девочку, но чувствовал себя глубоко объединенным с нею. Я ничего не знал о её жизни и в то же время как будто знал все это.

Я помню, что я напряг весь свой ум, стараясь найти наиболее подходящий способ своего появления. Тысячи раз я представлял, как это - играть с нею, смеяться над её шутками, взбираться на деревья, которые она так хорошо знала. Я хотел показать ей Лейквуд, представить её Поне и маленькому Энтони, показать ей прелесть леса, находящегося в нашем имении, и волшебных животных, которые там жили... Однако я не осмеливался сделать первый шаг... И сентябрьским вечером судьба предоставила мне возможность, которую я так жаждал.

Кажется, что это было вчера. Образы словно выжжены огнём в моей памяти? В ТОТ день я ехал в машине Джорджа, когда он направлялся в имение к моей сестре, и попросил его остановиться у Холма Пони. Я хотел немного подсмотреть за очаровательной семьей сирот, так как вновь это сделать не предоставлялось мне до следующего года. Я возвращался в Чикаго, чтобы продолжить моё обучение. Ко всему прочему, я был одет для семейного концерта и складки килта путались у меня под ногами, затрудняя движения. Я медлил наверное целую вечность, прежде, чем подняться на холм. Моя волынка лежала тяжестью на моих руках, но жаждала того, чтобы я мог сыграть на ней мелодию прощания в том месте, которое успел так полюбить, и которое предоставило мне такие приятные моменты. Когда Она появилась там, одинокая, плачущая, мое сердце переполнилось грустью. Мой первый порыв был спрятаться, но, сила, превыше этого, толкнула меня на то, чтобы утешить ее, побеждая любую застенчивость. Когда она увидела меня и улыбнулась, удивившись моему наряду, называя меня "инопланетным существом", я понял, что был смысл терпеть духоту, которую этот вызывал у меня этот тяжелый костюм. По мере того, как мы говорили, она успокаивалась и её красивая улыбка не медлила более с тем, чтобы осветить её лицо. Краем глаза я видел, как Джордж делал мне знаки, и когда она побежала за письмом, который ветер вырвал из её рук, я имел возможность исчезнуть. Никогда бы я не догадался ни о том, что она сохранит воспоминание обо мне так глубоко в своём сердце ни о том, что, с того момента я стал для нее её "Принцем с Холма"...

Альберт поднёс чашку с кофе к своим губам и долго пил. Он едва замечал его холодный и неприятный вкус. Воскрешённое прошлое наполнило его внутренним жаром. Когда он закрывал глаза, то мог видеть блестящие отблески, пронизывающие черноту, которая до этого утра, кажется, покрывала все.

Больше я не видел ее в течение многих лет. Моя сестра умерла на следующий год и Монти принял решение послать меня в Колледж Святого Павла. Британские подданные, с их особенной флегматичностью и цинизмом, казались мне непривлекательными, кроме того, гнев и грусть переполняли меня; однако, понемногу, я начал преодолевать тревожность и привыкать к моему новому окружению. Джордж был моей единственной связью с Соединенными Штатами в течение пяти лет, которые я жил один в Англии. Я хотел бы вернуться в Лейквуд, но в то же время, думать об этом месте без присутствия Поны, жить там без нее, представлялось мне невыносимым. Маленькая семья, которую мы сформировали вокруг неё, закончила своё существование тогда, когда она оставила нас: Роберт, подавленный горем вернулся в море, а маленький Энтони был взят на попечение двоюродной бабушкой Элрой. У меня не оставалось очага, в который я мог бы вернуться. Никто не ждал меня. Я был один.

Какая любопытная штука - судьба! Я снова почувствовал себя самим собой, когда мне исполнилось восемнадцать лет. Я чувствовал в себе силы и думал, что преодолел прошлое. Я принял решение продолжать своё существование, утаившись от всей семьи. Потому что я хотел быть свободным, проживать мою жизнь без ограничений, не будучи зависимым ни от фамилии, ни от положения... Быть самим собой. Лейквуд пребывал нетронутым всё это время. Только Монти и Джордж знали о моем присутствии в маленьком домике дровосеков и я, со своей стороны, изловчился, чтобы успешно скрываться от сторожей, наблюдающих за собственностью. Мне удалось узнать это место как свои пять пальцев.

В течение первого года, который я прожил здесь, судьба захотела, чтобы я вновь встретился с Кенди. Он был точно такой же феей, как и в то время, когда была маленькой девочкой, даже ещё более великодушной, терпеливой, обожаемой... Но её несчастье ранило меня до глубины души. Дурное обращение Леганов, излишек работы, постоянные оскорбления, унижения, зависть, которые ты должна была сносить, они стерли улыбку с твоего лица. Я сильно изменился тогда. Я должен был переодеваться, чтобы не привлекать внимание, так как мой внешний вид ? фамильный типаж Эндри, был почти идентичен облику моего отца и вероятно схож с тем, как должен был выглядеть малыш Энтони, когда он достигнет совершеннолетия. Я покрасил волосы в тёмно каштановый цвет, довольно мало мне идущий, и отрастил себе усы и бороду. В итоге, несмотря на то, что мне было едва ли двадцать лет, когда я вновь увидел Ее, я выглядел на все сорок. Я и теперь смеюсь, когда вспоминаю её лицо, перекошенное ужасом, когда она очнулась на моих руках после происшествия в водопаде. Она, должно быть, подумала, что я бродячий убийца, злоумышленник или пират...

Думаю, это были и её страдания, и просьбы моих племянников, и моя собственная интуиция, та, которая позволила мне увидеть, что единственный способ гарантировать её счастье ? дать ей нашу фамилию, принимая ее внутрь лона семьи. Я фактически превратился в её опекуна, в этого идеализируемого ?Дядюшку Уильяма?, которого она всегда благодарно обожала, но который медлил с тем, чтобы открыть перед ней своё лицо. Я предпочёл быть для нее ?Мистером Альбертом?, другом, который всегда появлялся, чтобы утешить ее и помочь ей в самых тяжелых моментах, нежели Дядюшкой Уильямом, уважаемый и отдаленным опекуном. Я не хотел её благодарности, а желал её доверия, мне хотелось сделать ее счастливой. Однако, потом пришла смерть Энтони, идиллия с Терри, расставание...

Хотя я попробовал сделать все возможное, чтобы добиться для неё счастья, я не смог избежать того, чтобы она не поранилась какими-нибуть шипами... И, в конце концов, я также закончил тем, что вызвал у неё боль из-за того, что не сумел скрыть от неё мои чувства... Если бы только я не потерял память! Если бы только она не заботилась обо мне в той больнице! Мой детский образ ещё не исчез, когда я вновь увидел ее в Лейквуде. В то время я хотел быть только её другом, её доверенным лицом, её опекуном... Но сосуществовать с нею тот последний год, неведая о моей предыдущей жизни, о нитях, которые объединяли меня с нею... Я научился видеть в ней не беспомощную девочку, а девушку утонченной красоты, борца, ласкового, великодушного, изящного... Мне было двадцать три года, а ей только что исполнилось семнадцать. Я думаю - это было неизбежно, что мои чувства изменились? Судьбе захотелось поиграть со мной, когда она позволил мне выжить в том происшествии с поездом, чтобы сейчас наложить на меня эту эпитимью.

продолжение следует...

[Lalita8]

Malena, с возвращением

[Anuta]

Malena, наконец-то!
Ура! Ура! Ура!
спасибо тебе большое.

[Malena]

Пожалуйста )) здорово, что ещё не забыли