Некоторые ну прям один в один по тексту
Джули - так себе и представляла!
А больше всех - Терри и предпоследняя понравились
Фанфик "Перекрёсток" (Rosa Carmona)
Модератор: Ksenia
Окончание 7 главы.
-----
- Что ты хочешь сказать мне, Джордж? Ты думаешь, для тебя ещё не настал момент, чтобы отдохнуть?
Эти слова Альберта вывели Джорджа из раздумий.
- Боюсь, что так, мальчик, - ответил он с иронией, - и хотя ты уже - мужчина, ты продолжаешь меня беспокоить. Как я могу оставить тебя такого? Я нахожусь в расцвете сил и не думаю, что ты, юнец, можешь говорить мне то, что я должен делать. Когда ты станешь отцом семейства и дашь нам наследника, я увижу, настал ли момент взять этот пресловутый отпуск.
От Дорджа не укрылоь отсутствующее выражение лица Альберта, который вновь углубился в чтение. Джордж был уже настроен рискнуть и вызывать гнев Альберта, если только так можно было помочь ему. С тех пор, как юноша приехал в Лейквуд они едва перемолвились несколькими словами. Джордж предпочел оставить его в одиночестве в эти дни, для того, чтобы он пережил своё горе, однако он считал, что уже настал момент вывести Альберта из апатии. Джорджа глубоко печалило видеть его в таком жалком состоянии.
- Не говори мне, что ты еще не положил глаз ни на одну из этих очаровательных девушек в самом соку, которые крутились около тебя в Чикаго.
Лицо молодого человека приняло особо свирепое выражение и Джордж изобразил задорную улыбку. Значит дело в этом, как он и думал. И теперь излюбленный вопрос.
- Хорошо: кто она? - Но вопрос Джорджа встретил лишь упорную тишину со стороны его собеседника. - Тебе нет необходимости отвечть, Альберт. Твоё молчание красноречивее любого ответа. Я с самого начала подозревал, что твоя связь с Кенди могла закончиться только трагедией.
Его слова оказали желаемый эффект и юноша оставил своё притворное безразличие.
- Так как ты знаешь больше, чем я о любовной стороне моей жизни, Джордж, я не знаю, какой смысл имеет продолжать говорить на эту тему.
По крайней мере, я добился того, чтобы ты начал рассуждать и высказался о своём несчастье, подумал Джордж. Он присоединился к раздумьям Альберта и минуту хранил молчание. Верный наставник чувствовал со всей ясностью собственного опыта и хорошо зная своего подопечного, что Альберт был серьезно ранен, и, что более важно, он потерпел чрезвычайную неудачу. Будучи всегда человеком великодушным, может быть даже слишком, юноша чрезмерно осознавал чувства других. Он был приучен оплачивать чужие долги, забывая о своих собственных нуждах. Джордж должен был действовать тактично, если не хотел ранить его еще сильнее.
- Моя интуиция мне говорит, что ты раскрыл ей свои чувства, и девушка отвергла тебя. Я не ошибаюсь?
Юношка кивком показал свё согласие. Ему никогда не было легко говорить о своих чувствах ни с кем. Даже с Джорджем.
- И я спрашиваю тебя - продолжил далее Джордж. - Из-за этого наступил конец света? Если Кенди не способна распрощаться со своим прошлым, то не имеет смысла продолжать сражаться за то, чтобы завоевать её привязанность.
Искреннее беспокойство его друга способствовало тому, чтобы Альберт оставил своё молчание.
- Я влюблён в неё так долго, что потерял счёт этому времени, Джордж. Моя кровь отравлена. Как я могу забыть её? У меня была надежда, пока мы жили вместе в Чикаго, что вслед за браком Гранчестера, она решила бы остатьсясо мной. Но я догадывался о том, что эта надежда не оправдается. Три дня назад я открыл непреодолимую бездну между нами. Я знал, что она видит во мне только старшего брата, и всегда старался скрывать от неё возрастающую силу моих чувств; однако в ту ночь... Я не знаю, Джордж. Я чувствовал себя во власти волнения, затянутый в омут собственных чувств, ломающих мой самоконтроль... Я поцеловал ее. Видел бы ты её лицо: страх, непонимание, может быть даже отвращение... Я чувствовал себя самым подлым из мужчин. Мои мысли показались мне крайне неприемлемыми и грешными. Я убежал, Джордж, убежал от нее, пробуя успокоить своё сознание, испытывая отвращение к тому образу себя, который она показала мне, напуганная моим поведением. Я укрылся здесь, потому что не чувствовал себя способным выдержать её взгляд еще раз. Я - трус, Джордж. Никогда, до настоящего времени, я не далавал ей повода стыдиться нашей связи и, сейчас, я не могу простить себя из-за произошедшего.
Мужчина приблизился к юноше, сидевшему к нему спиной. Горечь молодого человека разбудила воспоминания, уже забытые его памятью. Он положил свои руки на его плечи, а за закрытвми глазами мелькали особые воспоминания его прошлого. Альберт узнал знакомое напряжение его пальцев и понял, что очень скоро услышит признание с его стороны. Джордж всегда был закрытым и отстранённым, мало кого любящим, равно как мало кому позволяющим разделить его чувства.
- Может быть я смогу рассказывать тебе что-то, что помогло бы тебе преодолевать твою боль ? И ты поймёшь, почему я решаюсь на то, чтобы давать тебе советы, когда моя жизнь кажется такой пустой, ведь я никогда небыл женат и не делил свою жизнь ни с какой женщиной...
Молодой человек попробывал было запротестовать, но Джордж деликатно перебил его.
- Пожалуйста, позволь мне продолжить, Альберт. Мне трудно рассказывать то, что я собираюсь, особенно, относясь к тебе как к другу.
Мужчина набарал воздуха в попытке придать себе решимости. Когда он раскрыл рот, странное щекочущее чувство зашевелилось на дне его желудка.
-... Когда твой отец взял меня к себе, был бродягой,разбойником-сиротой у которого не было даже крыши над головой,и который вдобавок промышлял воровством. Без финансовых средств, без образования, я не знал своих родителей; единственная жизнь которую я знал, была жизнь улиц, грязные места, где плохое обращение и злоупотребление были обычным делом. Я благодарен Богу, который тем июньским вечером выбирал твоего отца моей жертвой, и еще больше благодарен твоему отцу за то, что он сжалился надо мной и привёз меня в Соединенные Штаты, приняв решение перевоспитать меня.. Кажется, что всем Эндри предначертанно принимать под своим крылом самых неблагоприятных...
Его голос на мгновение затих и улыбка заиграла на его красивых больших губах, которые уже не затемнялись усами, как раньше.
- Когда я прибыл в Чикаго, все мне казалось чарующим, современным, чудесным. Это было как сон... но, конечно, я ничего не сказал твоему отцу. Я был слишком гордым и невоспитанным, чтобы благодарить его, предпочитая появляться перед ним как несчасьная жертва, так как он, в этом случае, не смог бы сдержать слезы... Тем не менее, я не был готов к самому большему из подарков, который ждал меня в моей новой жизни.
Джордж сглотнул слюну, пытаясь придать себе сил. У него пересохло во рту и сердце бешено стучало в груди.
- В тот день, когда я узнал ее, изменилась вся моя жизнь. Мне было десять лет, ей только шесть, но она была самой красивой, самой милой и очаровательной девочкой, которую я когда-либо знал. Она была ангелом во плоти. Для меня стало необходимостью видеть её и я понял, что хочу превратиться в человека, способного заслужить её привязанность, в того, кто был бы достоин её мечты, которая заставляла ее улыбаться. С тех пор, как я стал находиться рядом с ней, мне удалось разбудить в ней ту же привязанность, которую она будила во мне, превратившись в мое второе дыхание? Если я и не был уверен в этом, будучи ребенком, то по мере того, как мы оба росли, во мне родилась уверенность в том, что она была женщиной моей жизни. Пона превратился в мою страсть, и моя любовь к ней, с бегом лет, только продолжала зреть.
Альберт пребывал в безмолвии под внимательным взглядом человека, кулаки которого сжались, а к горлу подступил комок горечи.
- Я никогда не знал, соответствовали ли мы друг другу. Знаю, что она считала меня преданным ей, что любила меня как старшего брата. Я заботился о ней, шутил с ней, мы делили вместе все развлечения... Однако, никогда я не осмелился признаться ей в моих истинных чувствах. Когда родился ты, ей было только тринадцати лет, а мне семнадцать. Мы были слишком молоды, чтобы взять на себя ответственность за свои чувства после смерти твоего отца. Потом умерла Леди Беатрис, изумительная и сердечная женщина, оставив нас в полном опустошении. У Поны всегда было хрупкое здоровье, и это горе только ухудшило его состояние. Ханна занималась вами пока я учился в Гарварде по распоряжению твоего отца. Иллюзия того, что я превращаюсь в полезного человека, воспитание в доброте, далеко от нищеты моего детства, позволили Поне и дальше пылать в моем сердце, и, следовательно, я стремился к ней всей силой моего существа. К моему несчастью, в этот период она узнала Роберта Брауна, молодого наследника крупного судовладельца, и они влюбились друг в друга. Ей едва исполнилось восемнадцать лет, ему же было двадцать два, когда они вступили в брак. Я благоразумно отступил на второй план, молча перенося свою боль. Я убедил сам себя, что мне будет достаточно быть рядом с ней, быть братом для нее..., но я пережил ад, Альберт. Прежде всего, потому, что Роберт непрерывно путешествовал и она падала духом, вздыхая по нему каждую ночь. Я продолжал жить в Чикагском особняке, хотя Пона перехала в дом Роберта, в нескольких кварталах от меня. Представлять ее там одинокой, наполняло моё сердце грустью. Иногда она посещала тебя, совсем ещё малыша, и я мог представлять, что почти ничего не изменилось между нами, что она была еще свободной, что у моей любви были надежды. Я помню, что иногда видел, как она по особому смотрела на меня, как будто угадывая то, что хранилось в моем сердце ?
Джордж отвернулся от юноши, голос его стал хриплым, а взгляд уставился в пустоту.
- Когда она умерла, исчез свет из моей жизни, а мою душу похоронили вместе с ней. Мне только что исполнилось тридцать лет, ей тогда было только двадцать шесть. Я прожил половину жизни, молча обожая ее, и она исчезла навсегда.
Горькие слезы бролись за то, чтобы пролиться из его глаз, но огромным усилием воли Джордж смог совладать с ними.
-... Я понимаю тебя, Альберт - продолжился он, - лучше, чем хотел бы. По крайней мере, ты осмелился продемонстрировать свои чувства к Кенди. Я же всегда буду жить с сомнением. Если эти годы и показали мне что-то, так это то, что жизнь продолжается, несмотря ни на что. И что сердца излечиваются даже от самых смертельных ран. Мир полон превосходных женщин, способных любить со всей силой своего сердца. Ты не можешь, не должен заключать себя в замкнутый круг прошлого. Ты должен дать себе возможность быть счастливым. И я клянусь тебе, мальчик, что ты в этом не одинок - я тоже попробую. Я попробую принять это. Всеми своими силами.
Установилась тишина и в течение некоторого времени ни один из них не говорил, сконцентрировавшись на своих мыслях.
- Джордж - сказал в конце концов Альберт ? Для меня было бы честью, если бы ты стал моим шурином. Я не знаю другой лучшей кандидатуры.
Мужчина не смог сдержать улыбки и его глаза засветились привязанностью.
- Учти мой урок, мальчик. Забудь Кенди. Чувство безнадёжной любви будет только продолжать огорчать тебя.
Альберт покинул кресло, присоединяясь к Джорджу. Он проследил за его взглядом, устремлённым в окно, и отметил, что дождь перестал идти. Первые лучи солнца начали пересекать робкие темные облака, которые затем постепенно исчезли.
- Ты видел, Джордж? Какой великолепный день наступил, несмотря ни на что! Люди говорят, что вслед за самой тяжёлой зимой всегда наступает спокойная весна, и это правда.
Джордж подошёл к юноше и тоже загляделся на чудесную игру света в саду. Все растения, кажется, снова ожили и их яркие цвета засверкали в ясности утра.
- Ты уже принял решение, когда возвратишься в Чикаго? ? спросил он у Альберта.
Юноша непринужденно потянулся.
- Я думаю пробыть в Лейквуде еще одну неделю. Я должен закончить приготовления к путешествию в Заир и подготовиться к посещению Леди Луизы в Нью-Йорке.
Джордж развернулся к Альберту и прямо посмотрел на него.
- Тогда, когда следует совершить поездку в Чикаго, чтобы отдать Кенди последние распоряжения относительно Лейквуда?
Альберт слегка выгнул бровь.
- Я был бы тебе безмерно благодарен, мой дрожайший друг, если бы ты решил этот вопрос как можно скорее. Когда мы решим это, больше ничто не задержит меня в Чикаго...
Перед тем как уйти, мужчина слегка сжал руку юноши, демонстрируя свою поддержку. Оставшись в одиночестве, Альберт вновь занял своё место, пробуя углубиться в чтение бумаг, которые оказывались разбросанными на столе. После разговора с Джорджем он почувствовал, что освободил своё сердце от груза, который казался ему бесконечной тяжестью. Благодаря ему, он окончательно убедился, что нет смысла продолжать вздыхать по невозможной любви, из-за женщины, которая испытывает к нему чувства, лишь как к брату, и любовь которой, потерянная в отрочестове, если бы могла быть направлена к нему, навсегда завладела бы его сердцем. Он постарается заставить себя забыть прошлое, чтобы открыть душу навстречу жизни, будущему, которое так многообещающе открывалось перед его глазами...! У него уже небыло упреков. Ни к ней, ни к нему самому. Должна же ему встретиться возможность начаться снова, быть счастливым, начать новую жизнь, в которой ничто не бросало бы тень на вчерашний день.
Он был уверен, что сможет победить ностальгию. Альберт доверял собственным силам, чтобы противостоять боли. Он уже начал властвовать над этим и знал, что со временем, боль исчезнет... навсегда. Впервые за многие годы он был способен представить новый горизонт без присутствия Кенди.
Продолжение следует?
© Rosa Carmona (2000 г.)
Перевод © Malena Matin (2008 г.)
-----
- Что ты хочешь сказать мне, Джордж? Ты думаешь, для тебя ещё не настал момент, чтобы отдохнуть?
Эти слова Альберта вывели Джорджа из раздумий.
- Боюсь, что так, мальчик, - ответил он с иронией, - и хотя ты уже - мужчина, ты продолжаешь меня беспокоить. Как я могу оставить тебя такого? Я нахожусь в расцвете сил и не думаю, что ты, юнец, можешь говорить мне то, что я должен делать. Когда ты станешь отцом семейства и дашь нам наследника, я увижу, настал ли момент взять этот пресловутый отпуск.
От Дорджа не укрылоь отсутствующее выражение лица Альберта, который вновь углубился в чтение. Джордж был уже настроен рискнуть и вызывать гнев Альберта, если только так можно было помочь ему. С тех пор, как юноша приехал в Лейквуд они едва перемолвились несколькими словами. Джордж предпочел оставить его в одиночестве в эти дни, для того, чтобы он пережил своё горе, однако он считал, что уже настал момент вывести Альберта из апатии. Джорджа глубоко печалило видеть его в таком жалком состоянии.
- Не говори мне, что ты еще не положил глаз ни на одну из этих очаровательных девушек в самом соку, которые крутились около тебя в Чикаго.
Лицо молодого человека приняло особо свирепое выражение и Джордж изобразил задорную улыбку. Значит дело в этом, как он и думал. И теперь излюбленный вопрос.
- Хорошо: кто она? - Но вопрос Джорджа встретил лишь упорную тишину со стороны его собеседника. - Тебе нет необходимости отвечть, Альберт. Твоё молчание красноречивее любого ответа. Я с самого начала подозревал, что твоя связь с Кенди могла закончиться только трагедией.
Его слова оказали желаемый эффект и юноша оставил своё притворное безразличие.
- Так как ты знаешь больше, чем я о любовной стороне моей жизни, Джордж, я не знаю, какой смысл имеет продолжать говорить на эту тему.
По крайней мере, я добился того, чтобы ты начал рассуждать и высказался о своём несчастье, подумал Джордж. Он присоединился к раздумьям Альберта и минуту хранил молчание. Верный наставник чувствовал со всей ясностью собственного опыта и хорошо зная своего подопечного, что Альберт был серьезно ранен, и, что более важно, он потерпел чрезвычайную неудачу. Будучи всегда человеком великодушным, может быть даже слишком, юноша чрезмерно осознавал чувства других. Он был приучен оплачивать чужие долги, забывая о своих собственных нуждах. Джордж должен был действовать тактично, если не хотел ранить его еще сильнее.
- Моя интуиция мне говорит, что ты раскрыл ей свои чувства, и девушка отвергла тебя. Я не ошибаюсь?
Юношка кивком показал свё согласие. Ему никогда не было легко говорить о своих чувствах ни с кем. Даже с Джорджем.
- И я спрашиваю тебя - продолжил далее Джордж. - Из-за этого наступил конец света? Если Кенди не способна распрощаться со своим прошлым, то не имеет смысла продолжать сражаться за то, чтобы завоевать её привязанность.
Искреннее беспокойство его друга способствовало тому, чтобы Альберт оставил своё молчание.
- Я влюблён в неё так долго, что потерял счёт этому времени, Джордж. Моя кровь отравлена. Как я могу забыть её? У меня была надежда, пока мы жили вместе в Чикаго, что вслед за браком Гранчестера, она решила бы остатьсясо мной. Но я догадывался о том, что эта надежда не оправдается. Три дня назад я открыл непреодолимую бездну между нами. Я знал, что она видит во мне только старшего брата, и всегда старался скрывать от неё возрастающую силу моих чувств; однако в ту ночь... Я не знаю, Джордж. Я чувствовал себя во власти волнения, затянутый в омут собственных чувств, ломающих мой самоконтроль... Я поцеловал ее. Видел бы ты её лицо: страх, непонимание, может быть даже отвращение... Я чувствовал себя самым подлым из мужчин. Мои мысли показались мне крайне неприемлемыми и грешными. Я убежал, Джордж, убежал от нее, пробуя успокоить своё сознание, испытывая отвращение к тому образу себя, который она показала мне, напуганная моим поведением. Я укрылся здесь, потому что не чувствовал себя способным выдержать её взгляд еще раз. Я - трус, Джордж. Никогда, до настоящего времени, я не далавал ей повода стыдиться нашей связи и, сейчас, я не могу простить себя из-за произошедшего.
Мужчина приблизился к юноше, сидевшему к нему спиной. Горечь молодого человека разбудила воспоминания, уже забытые его памятью. Он положил свои руки на его плечи, а за закрытвми глазами мелькали особые воспоминания его прошлого. Альберт узнал знакомое напряжение его пальцев и понял, что очень скоро услышит признание с его стороны. Джордж всегда был закрытым и отстранённым, мало кого любящим, равно как мало кому позволяющим разделить его чувства.
- Может быть я смогу рассказывать тебе что-то, что помогло бы тебе преодолевать твою боль ? И ты поймёшь, почему я решаюсь на то, чтобы давать тебе советы, когда моя жизнь кажется такой пустой, ведь я никогда небыл женат и не делил свою жизнь ни с какой женщиной...
Молодой человек попробывал было запротестовать, но Джордж деликатно перебил его.
- Пожалуйста, позволь мне продолжить, Альберт. Мне трудно рассказывать то, что я собираюсь, особенно, относясь к тебе как к другу.
Мужчина набарал воздуха в попытке придать себе решимости. Когда он раскрыл рот, странное щекочущее чувство зашевелилось на дне его желудка.
-... Когда твой отец взял меня к себе, был бродягой,разбойником-сиротой у которого не было даже крыши над головой,и который вдобавок промышлял воровством. Без финансовых средств, без образования, я не знал своих родителей; единственная жизнь которую я знал, была жизнь улиц, грязные места, где плохое обращение и злоупотребление были обычным делом. Я благодарен Богу, который тем июньским вечером выбирал твоего отца моей жертвой, и еще больше благодарен твоему отцу за то, что он сжалился надо мной и привёз меня в Соединенные Штаты, приняв решение перевоспитать меня.. Кажется, что всем Эндри предначертанно принимать под своим крылом самых неблагоприятных...
Его голос на мгновение затих и улыбка заиграла на его красивых больших губах, которые уже не затемнялись усами, как раньше.
- Когда я прибыл в Чикаго, все мне казалось чарующим, современным, чудесным. Это было как сон... но, конечно, я ничего не сказал твоему отцу. Я был слишком гордым и невоспитанным, чтобы благодарить его, предпочитая появляться перед ним как несчасьная жертва, так как он, в этом случае, не смог бы сдержать слезы... Тем не менее, я не был готов к самому большему из подарков, который ждал меня в моей новой жизни.
Джордж сглотнул слюну, пытаясь придать себе сил. У него пересохло во рту и сердце бешено стучало в груди.
- В тот день, когда я узнал ее, изменилась вся моя жизнь. Мне было десять лет, ей только шесть, но она была самой красивой, самой милой и очаровательной девочкой, которую я когда-либо знал. Она была ангелом во плоти. Для меня стало необходимостью видеть её и я понял, что хочу превратиться в человека, способного заслужить её привязанность, в того, кто был бы достоин её мечты, которая заставляла ее улыбаться. С тех пор, как я стал находиться рядом с ней, мне удалось разбудить в ней ту же привязанность, которую она будила во мне, превратившись в мое второе дыхание? Если я и не был уверен в этом, будучи ребенком, то по мере того, как мы оба росли, во мне родилась уверенность в том, что она была женщиной моей жизни. Пона превратился в мою страсть, и моя любовь к ней, с бегом лет, только продолжала зреть.
Альберт пребывал в безмолвии под внимательным взглядом человека, кулаки которого сжались, а к горлу подступил комок горечи.
- Я никогда не знал, соответствовали ли мы друг другу. Знаю, что она считала меня преданным ей, что любила меня как старшего брата. Я заботился о ней, шутил с ней, мы делили вместе все развлечения... Однако, никогда я не осмелился признаться ей в моих истинных чувствах. Когда родился ты, ей было только тринадцати лет, а мне семнадцать. Мы были слишком молоды, чтобы взять на себя ответственность за свои чувства после смерти твоего отца. Потом умерла Леди Беатрис, изумительная и сердечная женщина, оставив нас в полном опустошении. У Поны всегда было хрупкое здоровье, и это горе только ухудшило его состояние. Ханна занималась вами пока я учился в Гарварде по распоряжению твоего отца. Иллюзия того, что я превращаюсь в полезного человека, воспитание в доброте, далеко от нищеты моего детства, позволили Поне и дальше пылать в моем сердце, и, следовательно, я стремился к ней всей силой моего существа. К моему несчастью, в этот период она узнала Роберта Брауна, молодого наследника крупного судовладельца, и они влюбились друг в друга. Ей едва исполнилось восемнадцать лет, ему же было двадцать два, когда они вступили в брак. Я благоразумно отступил на второй план, молча перенося свою боль. Я убедил сам себя, что мне будет достаточно быть рядом с ней, быть братом для нее..., но я пережил ад, Альберт. Прежде всего, потому, что Роберт непрерывно путешествовал и она падала духом, вздыхая по нему каждую ночь. Я продолжал жить в Чикагском особняке, хотя Пона перехала в дом Роберта, в нескольких кварталах от меня. Представлять ее там одинокой, наполняло моё сердце грустью. Иногда она посещала тебя, совсем ещё малыша, и я мог представлять, что почти ничего не изменилось между нами, что она была еще свободной, что у моей любви были надежды. Я помню, что иногда видел, как она по особому смотрела на меня, как будто угадывая то, что хранилось в моем сердце ?
Джордж отвернулся от юноши, голос его стал хриплым, а взгляд уставился в пустоту.
- Когда она умерла, исчез свет из моей жизни, а мою душу похоронили вместе с ней. Мне только что исполнилось тридцать лет, ей тогда было только двадцать шесть. Я прожил половину жизни, молча обожая ее, и она исчезла навсегда.
Горькие слезы бролись за то, чтобы пролиться из его глаз, но огромным усилием воли Джордж смог совладать с ними.
-... Я понимаю тебя, Альберт - продолжился он, - лучше, чем хотел бы. По крайней мере, ты осмелился продемонстрировать свои чувства к Кенди. Я же всегда буду жить с сомнением. Если эти годы и показали мне что-то, так это то, что жизнь продолжается, несмотря ни на что. И что сердца излечиваются даже от самых смертельных ран. Мир полон превосходных женщин, способных любить со всей силой своего сердца. Ты не можешь, не должен заключать себя в замкнутый круг прошлого. Ты должен дать себе возможность быть счастливым. И я клянусь тебе, мальчик, что ты в этом не одинок - я тоже попробую. Я попробую принять это. Всеми своими силами.
Установилась тишина и в течение некоторого времени ни один из них не говорил, сконцентрировавшись на своих мыслях.
- Джордж - сказал в конце концов Альберт ? Для меня было бы честью, если бы ты стал моим шурином. Я не знаю другой лучшей кандидатуры.
Мужчина не смог сдержать улыбки и его глаза засветились привязанностью.
- Учти мой урок, мальчик. Забудь Кенди. Чувство безнадёжной любви будет только продолжать огорчать тебя.
Альберт покинул кресло, присоединяясь к Джорджу. Он проследил за его взглядом, устремлённым в окно, и отметил, что дождь перестал идти. Первые лучи солнца начали пересекать робкие темные облака, которые затем постепенно исчезли.
- Ты видел, Джордж? Какой великолепный день наступил, несмотря ни на что! Люди говорят, что вслед за самой тяжёлой зимой всегда наступает спокойная весна, и это правда.
Джордж подошёл к юноше и тоже загляделся на чудесную игру света в саду. Все растения, кажется, снова ожили и их яркие цвета засверкали в ясности утра.
- Ты уже принял решение, когда возвратишься в Чикаго? ? спросил он у Альберта.
Юноша непринужденно потянулся.
- Я думаю пробыть в Лейквуде еще одну неделю. Я должен закончить приготовления к путешествию в Заир и подготовиться к посещению Леди Луизы в Нью-Йорке.
Джордж развернулся к Альберту и прямо посмотрел на него.
- Тогда, когда следует совершить поездку в Чикаго, чтобы отдать Кенди последние распоряжения относительно Лейквуда?
Альберт слегка выгнул бровь.
- Я был бы тебе безмерно благодарен, мой дрожайший друг, если бы ты решил этот вопрос как можно скорее. Когда мы решим это, больше ничто не задержит меня в Чикаго...
Перед тем как уйти, мужчина слегка сжал руку юноши, демонстрируя свою поддержку. Оставшись в одиночестве, Альберт вновь занял своё место, пробуя углубиться в чтение бумаг, которые оказывались разбросанными на столе. После разговора с Джорджем он почувствовал, что освободил своё сердце от груза, который казался ему бесконечной тяжестью. Благодаря ему, он окончательно убедился, что нет смысла продолжать вздыхать по невозможной любви, из-за женщины, которая испытывает к нему чувства, лишь как к брату, и любовь которой, потерянная в отрочестове, если бы могла быть направлена к нему, навсегда завладела бы его сердцем. Он постарается заставить себя забыть прошлое, чтобы открыть душу навстречу жизни, будущему, которое так многообещающе открывалось перед его глазами...! У него уже небыло упреков. Ни к ней, ни к нему самому. Должна же ему встретиться возможность начаться снова, быть счастливым, начать новую жизнь, в которой ничто не бросало бы тень на вчерашний день.
Он был уверен, что сможет победить ностальгию. Альберт доверял собственным силам, чтобы противостоять боли. Он уже начал властвовать над этим и знал, что со временем, боль исчезнет... навсегда. Впервые за многие годы он был способен представить новый горизонт без присутствия Кенди.
Продолжение следует?
© Rosa Carmona (2000 г.)
Перевод © Malena Matin (2008 г.)
Последний раз редактировалось Malena 18 авг 2008, 14:27, всего редактировалось 1 раз.
Поздравляю с окончанием перевода ещё одной главы!Ты-молодец! 
ГЛАВА 8: МУЖЧИНА...ГРЁЗЫ
Шквал ветра яростно ударил, поднимая складки его килта, в то время как он крепко сжал мускулистые ноги в стремни, обхватив поджарые бока животного. В тот же момент длинные твердые пальцы его рук уверенно направили вожжи, пуская коня в неистовый галоп по обнаженной и обширной равнине, которая растиралась бесконечностью перед его взором.
Скорость, которую набрало животное, сбивала дыхание, но ощущение свободы, захватившее его душу, с избытком компенсировало опасность бега. Он чувствовал, как его тело разрезало воздух, каждый атом его существа находился в напряжении. Ритм кнута; алые щёки облаков; беспокойное дыхание, блестящий и горячий взгляд, сфокусированный на горизонте, захлёбывающийся от удовольствия, полный этого глубокого наслаждения; здесь и сейчас, не думая о завтрашнем дне, жаждущий продолжения этого мгновения, вздрагивающий с каждым биением сердца.
Быстрый кентавр, два существа: человек и животное, слившиеся воедино... они составляли красивую картину, полную чувственности, мужественности и энергии. Биение копыт прекрасного племенного коня отдвалось эхом в ритмичном дыхании его всадника; рельефные, словно высеченные мускулы обоих тел, покрытых каплями пота от интенсивной скачки; улыбка на правильном мужском лице отражалась грациозной недовольной миной на губах животного...
Я чувствую себя хорошо... Наконец, я чувствую себя хорошо. Свободным. Как чистый лист новой рукописи... Жизнь ? слишком прекрасный подарок, чтобы его проматывать. Я не имею право поддаваться отчаянью. Я должен быть сильным, должен сражаться за собственное счастье. Вера должна быть во мне самом. Я знаю, что если мои сны будут достаточно сильны, то они смогут стать реальностью, и я смогу коснуться звезд кончиками своих пальцев...
Лучи полуденного солнца в одно мгновение проникли под веки всадника, ослепляя его. Он остановил коня до того, как тот перешёл в воинственную рысь, не прекращая ласкать его каштановую гриву опытной рукой, чтобы успокоить животное, пока он всматривался в горизонт.
Перед его взглядом растилались несколько сотен гектаров пастбищь. Где-то вдалеке он мог различить какие-то поля, засаженные злаками. Зрелые колосья освещались солнцем, как будто это были драгоценности, выставленные неведамым королём, чтобы каждый мог полюбоваться на них. Альберт вздохнул, наслаждаясь красотой пейзажа. Он считался дитём всего мира, неприкаянным путешественником, но в глубине сердца знал, что ему никогда не удалось бы полюбить никакое место так, как этот кусочек земли Мичигана...
Уильям Эндри I был молод, мечтателен и имел множество идей, которые сподвигли его оставить его родную Шотландию в середине XVIII века в поисках американской мечты. Тем не менее, он никогда не мог забыть свою родину, крутые и дикие холмы, где он родился. Любовь к земле и характерная шотландская гордость ? были главным наследством, которое он оставил своим потомкам, и Уильям А. Эндри V не был исключением.
Его ощущение свободы, его мятежный дух, его неспособность подчиняться общественным нормам являлись отражением неприручаемой души его предшественников...
?Как ты думаешь, Годо*, каков будет Заир?? ? улыбаясь спросил юноша, спешиваясь со своего боевого коня. ? ?Я прочитал много об этой земле. Говорят, что это страна контрастов, где сухая саванна сочетается с густыми экваториальными лесами с их экзотическими деревьями. Земля, на которую падают неожиданные ливни, способные превратить пустыню в райский цветник. Место, где с наступлением сумерек солнце оказывается окруженным разноцветной дымкой света, в которой можно увидеть мифический зеленый луч из шотландских легенд, слегка касающийся кромок деревьев в то эфемерное мгновение, когда золотая корона исчезает за горизонтом...?
Конь забил копытом, как будто отвечая, а всадник ласково похлопал его по крупу. Вот тогда он понял, что животное ещё не достаточно натренированно, и чтобы не утомлять его попусту, принял решение сделать привал, перед тем как продолжить путь в соседскую усадьбу Уестонов. Альберт был приглашён на охоту в честь помолвки старшей дочери Монтгомери и, несмотря на то, что соблюдать общественные нормы не входило в его планы, он был вынужден согласиться, чтобы не обижать своего бывшего опекуна и друга.
Взяв Годо за вожжи, он повёл его рядом с собой в поисках одинокого дерева, которое бы давало широкую тень, и под которым они бы спрятались от удушливой жары. Альберт позволил животному пастись между зарослями ближайшего кустарника, обсушивая бока. В течение краткого мгновения, когда их взгляды встретились, молодой человек различил в умных глазах Годо безмолвное доверие. Юношу обдало жаркой волной, такое чувство он впервые испытал с тех самых пор, как умерла его обожаемая Пона...
Затянутый облаками ностальгии, юноша зарылся лицом в тёмную гриву лошади и позволил, чтобы все его существо полностью растворилось в ритмичном биении могучего сердца, которое трепетало внутри племенного жеребца.
?Ты благородное животное, Годо? - прошептал он.
Уши лошади дёрнулись на звук его голоса и замерли на мгновение, полное удивительного понимания. Альберт пощекотал его под мордой и незаметно положил кусок сахара на его язык, за что был вознаграждён удовлеторённым ржанием. Жеребцу было только три года, но он был весьма силён и хорошо натренирован Арчи, который часто посещал усадьбу в конеце каждого года. Альберт всегда отказывался держать собственную упряжь и три единственные лошади, которые занимали стойла в Лейквуде эти четыре года, принадлежали его племяннику.
Закончив баловать коня, юноша осмотрел место, где они находились, чтобы оценить их положение. Его отточенный инстинкт наблюдателя приметил один старый холм, за которым, если память ему не изменяла, должна была находиться тропка, которая привела бы их прямо к цели. Успокоившись, он присел в тень.
По такому важному случаю Альберт принял решение одеться в шотландский костюм семьи Эндри, и сейчас он сомневался в том, что это была хорошая идея. Жара утомила его. Миссис Парсонс, экономка, постаралась сохранить всю одежду в безупрченом состоянии, несмотря на то, что молодой человек уже почти год не использовал ее. Последний раз, когда он её одевал, это на мессу, которую каждый год он совершал по душе Стира...
Юноша расстегнул жакет и выпустил рубашку для того, чтобы обсушить её, так вся она взмокла от пота. С удовлетворениме он отметил, что его кожа приобрела бронзовый отилив благодаря постоянным упражнениям на свежем воздухе. В это же утро, побрившись, он заметил, что с его лица исчезло тревожное выражение и на его место заступило выражение спокойствия и жизнерадостности. Он успешно справлялся с собой. Хотя и слегка похудел, но костюм успешно это скрадывал, придавая ему действительно
элегантный и видный облик.
Вновь застегнув жакет, чтобы не простыть, он праздно развалился на земле, сложив руки на затылке, вместо подушки. На фоне золотистой кожи, глаза его теперь приобрели особенно глубокий синий цвет. Длинные и темные ресницы придвали им ангельское выражение, слегка оттененное чувственностью его губ, полных и мягких, сложенных в чарующую и соблазнительную полуулыбку.
Несмотря на то, что он похудел, мускулы его тела за последние дни обрели рельефную округлость, так как, кроме изучения бумаг, он сконцентрировался на своей физической подготовке к путешествию, которое намеревался совершить. Верховая езда, плавание, атлетика... Он практиковал эти виды спорта на протяжении всей своей жизни и теперь снова взялся за самообучение. Его первый опыт в поездке по африканскому континенту показал ему важность физической формы для выживания в самых трудных обстоятельствах.
Во время моего первого путешествия в Африку я едва осмеливался покидать группу исследователей, в которой я проживал. Я слишком сильно опасался за свою безопасность из-за людей, которые зависели от меня. Этот раз будет отличаться. Я оставлю решенными все мои дела и, если что-то со мной случиться... Ну, если всё-таки что-то случиться, никто не серьёзно не пострадает по моей вине.
Альберт прекратил себя обманывать и уже начал противостоять своей страсти, особенно после разговором с Дорджем, который возвратил ему веру в возможность увидеть новые горизонты. Мысль о расставании, по прежнему приходившая к нему в эти дни, казалась теперь менее травматичной и болезненной. Все те годы, которые он любил Кенди, проносились в его мыслях тающими иллюзиями. Беспокойство за девушку, за её влюблённость в Терри, постепенно оставляло его. Она была взрослой женщиной, способной принимать собственные решения. Если её выбор состоял в том, чтобы жить вечно погруженной в свои воспоминаниях, он ничего не может с этим поделать.
Кенди перестала быть его подопечной. Думая о прошлом он осознал, что не раз вмешался без спросу в её жизнь, когда она и не нуждалась в этом, когда она не просила этого у него. Он верил, что может предугадать все её нужды, знает ее лучше, чем она сама, но он кардинально ошибался. Альберт пришёл к тому, что начал сомневаться в том, что его забота в последнее время была полезна девушке. Он должен был оставить ее, освободить. Не только ради себя, но и ради нее самой. Он слишкол долго медлил с тем, чтобы дать ей независимость, чтобы она научилась жить своей собственной жизнью, без его вмешательства. Сейчас у него была возможность исправить свою ошибку. Оба они были готовы, чтобы начать всё снова и по отдельности.
Хотя он запланировал своё путешествие, главным образом, в целях того, чтобы расстояние помогло забыть ему его чувства, обстоятельства заставили его осознать, что расставание было единственным выходом для них обоих. Они прибыли в точку, откуда нет возврата. То, что было в прошлом, никогда не сможт вновь стать таким, как раньше. Бесполезно делать вид, что это не так. Каждый должен выбирать собственную дорогу на пути к счастью.
Альберт уже отдал все необходимые юридические распоряжения, связанные с получением весьма немалых средств за счёт продажи Лейквуда и всех прилегающих к особняку земель. Хотя он и любил дом и его леса, это место являлось для него обителью болезненных воспоминаний, многие из которых ассоциировались с девушкой, и он был уверен в своем решении по поводу усадьбы. Кроме того, если когда-либо он захочет вернуться, в его распоряжении оставался охотничий домик, который не был продан.
На мгновение Альберт снова испытал чувство удовлетворения, когда вспомнил восхищенные лица пожилой миссис Пони и очаровательной Сестры Марии, в тот момент, когда, днём раньше, пришел сообщить им одно известие. Последнее важное распоряжение, которое он сделал перед готовящимся отъездом: создание нового современного сиротского приюта, наделенного самыми последними нововведениями, и строительство детской больницы по уходу за детьми.
Кенди, я искренне надеюсь, что в один прекрасный день ты сможешь найти счастье. Я не смог стереть шрамы с твоего сердца, хотя так этого хотел, но я верю, что сумел дать тебе мечту, ради которой стоит жить. Я знаю, что этот проект захватит, воодушевит тебя, будет лучшим лекарством для тебя. Я убежден в том, что, в один не очень далекий день, в твоей жизни появиться тот особенный человек, с который ты захочешь разделить все свои мечты. И он навсегда вернёт тебе улыбку...
Вопреки его ожиданиям, Альберт не почувствовал укола ревности, когда его разум призвал этот образ. Он знал, что искренне обрадовался бы, если Кенди вновь встретит счастье, пусть даже оно было бы в руках другого. Он ощутил, что его душа выздоравливает. Скоро он будет готов к тому, чтобы вернуться в Чикаго и встретиться с девушкой без терзаний.
(...)
Продолжение следует?
-------------------------
*?Godo? в переводе с исчезнувшего языка готов означает "тот, что дарит достаток и любовь".
В переводе с испанского - богатый, могущественный; знатный; дворянин; правый.
(прим. переводчика
Шквал ветра яростно ударил, поднимая складки его килта, в то время как он крепко сжал мускулистые ноги в стремни, обхватив поджарые бока животного. В тот же момент длинные твердые пальцы его рук уверенно направили вожжи, пуская коня в неистовый галоп по обнаженной и обширной равнине, которая растиралась бесконечностью перед его взором.
Скорость, которую набрало животное, сбивала дыхание, но ощущение свободы, захватившее его душу, с избытком компенсировало опасность бега. Он чувствовал, как его тело разрезало воздух, каждый атом его существа находился в напряжении. Ритм кнута; алые щёки облаков; беспокойное дыхание, блестящий и горячий взгляд, сфокусированный на горизонте, захлёбывающийся от удовольствия, полный этого глубокого наслаждения; здесь и сейчас, не думая о завтрашнем дне, жаждущий продолжения этого мгновения, вздрагивающий с каждым биением сердца.
Быстрый кентавр, два существа: человек и животное, слившиеся воедино... они составляли красивую картину, полную чувственности, мужественности и энергии. Биение копыт прекрасного племенного коня отдвалось эхом в ритмичном дыхании его всадника; рельефные, словно высеченные мускулы обоих тел, покрытых каплями пота от интенсивной скачки; улыбка на правильном мужском лице отражалась грациозной недовольной миной на губах животного...
Я чувствую себя хорошо... Наконец, я чувствую себя хорошо. Свободным. Как чистый лист новой рукописи... Жизнь ? слишком прекрасный подарок, чтобы его проматывать. Я не имею право поддаваться отчаянью. Я должен быть сильным, должен сражаться за собственное счастье. Вера должна быть во мне самом. Я знаю, что если мои сны будут достаточно сильны, то они смогут стать реальностью, и я смогу коснуться звезд кончиками своих пальцев...
Лучи полуденного солнца в одно мгновение проникли под веки всадника, ослепляя его. Он остановил коня до того, как тот перешёл в воинственную рысь, не прекращая ласкать его каштановую гриву опытной рукой, чтобы успокоить животное, пока он всматривался в горизонт.
Перед его взглядом растилались несколько сотен гектаров пастбищь. Где-то вдалеке он мог различить какие-то поля, засаженные злаками. Зрелые колосья освещались солнцем, как будто это были драгоценности, выставленные неведамым королём, чтобы каждый мог полюбоваться на них. Альберт вздохнул, наслаждаясь красотой пейзажа. Он считался дитём всего мира, неприкаянным путешественником, но в глубине сердца знал, что ему никогда не удалось бы полюбить никакое место так, как этот кусочек земли Мичигана...
Уильям Эндри I был молод, мечтателен и имел множество идей, которые сподвигли его оставить его родную Шотландию в середине XVIII века в поисках американской мечты. Тем не менее, он никогда не мог забыть свою родину, крутые и дикие холмы, где он родился. Любовь к земле и характерная шотландская гордость ? были главным наследством, которое он оставил своим потомкам, и Уильям А. Эндри V не был исключением.
Его ощущение свободы, его мятежный дух, его неспособность подчиняться общественным нормам являлись отражением неприручаемой души его предшественников...
?Как ты думаешь, Годо*, каков будет Заир?? ? улыбаясь спросил юноша, спешиваясь со своего боевого коня. ? ?Я прочитал много об этой земле. Говорят, что это страна контрастов, где сухая саванна сочетается с густыми экваториальными лесами с их экзотическими деревьями. Земля, на которую падают неожиданные ливни, способные превратить пустыню в райский цветник. Место, где с наступлением сумерек солнце оказывается окруженным разноцветной дымкой света, в которой можно увидеть мифический зеленый луч из шотландских легенд, слегка касающийся кромок деревьев в то эфемерное мгновение, когда золотая корона исчезает за горизонтом...?
Конь забил копытом, как будто отвечая, а всадник ласково похлопал его по крупу. Вот тогда он понял, что животное ещё не достаточно натренированно, и чтобы не утомлять его попусту, принял решение сделать привал, перед тем как продолжить путь в соседскую усадьбу Уестонов. Альберт был приглашён на охоту в честь помолвки старшей дочери Монтгомери и, несмотря на то, что соблюдать общественные нормы не входило в его планы, он был вынужден согласиться, чтобы не обижать своего бывшего опекуна и друга.
Взяв Годо за вожжи, он повёл его рядом с собой в поисках одинокого дерева, которое бы давало широкую тень, и под которым они бы спрятались от удушливой жары. Альберт позволил животному пастись между зарослями ближайшего кустарника, обсушивая бока. В течение краткого мгновения, когда их взгляды встретились, молодой человек различил в умных глазах Годо безмолвное доверие. Юношу обдало жаркой волной, такое чувство он впервые испытал с тех самых пор, как умерла его обожаемая Пона...
Затянутый облаками ностальгии, юноша зарылся лицом в тёмную гриву лошади и позволил, чтобы все его существо полностью растворилось в ритмичном биении могучего сердца, которое трепетало внутри племенного жеребца.
?Ты благородное животное, Годо? - прошептал он.
Уши лошади дёрнулись на звук его голоса и замерли на мгновение, полное удивительного понимания. Альберт пощекотал его под мордой и незаметно положил кусок сахара на его язык, за что был вознаграждён удовлеторённым ржанием. Жеребцу было только три года, но он был весьма силён и хорошо натренирован Арчи, который часто посещал усадьбу в конеце каждого года. Альберт всегда отказывался держать собственную упряжь и три единственные лошади, которые занимали стойла в Лейквуде эти четыре года, принадлежали его племяннику.
Закончив баловать коня, юноша осмотрел место, где они находились, чтобы оценить их положение. Его отточенный инстинкт наблюдателя приметил один старый холм, за которым, если память ему не изменяла, должна была находиться тропка, которая привела бы их прямо к цели. Успокоившись, он присел в тень.
По такому важному случаю Альберт принял решение одеться в шотландский костюм семьи Эндри, и сейчас он сомневался в том, что это была хорошая идея. Жара утомила его. Миссис Парсонс, экономка, постаралась сохранить всю одежду в безупрченом состоянии, несмотря на то, что молодой человек уже почти год не использовал ее. Последний раз, когда он её одевал, это на мессу, которую каждый год он совершал по душе Стира...
Юноша расстегнул жакет и выпустил рубашку для того, чтобы обсушить её, так вся она взмокла от пота. С удовлетворениме он отметил, что его кожа приобрела бронзовый отилив благодаря постоянным упражнениям на свежем воздухе. В это же утро, побрившись, он заметил, что с его лица исчезло тревожное выражение и на его место заступило выражение спокойствия и жизнерадостности. Он успешно справлялся с собой. Хотя и слегка похудел, но костюм успешно это скрадывал, придавая ему действительно
элегантный и видный облик.
Вновь застегнув жакет, чтобы не простыть, он праздно развалился на земле, сложив руки на затылке, вместо подушки. На фоне золотистой кожи, глаза его теперь приобрели особенно глубокий синий цвет. Длинные и темные ресницы придвали им ангельское выражение, слегка оттененное чувственностью его губ, полных и мягких, сложенных в чарующую и соблазнительную полуулыбку.
Несмотря на то, что он похудел, мускулы его тела за последние дни обрели рельефную округлость, так как, кроме изучения бумаг, он сконцентрировался на своей физической подготовке к путешествию, которое намеревался совершить. Верховая езда, плавание, атлетика... Он практиковал эти виды спорта на протяжении всей своей жизни и теперь снова взялся за самообучение. Его первый опыт в поездке по африканскому континенту показал ему важность физической формы для выживания в самых трудных обстоятельствах.
Во время моего первого путешествия в Африку я едва осмеливался покидать группу исследователей, в которой я проживал. Я слишком сильно опасался за свою безопасность из-за людей, которые зависели от меня. Этот раз будет отличаться. Я оставлю решенными все мои дела и, если что-то со мной случиться... Ну, если всё-таки что-то случиться, никто не серьёзно не пострадает по моей вине.
Альберт прекратил себя обманывать и уже начал противостоять своей страсти, особенно после разговором с Дорджем, который возвратил ему веру в возможность увидеть новые горизонты. Мысль о расставании, по прежнему приходившая к нему в эти дни, казалась теперь менее травматичной и болезненной. Все те годы, которые он любил Кенди, проносились в его мыслях тающими иллюзиями. Беспокойство за девушку, за её влюблённость в Терри, постепенно оставляло его. Она была взрослой женщиной, способной принимать собственные решения. Если её выбор состоял в том, чтобы жить вечно погруженной в свои воспоминаниях, он ничего не может с этим поделать.
Кенди перестала быть его подопечной. Думая о прошлом он осознал, что не раз вмешался без спросу в её жизнь, когда она и не нуждалась в этом, когда она не просила этого у него. Он верил, что может предугадать все её нужды, знает ее лучше, чем она сама, но он кардинально ошибался. Альберт пришёл к тому, что начал сомневаться в том, что его забота в последнее время была полезна девушке. Он должен был оставить ее, освободить. Не только ради себя, но и ради нее самой. Он слишкол долго медлил с тем, чтобы дать ей независимость, чтобы она научилась жить своей собственной жизнью, без его вмешательства. Сейчас у него была возможность исправить свою ошибку. Оба они были готовы, чтобы начать всё снова и по отдельности.
Хотя он запланировал своё путешествие, главным образом, в целях того, чтобы расстояние помогло забыть ему его чувства, обстоятельства заставили его осознать, что расставание было единственным выходом для них обоих. Они прибыли в точку, откуда нет возврата. То, что было в прошлом, никогда не сможт вновь стать таким, как раньше. Бесполезно делать вид, что это не так. Каждый должен выбирать собственную дорогу на пути к счастью.
Альберт уже отдал все необходимые юридические распоряжения, связанные с получением весьма немалых средств за счёт продажи Лейквуда и всех прилегающих к особняку земель. Хотя он и любил дом и его леса, это место являлось для него обителью болезненных воспоминаний, многие из которых ассоциировались с девушкой, и он был уверен в своем решении по поводу усадьбы. Кроме того, если когда-либо он захочет вернуться, в его распоряжении оставался охотничий домик, который не был продан.
На мгновение Альберт снова испытал чувство удовлетворения, когда вспомнил восхищенные лица пожилой миссис Пони и очаровательной Сестры Марии, в тот момент, когда, днём раньше, пришел сообщить им одно известие. Последнее важное распоряжение, которое он сделал перед готовящимся отъездом: создание нового современного сиротского приюта, наделенного самыми последними нововведениями, и строительство детской больницы по уходу за детьми.
Кенди, я искренне надеюсь, что в один прекрасный день ты сможешь найти счастье. Я не смог стереть шрамы с твоего сердца, хотя так этого хотел, но я верю, что сумел дать тебе мечту, ради которой стоит жить. Я знаю, что этот проект захватит, воодушевит тебя, будет лучшим лекарством для тебя. Я убежден в том, что, в один не очень далекий день, в твоей жизни появиться тот особенный человек, с который ты захочешь разделить все свои мечты. И он навсегда вернёт тебе улыбку...
Вопреки его ожиданиям, Альберт не почувствовал укола ревности, когда его разум призвал этот образ. Он знал, что искренне обрадовался бы, если Кенди вновь встретит счастье, пусть даже оно было бы в руках другого. Он ощутил, что его душа выздоравливает. Скоро он будет готов к тому, чтобы вернуться в Чикаго и встретиться с девушкой без терзаний.
(...)
Продолжение следует?
-------------------------
*?Godo? в переводе с исчезнувшего языка готов означает "тот, что дарит достаток и любовь".
В переводе с испанского - богатый, могущественный; знатный; дворянин; правый.
(прим. переводчика
Последний раз редактировалось Malena 05 ноя 2008, 14:00, всего редактировалось 1 раз.
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 18 гостей